Юлия Снигирь — одна из самых завораживающих красавиц российского кино, которая не боится бросать вызовы самой себе. В рубрике «Главный герой», где мы публикуем монологи ключевых лиц российской киноиндустрии, она рассказывает о своем отношении к красоте, любви к полной дичи и мечте сыграть Лени Рифеншталь.
Юлия Снигирь (1983) родилась в городе Донском Тульской области. Окончила английское отделение факультета иностранных языков МПГУ. После учебы преподавала английский, затем работала моделью. Первой большой работой в кино для нее стал фильм Федора Бондарчука «Обитаемый остров». С тех пор снялась в нескольких десятках фильмов и сериалов, среди которых «Великая», «Хороший человек», «Казнь», «Просто представь, что мы знаем» и «Новый Папа» Паоло Соррентино. Сейчас и в ближайшее время в прокате сразу три очень разных фильма с участием Юлии: «Петрополис», «Чук и Гек» и «Время года зима».
О выборе ролей
Иногда я понимаю, что хочу стать частью фильма, а иногда фильм так себе, но роль, которую предлагают, по-настоящему дикая. Соглашаюсь, если там есть то, что я не умею, чего не пробовала. Когда есть возможность проверить свои границы. Мне кажется, у продюсеров и режиссеров есть какие-то памятки. Нужен актер на роль мента? Ну, это такой-то. Я стараюсь не соглашаться на то, что уже играла, стараюсь быть разной. После «Хорошего человека» прислали сценарий с ролью полицейской — один в один как в сериале. Я отказалась, конечно.
У меня было какое-то количество ролей в костюмных проектах, но сейчас я к этому жанру уже охладела. Готова согласиться только на что-то совсем сумасшедшее в духе «Фаворитки» Лантимоса. Вот это моя мечта. Там и жесткость, и красота, и юмор, на такую роль я соглашусь без раздумий.
О «Петрополисе» Валерия Фокина
«Петрополис» снимали два года назад, а сценарий я получила во время пандемии, когда работы толком не было. Это был совершенно невообразимый, ни на что не похожий сценарий. Я его прочитала и подумала: либо это будет потрясающе, либо полный кошмар. Кроме того, Валерий Владимирович редко снимает кино — это мне тоже очень симпатично. Я не люблю конвейер, когда, знаете, режиссер в перерыве между съемками гоняет в футбол в полноги, а потом, позевывая и дожевывая булку, смотрит в монитор. А продюсеры говорят: тут подинамичнее, тут покрасивее, немножко секса; герои должны быть симпатичными; это зрителям сложно, это непонятно, про это нужно напомнить… Кому-то, наверное, комфортно работать по накатанной, а мне нравится, когда есть элемент дичи, странность, непредсказуемость. Когда присутствует какая-то неправильность во всем, когда перед зрителем не заискивают. И потом, это такое взрослое, интеллектуально холодное кино — я такое люблю. Для меня даже второстепенно было, какая у меня роль, просто хотелось принять в таком проекте участие. В этом смысле я не эгоистична.
Два года назад, когда снимали «Петрополис», меня не волновали так все эти темы про военные конфликты и ядерную угрозу. Нет, волновали, конечно, но чисто теоретически, примерно как голод в Африке. То есть если лично меня спросить, где я была 8 лет назад, то я занималась своей семьей, карьерой и, ОК, писала дерзкие посты на Facebook (принадлежит компании Meta, признана в России экстремистской. — Прим. ред.) — тогда это было возможным.
Сегодня фокус внимания сместился. Сегодня меня заботит не только вопрос, в какую школу отдать ребенка, но и то, способно ли человечество жить без агрессии. И мне кажется очень важным, что «Петрополис» рассуждает об агрессивной природе человека.
О «Чуке и Геке»
Я очень нежно отношусь к Саше Котту и давно хотела с ним поработать. Я сразу понимала, что центральные герои тут мальчики, а моя задача — сделать так, чтобы все работало. Я была для них мамой и между дублями. Надо было до команды «начали!» привести их в чувства, сосредоточить, шарф завязать. Это была своеобразная проверка моего эго, совсем не было времени подумать о себе, грубо говоря. Не было времени даже подышать перед мотором, я была полностью растворена в этих мальчиках. По-моему, получилось прекрасное детское кино — динамичное, яркое, трогательное. Таких фильмов сейчас по-настоящему не хватает. И потом, Саша Котт — очень тонкий режиссер, прекрасно образованный, воспитанный на хорошем кино. Пока дети следят за сюжетом, взрослые здесь смогут получить собственное эстетическое удовольствие. Там, например, есть длинный план какой-то козы, которая стоит, потом прыгает, куда-то идет. Смотришь и смеешься: «Это что? Тарковский, что ли?!» Мне бы, наверное, только хотелось для этой роли немножко голос понежнее сделать.
