Алена Михайлова ворвалась в наше кино с яркой ролью хищницы, разводившей богатых мужчин на деньги, но славу и любовь зрителей получила после сериала «Чики», где сыграла неземной красоты Марину. С тех пор фильмография актрисы — вереница надломленных героинь, венцом которой стала Антонина, сошедшая с ума от любви жена Чайковского в одноименном фильме Кирилла Серебренникова. Тем интереснее смотреть на Михайлову в черной комедии: 21 октября на Kion выходит второй сезон «Секретов семейной жизни» — истории о муже и жене на грани развода, которые воскресили былую страсть с помощью убийств и разбоя. Мы встретились с Аленой и узнали, за что она ценит черный юмор, почему выбирает для себя самые мрачные сюжеты и чего она боялась, собираясь на Каннский фестиваль.
Алена Михайлова (1995) — актриса. Родилась в Перми, в детстве занималась легкой атлетикой, греблей, футболом, но вынуждена была оставить спорт из-за травмы. Окончила Пермский институт культуры по специальности «актриса театра и кино» и перебралась в Москву, где ее заметила Мария Агранович и пригласила в свой дебют «Люби их всех». Фильм показали на «Кинотавре-2019», после чего на Михайлову обратили внимание и критики, и кинематографисты. Затем она появилась в сериалах «Водоворот» и «Чики», последний стал самым обсуждаемым сериалом 2020 года и самым успешным проектом more.tv. Михайлова сыграла в режиссерском дебюте Романа Васьянова «Общага», работала с Константином Хабенским в сериале «За час до рассвета», также снималась в сериалах «Официально красивые» и «Клиника счастья», а сейчас выйдет второй сезон «Секретов семейной жизни», где у Михайловой первая комедийная роль. Впереди — драма Кирилла Серебренникова «Жена Чайковского», за которую съемочной группе на Каннском фестивале устроили продолжительную стоячую овацию.
О взрослении и кризисе четверти жизни
Чтобы быть актером, надо уметь смеяться, а через секунду плакать, нужна очень подвижная психика. У меня она именно такая. На работе это здорово, но в жизни порой очень трудно этой энергией управлять. Я думаю, все творческие люди — не только актеры — учатся с этим жить. Мой друг Игорь Вавилов сказал где-то сразу после Каннского кинофестиваля: «Алена, у тебя будет очень тяжелый период и депрессия». Он назвал это «кризис двадцати пяти». Я подумала: мне же уже будет 27, 25 миновало, и вообще он какую-то ерунду говорит. Я посмеялась и подумала: ну и дурачок. У меня ведь все в порядке, жизнь только начинается, столько всего впереди интересного. Но в итоге Игорь оказался прав. Я столкнулась с непростым периодом, когда по-старому не можешь, а как по-новому — не знаешь.
Я понимаю, что хотела бы уже не просто играть, но и что-то создавать. Конкретной идеи пока нет, но есть импульс. Мне интересно многое, но везде важно набраться опыта. Вот на днях мы встречались с моим агентом Наташей Гнеушевой — мне нравится ее работа. Нравится договариваться, соединять кого-то с кем-то, иногда послать кого-нибудь на три буквы (это бывает приятно). Раньше я всегда хотела быть хорошей, удобной, а сейчас хочу просто быть собой. Я вообще не понимала, что такое личные границы и с чем их едят. Благо этот этап миновал. Мне нравится, когда предлагают роль, а я вижу, что на нее подхожу не я, а кто-то другой, и я знаю кто и могу этого человека предложить.
Также мне интересно фотографировать, снимать видео, петь, танцевать. Мне нравится странная одежда, и я умею ее носить, нравится обставлять квартиры, собирать ракушки, возиться с цветами, что-то мастерить… Вот, бывает, человек с детства занимается чем-то конкретным. Его отдали на барабаны, и всю жизнь он барабанит и в этом совершенен. А мне столько всего нравится, что меня саму это порой пугает. Не знаю, хорошо это или нет. Не хочется давать оценку, просто стараюсь выстроить систему из своих интересов, чтобы превратить их в конкретные планы.
