Кинопоиск выбрал семь страшных книг, из которых получились бы отличные фильмы в жанре «хоррор»: здесь будут проклятые дома, зубная боль, абьюзивные отношения, человеческое мясо, охотящийся на детей монстр, не лучшим образом выбранное место для рыбалки и раздвоившийся Нижний Новгород.
Агустина Бастеррика
«Особое мясо»
После страшнейшей эпидемии все животные поражены смертельным вирусом, и правительство принимает радикальное решение: чтобы избежать голода, легализует каннибализм. Это, конечно, не означает, что каждый может запечь в духовке неугодного соседа. Бастеррика (кстати, вегетарианка) описывает новый мир, в котором человеческих особей разводят, словно скот, выращивают, забивают и продают на прилавках. Процветает черный рынок, у комбинатов обитают падальщики, а за уголовные преступления вместо электрического стула можно оказаться на обеденном столе. За считанные годы нравственная опора, на которой держалось общество, разрушается, оголяя ужасы человеческой природы, — оказывается, что адаптироваться можно даже к самому страшному миру.
В центре истории — Маркос Техо; он занимает ключевую должность на мясокомбинате, но сам человечины избегает. Получив в подарок съедобную «самку», он вступает с ней в необычные отношения, и это чем-то напоминает историю Ардженто в эпизоде «Дженнифер» из антологии «Мастера ужасов». Как и любой «человекоскот» (термин Бастеррики), питомица Маркоса носит клеймо на лбу, а ее голосовые связки вырезаны, чтобы говорить не училась и при забое не кричала, однако и это не помогает лишить ее личности.
Текст Бастеррики почти не выходит за пределы жанра, разве что отличается довольно прямолинейной сатирой на капитализм. Но именно эта простота и дает вариативный простор для будущих экранизаций: «Особое мясо» одинаково хорошо может стать как зрелищной антиутопией, так и независимым боди-хоррором вроде «Сырого» Жюлии Дюкорно.
Агустина Бастеррика. «Особое мясо». М.: Издательство «Поляндрия», 2020. Перевод с испанского В. Правосудова. Купить в Яндекс Маркете
Ширли Джексон
«Зуб»
Парадоксальным образом околобиографический фильм «Ширли» куда больше напоминает ее прозу, чем многочисленные попытки экранизировать «Призрака дома на холме». При этом почти каждый не только роман, но даже рассказ Джексон — рабочий материал для фильма в духе скандинавского «Скрежета», в котором реальность мешается с неврозом и рождает настоящий ужас.
В центральном сборнике Ширли Джексон «Лотерея» (заглавный рассказ из него был экранизирован дважды) есть предельно кинематографический «Зуб» — мистическая история о безумии и телесности. Клара Спенсер отправляется на междугороднем автобусе в Нью-Йорк: у нее болит зуб, и только в мегаполисе есть подходящий дантист. Чтобы заглушить боль, она принимает кодеин, запивая таблетки виски. Но вместе с отступающей болью Клару покидает и рассудок. Дорога оказывается долгой и сумбурной, к девушке подсаживается странный попутчик по имени Джим. К моменту, когда Клара наконец попадает в кресло к дантисту, только пульсирующий зуб остается ее единственной связью с действительностью. С его удалением реальный мир окончательно разрушается, Клара уже не узнает свое отражение в зеркале, а инфернальный Джим намекает на куда более страшные перспективы, чем пульпит. Вообще Джим — постоянный эпизодический персонаж Ширли Джексон, поэтому сюжеты ее рассказов могли бы органично собраться в антологию, где в каждой серии появляется один и тот же человек — не кто иной, как земной демон.
