Песни, танцы, специи: как индийское кино покорило мир

Павел Пугачев

Кинокритик, редактор сайта журнала «Сеанс»

Индийская киноиндустрия представляется изолированной от внешнего мира; абсолютно самодостаточная система проката и производства, аналогов которой на сегодняшний день, кажется, нет. Кинематограф Индии рассчитан в первую очередь на внутренний рынок и разбросанную по всему свету диаспору (только в границах Индии живет 1,4 миллиарда человек, говорящих на 22 языках, не считая диалектов). В этой самобытности главная прелесть и одновременно проблема индийского кино. Хотя сложно назвать проблемной кинематографию, только за счет проката стабильно приносящую в год более полутора миллиардов долларов чистой прибыли.

Языки

Петь в индийском кино начали сразу с появлением звука. Первый полнометражный звуковой фильм «Свет мира» Ардешира Ирани вышел в 1931 году под слоганом «Сплошная речь, пение и танцы». Запутанная любовная история сопровождалась семью музыкально-танцевальными номерами, звук к которым писался прямо на площадке. Это нетипично для дальнейшего индийского кино, предпочитающего полную перезапись в студии. Специфический саунд-дизайн с отсутствием атмосферного звука (когда герои говорят будто в вакууме, даже находясь на оживленной улице) сохранялся вплоть до 2000-х годов, пока кинематографисты, пытаясь вырваться на глобальный рынок, не начали следовать общепринятым техническим стандартам.

С появлением звука сразу же возник вопрос языка: в Индии говорят на двадцати двух, а самым распространенным из них — хинди — владеет меньше половины населения. Со зрителем нужно было научиться говорить заново. В результате звучащая с экрана речь стала предельно упрощаться, а кино Индии разделилось на несколько языковых поясов.

Индийская киноиндустрия самодостаточна, но отнюдь не гомогенна, ее жизнь обеспечена в том числе и внутренней конкуренцией. Долгое время именно Бомбей (сейчас Мумбаи) был крупнейшим центром кинопроизводства, оттуда и взялось определение «Болливуд» — Бомбейский Голливуд. Там по сей день снимают кино на хинди, оттуда родом большая часть знакомых российско-советскому зрителю индийских фильмов.

В последние годы главные блокбастеры (например, картины С. С. Раджамули RRR и «Бахубали: Начало») поставляет Толливуд — несколько крупных студий, расположенных на юге страны, преимущественно в городе Хайдарабад (там, кстати, находится самый большой IMAX-экран в мире). Герои толливудских фильмов говорят на языке телугу. Их кинематография наполнена этническими, не всегда понятными стороннему зрителю мотивами, и даже многие современные блокбастеры Толливуда (как «Бахубали») основаны на национальной мифологии. Несмотря на это, именно эти экзотические фильмы в последние годы стали обретать популярность и за пределами страны.

Третья по размерам локальная киноиндустрия с центром в Чиннаи (бывший Мадрас) называется Колливуд (в честь делового района Кодамбаккам, где базируются основные кинокомпании). Здесь производят фильмы на тамильском языке для аудитории юга Индии и для Шри-Ланки. Наиболее удачные тамильские фильмы обычно потом переснимают в Болливуде и Толливуде. Оценить фантазию здешних кинематографистов можно на примере блокбастера «Робот» (2010, фрагмент на видео ниже) с едва поддающейся описанию ключевой экшен-сценой, в которой робот создает свои копии, собирающиеся то в огнестрельные орудия массового поражения, то в динозавра, то в великана, напоминающего о рассказе Клайва Баркера «Холмы, города».

Также есть Молливуд (фильмы на языке малаялам), Сандалвуд (фильмы на языке каннада), Олливуд (фильмы на языке ория) и ряд других относительно небольших центров притяжения.