О закрытии «Гоголь-центра»
Это было одно из самых моих любимых мест. Я там готовилась к Антонине из «Жены Чайковского», приходила к Андрею Полякову играть на пианино. Могла просто прийти на концерт, посидеть, на день рождения чей-нибудь. Вообще, первое мое знакомство с «Гоголь-центром» случилось, когда Саша Горчилин позвал меня в клип Антона Севидова. Очень давно, когда я только переехала (из Перми — Прим. ред.). Тогда я начала знакомиться с ребятами и все никак не могла понять, почему они так восторженно отзываются о Кирилле. Мне казалось, что они все немного… Ну да, Кирилл — он классный, но я как-то спокойно к этому тогда относилась. Потом поняла: лишь когда с ним поработаешь, становится ясно, какой это невероятный человек, невероятная личность. Он настолько многогранный, с ним хочется все время общаться, создавать, взаимодействовать. Он никогда не делает тяп-ляп. Всегда выкладывается, неважно — в кино, на сцене, в рекламе. Всё — творчество. Вот в этом он для меня, без сомнения, ориентир. Важно вкладывать все свои силы в то, что любишь и во что веришь. Грустно, когда люди занимаются не тем, что они любят. Потому что от этого они несчастны сами и делают несчастными других.
И, конечно, грустно, что «Гоголь-центр» закрылся. Я была на спектакле «Берегите ваши лица», которым закрывали сезон и вообще театр. Кто-то плакал, я тоже плакала. И после этих слез на вечеринке закрытия я танцевала как никогда, я была счастлива, что я среди них, что знаю всех этих людей, что меня с ними свела судьба, что они безумно талантливые, разные, уникальные, непохожие, свободные. Этот театр создали люди. И если закрыть это место, то эти люди не перестанут создавать, они будут все равно что-то делать. И я равняюсь на них.
О начале работы над «Женой Чайковского»
Я была в Мексике полтора года назад, зимой, подстриглась тогда очень-очень коротко, практически налысо. Нас с парнем покусали клещи, я заболела, было подозрение на болезнь Лайма, но в больницу мы пойти не могли — эпидемия коронавируса была в разгаре. И моя знакомая художница по гриму присылает письмо: Кирилл будет снимать проект — пожалуйста, пришли фотографию. Присылаю фотографию с короткой стрижкой, она отвечает: «Алена, извини. Проект — XIX век, ты нам не подходишь». И я думаю: вот я дура, потеряла роль, зачем я вообще это сделала?
Ну, день-два сидела, расстраивалась, а потом отпустила ситуацию и подумала: значит, мне это не нужно, это не мое. В тот момент сценарий я еще не читала, мне ничего не присылали. А потом через два-три месяца вернулась в Москву, и меня попросили прийти попробоваться в самый последний момент, когда уже перепробовали всех-всех.
Я прочитала сценарий просто взахлеб, за ночь проглотила. Плакала чуть ли не на каждой сцене. Я читала, а мой парень сидел рядом и слушал мои комментарии: «Господи, Миша, тут такое, а дальше еще хуже… И дальше еще хуже… Господи, как она, бедная…» Я просто не понимала, как это играть, в принципе не понимала, что с этим делать. Три дня учила пробы, четыре сцены. Пришла, попробовалась — и Кирилл меня утвердил.
О работе над ролью и Серебренникове
Конечно, играя роль, всегда вытаскиваешь из себя какой-то личный опыт, на который можно опереться. Я, на самом деле, была такая же безумная лет в восемнадцать-девятнадцать. У меня была очень сложная история любви в Перми, куда я пока до сих пор не готова снова приехать. Я была влюблена в мальчика, мальчик тоже был в меня влюблен, но в силу некоторых причин нам просто нельзя было быть вместе, и это тогда было просто невозможно понять: как так, почему, как вообще возможно расстаться? Тебе кажется, я люблю человека, почему я не могу быть с ним? А ты просто не можешь. И от тебя это не зависит. То есть у меня было откуда достать этот непростой опыт.
