На платформе Premier идет юмористическое шоу о трех одиноких мужчинах, живущих в тесной съемной московской двушке. Всех героев в ней изображают куклы. Но радикальная изобретательность формы, увы, не повлекла за собой столь же смелую и сколько-нибудь актуальную сатиру.
Василий Степанов
Кинокритик, главный редактор журнала «Сеанс»
Безуспешный индивидуальный предприниматель Гоша, сбежавший от многодетной семьи, бард Никита и клерк-скупердяй Ефим Маратович, который годами готовится к пенсии, стабильно сводят концы с концами в двухкомнатной съемной квартире неподалеку от метро «Университет». Места у них немного, но Ефиму Маратовичу, например, для отдыха хватает и комода в лоджии. Чего-чего, а терпения этим героям, как и всей России, не занимать, ведь Гоша, Никита и Ефим Маратович даже и не люди вовсе, а плюшевые куклы (вроде тех, что были в «Маппет-шоу», «Скале Фрэгглов» или «Мохнатиках», и последних «Горемыки» больше всего напоминают общей расстановкой сил).
В конце концов, есть в Москве вопросы похуже квартирного. Вон, например, в семье, что живет за дверью напротив, запил папаша, похожий на режиссера Юрия Быкова, и теперь его сын-подросток вынужден воровать у соседей интернет-трафик. Детство под угрозой, и трио пытается вытащить соседа из запоя, накидавшись до белой горячки. В алкогольную интоксикацию соседи погружаются, как герои нолановского «Начала» в сны. Это сюжет первой 20-минутной серии. Сердце запойной тьмы — тут простите, спойлер, чтобы стал понятен размах авторских цитатных амбиций — выглядит будто эпизод фильма Эггерса «Маяк». Такой вот кукольный постмодерн.
На рекламных баннерах «Горемык» утверждается: «Что нельзя людям, можно куклам». Но если судить по первым двум выпускам, особой прямолинейности в бичевании социально-политических язв современности мы едва ли дождемся. Это не ельцинские «Куклы» и даже не советский «Фитиль». В «горемычной» реальности маловато обещанной питчингами сатиры и многовато лирики. Закадровые шпигели, открывающие каждую новую серию «Горемык», своей интонацией напоминают не о язвительной реальности «Наша Russia», а скорее, отдают сдобой «Служебного романа» Эльдара Рязанова и Эмиля Брагинского. Те ведь тоже рассказывали о борьбе москвича с заевшим бытом.
Кукольные шоу для взрослых почти всегда панк-рок. «Горемыки» же почти во всем возмутительно мягкие. Формат с мохнатыми героями обычно развязывает авторам руки, но здесь дерзить как-то не получается. Увидеть кота с лицом Юрия Быкова и услышать «Позвольте погладить вашу киску» — это, пожалуй, ситуация на любителя. Чувство юмора у авторов «Горемык» специфическое. Это было понятно и по прошлой работе Трофима Пустильника, Никиты Тамарова и Далера Рахимова — веб-сериалу «Миллионер из Балашихи», но в «Горемыках» особенно хорошо слышно, как сценаристы упоенно дают петуха.
Бросается в глаза и то, что ряд сюжетов сериала, кажется, устарел еще на стадии написания. Понятно, кинематографу (даже документальному) в такой стремительно меняющейся, постоянно удивляющей своих и чужих граждан стране, как Россия, трудно фиксировать актуальные общественные настроения. Но все-таки проблемы подключения к соседскому роутеру и израсходованного интернет-трафика выглядят несколько надуманными даже по меркам десятилетней давности. К вечной теме запоя и неоплаченных счетов можно было подвести как-то изысканнее. То же самое с феней и внедрением воровских понятий в повседневность — в конце концов, десять лет прошло с момента публикации легендарной «Понятийной конституции». Остается только надеяться, что будущие серии как-то нагонят стремительное время. Впрочем, допускаю, что эта заторможенность — какая-то важная часть того патриархального мира, в котором авторы поселили героев своего сериала. Вечные подростки из съемной квартиры состоят в поразительно странных отношениях с женщинами (попросту говоря, на экране последних практически нет). Никита, отправленный (или сбежавший) женой с 32 детьми ради славы в Москву, Гоша с трагическим брелоком «Леночка» на ключах, закаленный скупердяйством холостяк Ефим Маратович, пьющий отец в исполнении Быкова, его прильнувший к компьютеру сын (заметим, не дочь), системный администратор, когда-то не совершивший ради своей любимой Поступка с большой буквы, строгие начальники и уважаемые рецидивисты из второй серии — все они представляют собой разнообразные инкарнации большого, усредненного, мрачно-инфантильного, страдательного мужчины-горемыки, проживающего на территории Российской Федерации, интерпретации его взглядов и фобий. «Горемыки» — это в своем роде «О чем гундят мужчины».
Проблемы сценария особенно ощутимы на фоне того старания, с которым в «Горемыках» проделана остальная работа. Технологически сериал и правда сделан лихо. Куклы — сложная натура, но тут совершенство в каждом кадре: на формальных достоинствах иронично сосредоточен текст рекламного трейлера, в котором зрителю обещают неожиданные ракурсы, «кадр сверху, кадр снизу, кадр с коптера», а также спецэффекты. Вот бы еще к этой форме содержание посмелее, да фактуру поувлекательнее, да взгляды на мир пошире, чтобы зритель не ютился, как Ефим Маратович, в комоде навязанного авторами восприятия. В конце концов, должен же хоть кто-то протянуть ему руку и помочь выбраться из мрачных будней и бесконечных приступов испанского стыда. На ту, что протягивают «Горемыки», толком не обопрешься — она плюшевая.