В последние годы границы между этими индустриями все сильнее стираются. Тот же недавно выпущенный в российский прокат криминальный экшен «Викрам» мультиязычен. Более того, в современных фильмах все активнее используется английский (второй наряду с хинди государственный язык страны), а сценарии подчас пишутся латиницей, чтобы членам съемочной группы из разных регионов было проще понять друг друга. Смесь хинди и английского, шутливо названная «хинглиш», стала вполне общепринятой в индийской кинематографии и повседневной жизни горожан.

Система жанров

Самобытность индийского кино обусловлена долгой изоляцией местного рынка в XX веке: до 1948 года Индия была британской колонией. До обретения независимости фильмы, снятые индийскими режиссерами, не продавались за рубеж, а иностранные картины практически не приобретались для широкого проката. Настоящий взлет национального кино начался после ухода англичан, когда возник запрос на более сложное социальное кино, осмысляющее реальность. Такие режиссеры, как Сатьяджит Рай («Песнь дороги»), Мринал Сен («Судебное дело прекращено»), Бимал Рой («Два бигха земли») и Ритвик Гхатак («Звезда за темной тучей»), образовали новое поколение авторов, выработавших свой киноязык, иногда (и едва ли корректно) сравниваемый с итальянским неореализмом. Эти полудокументальные ленты, снятые в естественных условиях и с непрофессиональными актерами, и сегодня удивляют неординарными образными решениями, бьющей через экран витальностью и одновременно меланхоличной и жизнерадостной интонацией. Там, где итальянские неореалисты лили слезы над беднотой, Сатьяджит Рай в своей «трилогии дороги» находил прекрасное в ужасном, свет в беспросветной тьме. И даже без всякого хеппи-энда эти картины давали странную надежду.

Были в них и новаторские технические решения. В частности, на съемках «Непокоренного» Сатьяджита Рая его оператор Субрата Митра впервые в истории мирового кино применил рефлекторы (светоотражатели) для дополнительного освещения дневных эпизодов.

Политизированное и одновременно находящее поэзию в быту «параллельное кино» Индии, как его иногда называют исследователи, активно развивалось аж до первой половины 1990-х. Его закат был связан со снижением господдержки и жесткой внутрииндустриальной конкуренцией со стороны музыкально-танцевальных драм. Несмотря на фестивальные успехи этих фильмов («Золотая камера» Канн-1988 за «Салам, Бомбей» Миры Наир, почетное упоминание картины Мринала Сена «День наступил» на Венецианском кинофестивале, запоздалый почетный «Оскар» для Сатьяджита Рая в 1992-м, незадолго до его смерти), федеральные власти с каждым годом все меньше интересовались лентами, «не имевшими развлекательной ценности». Шли разговоры о строительстве небольших муниципальных кинотеатров для показа арт-кино, но они так и остались разговорами. В конце концов, индийская киноиндустрия всегда строилась по рыночным законам, и понять тут можно всех. Эксперименты попросту перестали приносить прибыль, а режиссеры вроде Миры Наир и Шекхара Капура на время эмигрировали и построили успешные карьеры на Западе.

В рыночной борьбе победил синтетический формат масала-фильма, появившийся в начале 70-х. В масала-фильме, названном в честь традиционной приправы, сочетаются элементы разных жанров (боевика, мелодрамы, драмы, комедии) с эффектными песенно-танцевальными номерами, зачастую переходящими в драки и залихватские экшен-сцены. Эскапистские картины с безумным монтажом (резкие переходы с общего плана на сверхкрупный, быстрые наезды трансфокаторной оптикой, эпилептическая смена сверхкоротких кадров в наиболее драматичных эпизодах), непомерной продолжительностью (редкий масала-фильм длится меньше двух с половиной часов) и непобедимыми, безусловно положительными героями стали главной продукцией индийской кинематографии и ее визитной карточкой по сей день.