Не думаю, что нужно возвращать всю советскую классику, но Гайдар — хороший писатель, а «Чук и Гек» — прекрасная книжка. Я в фильме говорю своему сыну: понимаешь, что такое семья? Что такое быть честным? Мне кажется, это важные вещи, нормальные, здоровые ценности.
В этом фильме сразу заявлена очень важная, эмоциональная, очень острая тема — болезнь Альцгеймера. Кроме того, там был очень хорошо написанный сценарий, который Света Устинова написала с Игорем Поплаухиным. Он остроумный, чуть холодный, как я люблю.
Мой любимый тип юмора — как в фильмах Роя Андерссона, где все шутки с покерфейсом и во всем есть какой-то абсурд. У нас, конечно, не совсем такое кино, но сценарий читать было очень смешно. Роль тоже была интересная. Я для нее сразу остригла волосы под мальчика. Это единственный фильм, где я так выгляжу, и вряд ли такое повторится. Сейчас, правда, волосы уже отросли. Ну и, конечно, счастье было работать с Женей Добровольской. Вообще, хорошо работать с хорошими артистами. Я очень зависима от партнера: с плохими играю плохо, а с хорошими — хорошо.
О партнерах
Недавно я снималась в новом фильме Андрея Смирнова «За нас с вами», и там просто россыпь: Смоляков, Куличков, Розанова, Раппопорт, Тюнина — настоящее счастье. Все, кто видел черновую сборку, говорят, что эта роль переводит меня на какой-то совершенно новый уровень. Честно говоря, я сама себя так чувствую. По-моему, это моя лучшая роль на данный момент. Еще хочется сказать, что Андрей Сергеевич — потрясающий мастер. Там много сложных сцен, внутрикадрового монтажа, длинных сцен. Это настоящая режиссура. «За нас с вами» — большое событие в моей карьере. Надеюсь, этот фильм скоро увидят и зрители.
О собственном сценарии
Я и до того, как Света Устинова сняла фильм, думала о том, что хочу рассказать собственную историю. Честно говоря, я уже некоторое время пишу сценарий. Пишу медленно — у меня нет никакой голой амбиции стать режиссером. Просто есть какие-то мысли, и мне хотелось бы, чтобы они увидели свет. А сколько лет я буду писать — неважно. Пять — значит пять, десять — значит десять. У меня есть оформленная история и написано сцен семь, не знаю точно, из скольких. При этом хоть и режиссерских амбиций у меня нет, мне будет тяжело, если снимать буду не я. Я же знаю, как это происходит: режиссер приходит, у него свое видение… А это моя история, она связана с моим советским детством, которое прошло в маленьком городе. Мне очень интересно, как это все происходило: пионерия, как нам мозги прочищали. Но я медленно пишу потому, что очень хочу избежать не сентиментальности даже, а мелодраматичности. Мне, вообще, мелодрама как жанр не нравится категорически. Я очень стесняюсь пошлой наигранности, фальши, заламывания рук, очень хочу этого избежать.
Это, кстати, причина, по которой я сейчас второй раз снимаюсь у Кости Богомолова. У нас обоих любимый театральный режиссер — Юрий Николаевич Погребничко из театра «Около». Костя постоянно снимает актеров оттуда. И Костя, и Юрий Николаевич любят не отмороженность, а эмоциональную точность и простоту. Не люблю, когда в театре или в кино орут. Впрочем, у меня есть работа — сериал «Кровавая барыня», — где героиня как раз существует на взводе, на открытой эмоции. Но это было мое сознательное решение. Таким образом я показывала патологию.