В итоге мне кажется, что безнадежная любовь все-таки тоже может быть светлым чувством. Когда я полтора месяца готовилась к этому проекту, училась играть на пианино, читала эти записки моей героини из сумасшедшего дома, то очень закрылась, мало куда ходила, начала даже побаиваться людей, было очень тяжело психологически. Но когда начались съемки, пришла легкость. Я перестала вообще как-либо оценивать себя. В предыдущих ролях я как-то все время со стороны себя оценивала: что я делаю, понравится ли режиссеру, понравится ли зрителю. А тут я перестала что-либо контролировать. У меня ощущение, что я не играла роль, а прожила ее жизнь. Когда живешь внутри персонажа, тебе несложно.
Несмотря на то, что это тяжелый сюжет, на площадке никакой мертвенной тишины не было. Наоборот, было весело, здорово, интересно. Последнее — самое ключевое слово. Было увлекательно искать, находить, какая она была, почему так. Это, наверное, звучит как бред сумасшедшего, но мне было важно не кому-то угодить, а показать ее, эту женщину. Мне было важно, чтобы это было достоверно, чтобы ей это могло понравиться. Я об этом все время думала — о ее судьбе, о том, как она влюбилась. После такого погружения, конечно, сложно возвращаться обратно в реальную жизнь, но именно такой опыт мне сейчас очень интересен. К чему он меня в итоге приведет, я не знаю.
С Кириллом мы друг друга по большей части понимали без слов. В чем-то он поправлял, где-то я подходила и спрашивала: может быть, здесь убавить, а здесь вот так. Но в целом все рождалось само. Важно еще и то, что мы почти все сцены снимали в хронологии, в той последовательности, как они идут по сценарию. Такое бывает крайне редко, точнее, такого в кино практически не бывает. Обычно же как? Сегодня восьмая серия, завтра первая, в один день — шестая, четвертая, третья, какие-то сцены; жуткая путаница. А тут получилось прожить поэтапно: влюбиться, очароваться, разочароваться, остаться в этой иллюзии влюбленности, застрять в этом времени.
О Каннском фестивале
Когда нам сказали, что фильм едет в Канны, я целый месяц думала, надо ли мне там быть. Понимала, что сейчас сложная ситуация, и представлять страну, которая находится в таком положении, — особая ответственность. Ты не знаешь, что будет, к чему готовиться. Я еще к тому же никогда не была в Европе дольше одного дня. Не знала, куда еду. Сначала мне казалось, что в этой роли я отдала и сделала все, что могла, и роль скажет сама за себя. Но потом подумала, что как раз поэтому должна поехать: в этот фильм я вложила всю себя, это пять месяцев моей жизни; я очень хочу его представить. Это просто часть меня.
Я была шокирована тем, как нас приняли. Правда. Ожидала чего угодно, готовила себя к худшим сценариям, к тому, что мы не поедем, что все отменится. Поэтому, когда нам в итоге хлопали стоя, мне кажется, я вообще не понимала, что происходит. Я повторно смотрела фильм в Ереване на фестивале «Золотой абрикос» спустя несколько месяцев, и у меня было полное ощущение, что в Каннах я его на самом деле не видела. Я будто сидела в зале, но при этом находилась в какой-то другой вселенной.
Я собиралась в Канны на три дня, но осталась до конца фестиваля. На улице стали подходить люди, не русские, и говорить: «Тебе нужно дать „Пальмовую ветвь“ — это было гениально». Я не могла поверить, что это реально происходит! Но такое было каждый день. Мы ходили на какие-то другие фильмы, гуляли, встречались с людьми — для меня все это было чем-то невероятным. Это было больше чем фестиваль, у меня что-то в голове поменялось. Я поменялась. Я приехала совсем другая оттуда.