Ширли Джексон. «Лотерея». М.: Издательство АСТ, 2020. Перевод с английского В. Дорогокупли. Купить в Яндекс Маркете
Марк Данилевский
«Дом листьев»
Татуировщик Джонни Труант ищет новую квартиру и по совету подруги присматривается к дому недавно умершего слепца Дзампано. В доме Джонни находит прикидывающуюся академической рукопись владельца квартиры, которая посвящена таинственной «Пленке Нэвидсона» — то ли существующему, то ли нет документальному фильму о сверхъестественном доме. «Дом листьев» — идеальная головоломка для читателя. Здесь есть все атрибуты экспериментального романа: нелинейное повествование, скрытые шифры, постмодернистская верстка, ненадежные рассказчики, сочетание несочетаемых форм повествования и бесконечное пространство для исследований. Текст умудряется быть сразу и примитивным (просто потому, что приемы Данилевского заметно устарели), и нестерпимо сложным (потому что приемы эти помножены друг на друга в рекордной степени). Данилевский использует все возможные инструменты, чтобы сама форма его романа заигрывала с читателем, приглашая и его поверить в существование «Пленки Нэвидсона».
С одной стороны, не сделать из книги об утерянной кинопленке и проклятом доме фильм — это почти преступление; с другой стороны, экранизировать «Дом листьев» — все равно что попытаться сделать сценарий из «Бесконечной шутки». Тем не менее Марк Данилевский вел переговоры об адаптации романа в сериал. Пусть они и не завершились успехом, надежда, что киноверсия «Дома листьев» деконструирует классические жанровые формулы, еще остается.
Марк Данилевский. «Дом листьев». М.: Издательство «Гонзо», 2021. Купить в Яндекс Маркете
Карина Шаинян
«С ключом на шее»
На обложку почти каждого российского автора хорроров клеят ярлык «нового Стивена Кинга», и почти всегда это имеет мало отношения к реальному тексту. Карина Шаинян — исключение, к тому же сюжет «С ключом на шее» очевидно напоминает канву «Оно»: трое героев с не самой простой судьбой спасают с виду невинного мальчика, а на самом деле — монстра, охотящегося на детей. Все те же две временные параллели — взрослая и детская, вместо привычного Дерри — сахалинская Оха, вместо клоуна — голодный мальчик с болот, и все та же необходимость воссоединиться в борьбе со злом. Но, несмотря на мнимую и, надо заметить, привлекательную кальку, Кинг и Шаинян пишут о совершенно разных вещах. «С ключом на шее» не столько сказка об утраченном детстве, сколько историческая рефлексия об СССР 1980-х, запрятанная в усложненное повествование.
«С ключом на шее» может читаться и как пресловутое «Оно», и как экологический триллер, и как ностальгическая притча, и даже как мощный поэтический текст, переложенный в прозу. Последнее чуть ли не главное. У Шаинян описание самого обыденный предмета советского быта возвышается до витиеватого викторианского романа: газовая колонка «пыхает нотой фа малой октавы», а клавиши печатной машинки — «матово лоснящиеся, как спинки жуков». Если литературные тропы перевести в декорации, история из 17-часовой аудиокниги превратится в насыщенный полнометражный хоррор.
Карина Шаинян. «С ключом на шее». М.: Издательство «Рипол-Классик», 2022. Слушать в Яндекс Музыке
Джон Лэнган
«Врата „Рыбак“»
С первых же строк главный герой просит называть его сокращенно Эйбом вместо Абрахама, якобы слишком «библейски» и «патриархально» звучит полная версия его имени. Уже здесь автор немного заигрывает с читателем, потому что именно библейские и патриархальные образы занимают основную часть его текста.
Совсем недавно Эйб потерял все: его жена скончалась от рака, и он так и не смог пережить утрату, пристрастился к алкоголю и вот-вот рискует лишиться еще и работы. Его единственного друга зовут Дэн, у него в аварии погибла вся семья. Как это бывает, чтобы разделить общее горе, нужно объединиться перед общим делом — таким связующим звеном для героев стала рыбалка. В поисках то ли особого улова, то ли душевного лекарства Дэн предлагает Эйбу порыбачить на мистическом Голландском ручье, где, по слухам, можно не только быстро подсечь форель, но и оживить мертвецов.
