Тексты Джорджа Мартина в принципе малопригодны к экранизации, но пространная хроника «Пламя и кровь» выделяется даже на их фоне своей неприступностью. И именно эта громоздкая многословность и панорамность стала фишкой «Дома Дракона», обеспечившей успех шоу. Как же главная проблема создателей сериала превратилась в их секретное оружие?
«Дом Дракона» смотрят все. Среди его аудитории есть профессора истории и социологии, политики и политологи, марксисты и поклонники Айн Рэнд, современные художники и писатели, активистки и мужчины-консерваторы, сценаристы и режиссеры. Придуманная Джорджем Мартином вселенная имеет множество параллелей с нашим миром, а создатели сериала зарекомендовали себя как настолько смелые экспериментаторы, что пространство для анализа, интерпретации и рефлексии тут кажется безграничным. Мы обратились к экспертам в самых разных областях с просьбой взглянуть на «Дом Дракона» своим профессиональным взглядом и рассказать нам об увиденном. Так родилась эта серия материалов, которую закрывает колонка сценаристки Юлии Идлис.
Юлия Идлис
Сценаристка, писательница, автор фантастического романа «Гарторикс. Перенос» и Telegram-канала «Осенило — написал»
«Дом Дракона» — воплотившаяся мечта писателя-фантаста, который долго шел и вот наконец пришел к абсолютной власти над миром кабельного телевидения.
Во-первых, перед нами пример почти беспрецедентного авторского контроля за производством сериала, начиная с выбора его шоураннеров. Режиссер Мигель Сапочник, снявший лучшие эпизоды «Игры престолов», в том числе «Суровый дом», знаменитую «Битву бастардов» и «Долгую ночь», разделил ответственность за создание «Дома Дракона» со сценаристом Райаном Кондалом, которого Джордж Мартин лично порекомендовал руководству HBO как своего фаната и знатока истории Вестероса.
Во-вторых, «Дом Дракона» — это бережная и очень подробная экранизация учебника по истории, за которую одна из крупнейших в мире кабельных телесетей заплатила около 200 млн долларов.
Псевдоисторическая хроника «Пламя и кровь», часть которой стала литературной основой для сериала, написана от лица мейстера, жившего во времена короля Эйриса Безумного, и повествует о разных эпизодах правления династии Таргариен. Причем повествует, как и полагается хронике, занудно и многословно. Экранизировать именно этот текст да еще с такой степенью уважения к первоисточнику — задача почти невозможная и потому требующая по-настоящему сумасшедших исполнителей. Как, впрочем, экранизация и любой другой книги Джорджа Мартина.
На момент выхода первого сезона «Игры престолов» такими сумасшедшими исполнителями были Дэвид Бениофф и Д. Б. Уайсс. Будучи шоураннерами-новичками, они просто не знали, что невозможно без потерь перенести на телеэкраны фантастическую эпопею, которую Мартин к тому же еще не закончил. К 2018 году, когда шла работа над последним сезоном, Бениофф и Уайсс, сполна хлебнув производственных кризисов, судебных издержек и непрерывного фанатского хейта, ушли из Вестероса в другие вселенные, более подходящие для экрана, а их место у руля заняли Кондал и Сапочник.
Да-да, вы все правильно прочитали. Вестерос, каким его задумал Джордж Мартин, очень плохо помещается в экранные рамки.
При всей кажущейся кинематографичности своих историй Мартин сознательно старается запихнуть в них что-нибудь антикинематографичное и сам в интервью не раз признавался в этом. Проработав больше десяти лет сценаристом и наевшись производственных ограничений, которые приходилось учитывать, он решил, что в книгах цикла «Песнь Льда и Пламени» будет все, что ему не давали вписать в сценарии: огнедышащие драконы и лютоволки размером с лошадь, морские сражения, города, взлетающие на воздух, и десять разных климатических поясов.
Бениофф и Уайсс крякнули, но сделали из всего этого сериал — один из самых успешных и новаторских в истории HBO. И вот настал черед «Дома Дракона».
Зрители уже окрестили сериал «Наследниками» на минималках или на максималках — в зависимости от того, разочаровал он или понравился. Его литературная основа не менее, а то и более антикинематографична, чем книги, из которых получилась «Игра престолов». Отбросив стеснение, Мартин занялся наконец тем, что интересовало его всегда — интригами и междоусобными войнами забытых королевских родов. Конкретно англо-нормандской гражданской войной XII века.