Аналоги масала-фильму найти непросто, разве что последние фильмы серии «Форсаж», но там пока обходилось без танцев. Эти картины дарят радость, но ошарашивают выросшего на голливудском кино зрителя. Если угодно, вся западная кинотрадиция строится на оправдании (сюжетном, жанровом, эстетическом) кинематографической условности. Мы не задумываемся, почему летающий между небоскребами Человек-паук не разрывает себе суставы и сухожилия на резких поворотах, поскольку нас к этому готовили и объясняли особенности его сверхспособностей, а вышеупомянутая серия «Форсаж» повышала градус экранного безумия постепенно. В индийском кино герой может с ходу, уже в экспозиции, победить в рукопашной драке тигра, в одиночку подавить многотысячное восстание. Действительно, будь он простым смертным, стоило ли вообще про него делать кино?

Законы физики, психологическая достоверность, а уж тем более какой-то там реализм не входят в первостепенные задачи индийских кинематографистов. Там, где Голливуд тратит все усилия на то, чтобы зритель поверил, Болливуд выкладывается на все сто, чтобы зритель прочувствовал. Главное, вызвать искренние эмоции любыми средствами.

Культурный импорт и экспорт

Доля иностранного кино в кинопрокате Индии до сих пор относительно невелика. Но это не значит, что тут не смотрят вокруг и не воруют удачные сюжеты: существуют индийские ремейки примерно всех мировых хитов — от «Изгоняющего дьявола» до фильмов Тарантино, от «Олдбоя» до «Помни». Плагиат — обычное дело для индийских кинопроизводителей; приобретать права на адаптации иностранных лент начали только во второй половине 2000-х. В 2001-м индийское правительство разрешило использовать при производстве фильмов иностранное финансирование, в том числе и покрывающее весь бюджет, и после этого в стране крупнейшие голливудские студии открыли свои филиалы.

Благодаря новым инвестициям индийская индустрия, еще с 1990-х пристально поглядывающая на Голливуд, стала с невиданным доселе усилием его имитировать. Песни стали более вестернизированными, уйдя в сторону от традиционной индийской музыки к поп-звучанию (иногда продюсеры и вовсе привлекали иностранных исполнителей вроде рэпера Эйкона, записавшего несколько треков для фантастики «Случайный доступ»). Изменился внешний вид звезд, особенно женщин: вышедшие из моделинга Айшвария Рай и Приянка Чопра подходили под западные стандарты красоты.

Правда, индийские имитации голливудских блокбастеров за рубежом по-прежнему интересовали преимущественно зрителей диаспоры и любителей экзотики, но тут неожиданно вмешались британцы. Преданные ценители классического Болливуда в этом месте традиционно закатывают глаза, но сегодняшний интерес к кино Индии на международных рынках — это во многом заслуга Дэнни Бойла и его «Миллионера из трущоб». Вслед за новым зрителем увеличились и международные инвестиции.

Фильм Бойла сделал еще одну важную вещь: он наглядно доказал, что экзотику индийского кино легко адаптировать под западного зрителя (и даже оставить немного танцев). Вышедшая два года спустя надрывная мелодрама «Меня зовут Кхан» про индийского мусульманина-эмигранта с синдромом Аспергера, решившего достучаться до американских властей, была снята при поддержке кинокомпании Fox и стала крупным международным хитом. И обошлась уже почти без танцевальных номеров.

В 2010-х все больше индийских фильмов создается в копродукции с другими странами. Возвращаются из голливудской эмиграции режиссеры (та же Мира Наир) уже с совершенно другим профессиональным опытом и пониманием, что граница между авторским и мейнстримным кино сегодня предельно размыта.

На индустрию активно влияют и стриминги. Netflix, Amazon и Hotstar (индийский лицензиат Disney+) только за 2020 год вложили полмиллиарда долларов в производство контента. И инвестиции не снижаются. При этом именно кинопрокат (не сильно пострадавший даже во время активной фазы пандемии COVID-19) остается главным приоритетом индийского кино.

С зарубежными рынками все чуть сложнее. В отличие от Голливуда, способного самостоятельно прокатывать свою продукцию по всему миру, индийские кинокомпании практически не имеют своих прямых представительств во многих странах и, кажется, не особо заинтересованы в этом. Боязнь пиратства настолько сильна, что студии очень ревностно и недоверчиво относятся к прокату своих картин третьими лицами и неохотно делятся копиями фильмов с локальными прокатчиками (при этом большую часть новинок, тщательно удаляемых с торрентов, легко можно найти в социальных сетях). А из-за перепродаж прав зачастую совсем непросто посчитать итоговую международную кассу.