Лавкрафтианский хоррор Джона Лэнгана «Рыбак» — почти учебник безупречного жанрового текста, учитывающий все тенденции и веяния ужасов своего времени (роман был опубликован в 2016 году). Больше половины книги занимает внутренняя готическая новелла, рассказанная поваром местной забегаловки, и только к последней трети сюжет разгоняется на полную мощь. Весь текст — готовая идея для мрачного сериала в атмосфере «Женщины в черном» и «Змея в Эссексе», где современность мешается с викторианскими тайнами, мифология с понятными драматическими сюжетами, а многочисленные интеллектуальные отсылки — с простотой языка.
Джон Лэнган. «Рыбак». М.: Издательство АСТ, 2022. Перевод с английского Г. Шокина. Купить в Яндекс Маркете
Кармен Мария Мачадо
«Дом иллюзий»
Почти любая история о проклятом доме — это история о застарелых травмах и семейных трагедиях. Кармен Мачадо — известная поклонница Ширли Джексон и ее «Призрака дома на холме» — решила возвести формулу в абсолют и совместить пронзительный автофикшен о насилии в отношениях с традиционным сюжетом фильмов ужасов.
«Дом иллюзий» — разбитый на короткие фрагменты триллер-лабиринт, который основан на реальной истории абьюзивных отношений Мачадо с ее бывшей девушкой. Разные части текста написаны в разных жанрах и формах — существующих и выдуманных. Сюжет разворачивается постепенно: мы наблюдаем, как героиня под психологическим давлением возлюбленной медленно переходит из «дома иллюзий» в «дом ужасов».
Несмотря на то, что «Дом иллюзий» только отдаленно напоминает материал для сценария (текст иногда даже превращается в интерактивную игру с перескакиванием через страницы), его фабула не исчезает за метафорическими конструкциями и аллюзиями. Разрушая рамки между жанрами, Мачадо создала пронзительную и страшную историю о том, как любовь может превратиться в кошмар.
Кармен Мария Мачадо. «Дом иллюзий». М.: Издательство «Манн, Иванов и Фербер», 2021. Перевод с английского Л. Сумм. Купить в Яндекс Маркете
Саша Степанова
«Двоедушник»
В Нижнем Новгороде пропадают девушки, все они перед исчезновением посещали один и тот же ночной клуб, но эта очевидная связь не помогает полиции выйти на нужный след. Неладное подозревает только 19-летний Антон. Точнее, даже не он, а его вторая душа. Во вселенной Саши Степановой существуют «двоедушники» — люди с двумя личностями, одна из которых бодрствует днем, а другая просыпается ночью. Двоедушниками становятся, когда нарушается естественный порядок между жизнью и смертью — например, когда человека спасают от предначертанной смерти ценой собственной жизни. Погибший спаситель тогда не только становится второй душой, но и несет крест: теперь ему нужно избавлять город от «есми» — душ, застрявших между миром живых и миром мертвых, между фасадом и изнанкой города.
Степанова органично мешает миф с действительностью: легендами о двоедушниках полнится славянский фольклор, а в повествование вплетены реальные герои — например, в 2014 году действительно нашли тело убитой Марии Глинкиной. Нижний Новгород занимает в тексте ключевое место; это не просто декорация, он ощущается почти живым, и в этом смысле Саша Степанова — одна из немногих, кто мифологизирует не Москву и Петербург, а Поволжье. Город Степановой и сам двоедушник: у него есть лицевая, парадная часть проспектов и площадей, а есть замусоренные подъезды, ветхие заброшенные здания и мрачные подвалы. «Двоедушник» мог бы стать многосерийным городским фэнтези, жанровым, но при этом умным и многослойным. К тому же это только первая часть полноценной трилогии.
«Двоедушник» Саши Степановой можно послушать в Яндекс Музыке