Если вы когда-нибудь читали средневековые исторические хроники, то знаете, что они усыпляют получше любого снотворного. Один вопрос престолонаследия упирается в другой, одна междоусобица цепляется за другую, и все это вместе уходит вглубь веков и растворяется там в тумане забвения. На каждой странице упоминаются десятки властителей, их предков, потомков и претендентов на престол, но кто все эти люди, половина которых к тому же названа в честь другой половины, совершенно непонятно.
На то, чтобы рассказать зрителю хотя бы примерно, кто есть кто среди Таргариенов и их окружения, у создателей сериала ушло пять серий и две смены актерского состава: в шестой серии восьмерых (!) основных персонажей играют другие актеры. В официальном релизе на HBO после первой серии вышло интервью с Райаном Кондалом, в котором сценарист с вымученной улыбкой говорил, что «очень любит прологи и экспозицию».
Чтобы понять масштаб проблемы, надо вспомнить драматургическое правило девяти героев. Оно гласит, что средний зритель не способен удержать в голове более девяти основных действующих лиц одновременно. Поэтому даже в сериалах, которые, как нам кажется, густо населены, авторы стараются оптимизировать систему персонажей так, чтобы не перегружать зрителя. В той же «Игре престолов» это удачно сделано с помощью переключения фокуса с Ланнистеров на Старков, с Дейенерис на Ночной Дозор, с одичалых на Короля Ночи и Первых людей; по сути, мы просто смотрим несколько параллельных историй, в каждой из которых активно действуют не более девяти героев.
В «Доме Дракона» так не получается. Здесь все персонажи толкутся на одном идейном пятачке вокруг Железного трона, так что разделить их на несколько разных историй не представляется возможным. К тому же большая часть из них принадлежат к роду Таргариен и в силу этого являются блондинами (да еще и по моде двора носят одинаковые прически). Казалось, что все они на одно лицо, и это как раз ожидаемый эффект нарушения правила девяти героев. К финальной серии этот эффект накапливается, и весь сериал вдруг переходит в новое качество.
Притворяясь зрелищной залипухой с сексом, кровищей и драконами, он исподволь заставляет своего зрителя вглядываться в экранное действие гораздо внимательнее, чем того в принципе требует современный развлекательный сериал — без этого в «Доме Дракона» просто невозможно разобраться.
И зритель вглядывается — отчасти для того, чтобы разобраться в хитросплетениях слишком многолюдной системы персонажей, отчасти потому, что уже привык любить вселенную Джорджа Мартина и не готов отказываться от этой любви, встречая сопротивление материала.
Это подтверждают цифры, беспрецедентные даже для лучших сериалов HBO. Первую серию в день ее выхода в США посмотрело почти 10 миллионов человек, последнюю — 9,3 миллиона. Это больше, чем аудитория любого другого сериала платформы, кроме разве что последней серии «Игры престолов», после которой многие решили, что повторить такой успех невозможно, потому что он получился случайно и во многом вопреки усилиям шоураннеров.
Теперь ясно, что не случайно и не вопреки, а благодаря тому, что шоураннеры отлично представляли себе жанровую, сюжетную и психологическую природу материала, с которым работали. В случае с Сапочником и Кондалом это тоже так. В финале сезона «Дома Дракона» вся его антидраматургическая махина собирается в изящную сюжетную конструкцию, где зритель знает, что Алисента Хайтауэр ошибается, но ошибается она совершенно искренне, хотя ей никто не верит, точно так же, как никто не верит и Рейнире Таргариен, которая, впрочем, тоже ошибается, как и ее покойный отец. И именно это зрительское знание заставляет в равной степени сочувствовать обеим героиням и поднимает финальную серию до высокой трагедии, какой были лучшие эпизоды «Игры престолов».
Тут надо оговориться, что это знание доступно не всем зрителям сериала, а только самым внимательным и дотошным. Впрочем, судя по цифрам, таких оказалось значительно больше, чем все ожидали, учитывая тот текст, что лег в основу «Дома Дракона». И в этом, на мой взгляд, главная победа и основная проблема этого сериала.
Джордж Мартин придумывает антикинематографичные истории. Рассказать их на языке кино — огромный производственный и творческий вызов. С такой задачей очень легко не справиться, и большинство тех, кто берется экранизировать что-то подобное, с треском ее проваливают, получая предсказуемо антикинематографичное зрелище. Но шоураннерам, которые не боятся вылететь со своим сериалом за рамки привычного телесмотрения (неважно, в силу самоубийственной смелости или от недостатка опыта), все-таки удается сказать новое слово в современном сериальном искусстве.
Иллюстрация: Александр Черепанов