О красоте
Иногда на площадке оператор просит немного повернуться, носик повыше, а меня раздражает: можно я буду некрасивой, но хорошо сыграю? Другое дело, что потом приходишь на премьеру, смотришь и думаешь: а все-таки хорошо, когда красивая. В фильме «Время года зима» я выгляжу достаточно брутально, там практически нет макияжа. Многие думают, что он мне и не нужен, но камера жестокая, все схватывает. Другое дело, я осознаю свою киногеничность — просто по лепке лица. Так что я готова пойти на любые изменения для роли, но не очень понимаю, зачем мне толстеть, например, если можно найти подходящую актрису?
О работе за рубежом
У меня отменился фильм, который мы должны были снимать в Швеции с греческим режиссером. И должен был случиться, но отменился итальянский фильм. Стало понятно, что с нынешними проблемами с логистикой я могу просто не добраться до съемок. Мы обоюдно решили, что лучше не рисковать. В силу профессиональной этики я не могу рассказывать о том, что это были за проекты. Но, конечно, мне интересно сниматься за рубежом. Мой самый прекрасный опыт — работа с Паоло Соррентино. Не знаю, какой мощной энергией я притянула это в свою жизнь, но факт в том, что невозможное возможно. И пока я не увидела себя на большом экране в Палаццо дель Синема на Венецианском фестивале, поверить в происходящее не смогла.
Я люблю и сериал «Молодой Папа», и «Нового Папу». И свою историю в нем. Больше, чем саму мою роль — ее бы я сегодня сделала чуть по-другому. Деликатнее, взрослее. Потому что я очень повзрослела за последнее время.
О роли мечты
Честно сказать, меня давно будоражит фигура Лени Рифеншталь. Я даже хотела писать про нее сценарий, но поняла, что не потяну. Это должен сделать кто-то умнее, взрослее, опытнее. Лучше, наверное, мужчина. Меня же ужасно занимает тема таланта, обслуживающего зло. Как происходит, что человек оказывается вот в такой ситуации? Забирают у него талант или нет? Когда и почему забирают, а когда — нет. И тема взаимоотношений гения и власти меня давным-давно волнует. Я в МХТ играю спектакль «Мефисто». Это такой классический, очень консервативный спектакль, но тема настолько острая… Что же касается меня, то я готова сыграть даже не саму Лени Рифеншталь — это может быть и какой-то вымышленный персонаж. Но мне очень хотелось бы сыграть вот такую женщину-режиссера.
Что Юлия Снигирь смотрит и вам советует
Недавно я посмотрела фильм Руслана Братова. Мне очень нравится его авантюрность, искренность, отсутствие каких-то заискиваний перед зрителем. Я Руслана и его жену Соню Райзман знаю очень давно, они и сами очень живые, остроумные люди.
Этот фильм Максима Кулагина — абсолютно зрительское кино, там еще и Антон Лапенко в главной роли. Начинается все с истории про бытовой конфликт с соседом, а потом вырастает до совершенно эпических масштабов. Получается притча с массой отсылок вплоть до библейских.
Совершенно не представляю, где можно зрителю увидеть этот фильм, и очень жаль. Это трагикомедия — мой самый любимый жанр. История про семью человека, который развозит хлеб. Его дочка беременеет от какого-то парня, после чего семье не хочет ее видеть. Показано все с какой-то трогательностью и легкостью. Это кино про всех нас.
Вроде бы совершенно женское кино про страдания, но в этом фильме есть жесткость и сдержанность. В режиссере Василисе Кузьминой есть какой-то настоящий стержень. И Лиза Янковская — потрясающая актриса. В них обеих совершенно отсутствует какое бы то ни было кокетство. Это очень честно рассказанная история. В какой-то момент я забыла, что смотрю кино. Сейчас я уже бросила курить, а тогда только начала бросать, и у меня был срыв. Лежала с комом в горле, не могла заснуть, пошла на кухню и выкурила несколько сигарет подряд. Сидела, думала про этот фильм. Про Лизу, про Василису, про саму Нику. Хорошее кино.
Это очень большое и очень нужное кино. Страшное, но красивое, невероятно мощное. Меня просто разорвало в клочья, до слез. Это настоящая древнегреческая трагедия с настоящим катарсисом, очищением. Очень хочется, чтобы фильм поскорее увидел наш зритель.
Автор: Ярослав Забалуев
Фото: Мария Зимина для Кинопоиска
Редакция выражает благодарность шоуруму Troubadour за предоставленную возможность для съемки.