О «Секретах семейной жизни»
Это, конечно, уже совершенно другой съемочный опыт, чем работа над фильмом Серебренникова, но тоже важный. Мне очень понравился сценарий, я обожаю черный юмор. У нас ведь до сих пор не так много классных комедий, таких, чтобы действительно хотелось смеяться, а не зевать, пока тебя заваливают тупыми шутками. Ну, и мне самой, когда я этот сценарий прочитала, захотелось впервые попробовать себя в комедии. До этого я не соглашалась, а тут задача вызвала неподдельный интерес. С моей героиней Полиной у нас сто процентов есть точки соприкосновения.
Что касается второго сезона, то мне видится справедливость в том, что все же героев догнала мораль. Что их подкарауливает какое-то наказание. Становится ясно: они не могут просто бесконечно творить что хотят. У всего есть противодействие. И тут комедия, конечно, заканчивается, становится уже почти несмешно. Я, мне кажется, и сама любую комедию в драму могу увести, но тут сценарий был такой, честно.
О новых проектах
Сейчас я в режиме ожидания. Я не снимаюсь довольно давно, от многого отказываюсь, очень тщательно выбираю материал. Жду, когда случится отклик: «мое». Не знаю, правильно ли это. Поживем — увидим. И по моему опыту ты не можешь выдавать десять ролей в год. Так можно быстро выгореть. Искусство не конвейер. Пусть лучше будет несколько качественных проектов, и ты будешь разрываться между ними.
Но я не теряю времени зря, продолжаю пробовать что-то новое и оттачивать старое, наполняться, путешествовать, узнавать мир, чтобы потом отдать эту энергию в работу.
Если я читаю сценарий и понимаю, что могу легко сыграть роль, то во мне это не вызывает интереса. Я берусь только за то, что не могу сыграть, что мне будет трудно воплотить на экране. Возможно, с одной стороны, мне просто важно развиваться. Но с другой — все персонажи у меня в итоге какие-то очень тяжелые. Я не выбираю радужные роли, и мне даже самой уже интересно, почему это происходит. Выходит все тяжелее и тяжелее: эмоциональная нагрузка, насилие, смерть, убийства. Почему-то на данном отрезке жизни вот так. Наверное, это помогает мне какие-то свои кейсы распаковывать.
Что Алена Михайлова смотрит и вам советует
Это то, что мне понравилось из недавно выходивших полных метров. Считаю, это хороший дебют, и роль Лизы Янковской очень многогранная. Мне очень понравилось, что, несмотря на всю тяжесть жизни этой поэтессы, в фильме есть свет и юмор.
Сериал о том, как снимали «Крестного отца». Это просто бомба! Безумно смешной сериал о киноиндустрии, там потрясающий актер в роли режиссера. Так забавно видеть, что за столько времени, по сути, ничего не изменилось. «Крестного отца» я тоже после этого, конечно, советую пересмотреть.
Очередной классный сериал от создателей «Эйфории». На первый взгляд, о закулисье ресторанного бизнеса, но, по сути, про человеческие взаимоотношения и работу с травмами.
Очень крепкий сериал. Я проглотила его за ночь. Рыдала, смеялась, сопереживала. Хочется сказать огромное спасибо всей команде за эту историю.
Современная итальянская классика. Душевная, красочная, живая, эксцентричная. Одним словом, Паоло Соррентино во всей красе.
А еще Алена советует почитать вот что
«Волшебная гора», Томас Манн
О праздной жизни в безвременье под сгустившимися тучами мировой катастрофы.
«Белая книга», Джей Зи Найт
Эту книгу мне посоветовал человек, который лечил меня после укусов клещей в Коста-Рике. Я прочитала ее в последние несколько дней перед отъездом в Москву. Она произвела на меня сильное впечатление!
«Карма», Садхгуру
Еще одна книга, которая приводит в баланс разум, душу и тело. Описать сложно — надо читать!
Автор: Наиля Гольман
Фотограф: Игорь Вавилов
Стилист: Даниил Кудрявцев
Редакция выражает благодарность за предоставленную одежду бренду Otocyon и его создателю Лесе Волчок-Русакович