Может показаться, что индийское кино замкнулось на самом себе, но это совсем не так. В последние годы ориентация сменилась на Восток. В частности, индийское кино довольно успешно прокатывается в Китае. В 2014-м в десятке лидеров китайского бокс-офиса неожиданно оказалась комедия «ПиКей», собравшая там 116 млн долларов, в 2016-м — спортивная драма «Дангал» с кассой в 193 млн долларов, в 2017-м — мелодрама «Тайная суперзвезда» (113 миллионов). В последние годы из-за большего акцента китайской индустрии на прокате собственных лент Индия занимает гораздо меньшую долю в бокс-офисе, но в 2018-м суммарные сборы индийского кино составили порядка 100 млн долларов.

Но еще важнее, что, доведя производство до технического уровня, сопоставимого если не с Голливудом, то с тем же китайским кино, индийцы стали диктовать зарубежному зрителю свои правила. Самый громкий успех последних лет — дилогия «Бахубали». Основанный на индийских мифах эпос С. С. Раджамули не только стал самым дорогим проектом Толливуда (первый фильм стоил 26 млн долларов, второй — 36) и всей киноиндустрии Индии, но и доказал, что национальная аутентичность может быть успешно экспортирована. Два фильма суммарно собрали почти 400 млн долларов в мировом прокате.

Помимо национальной идентичности, новейшее индийское кино прорабатывает социальные темы в жанровой форме. Следующий фильм Раджамули, RRR — образцовое постколониальное кино, рассказывающее о преодолении травмы угнетения британскими колонизаторами и о возрождении нации. Другой свежий хит Толливуда — «Финансовая пирамида» — повествует о преступных финансовых махинациях и классовом неравенстве, соблюдая все конвенции масала-фильма. Брутальнейший криминальный экшен «Викрам», начинаясь как детектив о поисках убийц, совершивших самосуд, разрастается до эпика о коррумпированных сотрудниках органов правопорядка, связанных с наркомафией. Не такой уж и эскапизм!

Еще 5 индийских фильмов, которые нужно посмотреть

«Муха»

Убитый человек перерождается в муху, чтобы проследить за возлюбленной и спасти ее от бандитов. Муха может многое: жужжать за ухом, подстроить пожар (помните: курить вредно) и автокатастрофу, завязать перестрелку и увернуться от пули. Безумно смешной и одновременно трогательный блокбастер от главного хитмейкера Толливуда С. С. Раджамули, напоминающий одновременно «Привидение» и «Человека против пчелы».

«Пощечина»

В Индии снимается и феминистское кино. «Пощечина» — душераздирающая драма о домашнем насилии и распаде семьи. Образцовый брак Амриты и Викрама рушится после пощечины, нанесенной мужем жене на глазах у всех родственников. Амрита, несмотря на уговоры близких, советующих «просто забыть и простить», требует развода. Тут не до танцев.

«Да, моя радость!»

Молодые влюбленные радуются жизни, несмотря на то что скоро им придется расстаться: ей нужно ехать учиться в Париж, ему светит выгодная вакансия в американском геймдеве. Нежнейшая мелодрама, снятая ветераном тамильского «параллельного кино» Мани Ратнамом (в активе у него награды и номинации Берлинале, ММКФ, шорт-лист «Оскара», два десятка национальных кинопремий) и показывающая, насколько в современной индийской индустрии размыта грань между мейнстримным и авторским кино.

«Раман Рагхав 2.0»

Брутальный неонуар о поисках маньяка. Неизвестный приходит в полицейский участок, признается в нескольких убийствах, после чего сбегает. История, основанная на биографии орудовавшего в Бомбее 1960-х Рамана Рагхава, перенесена в современность. Злое остросоциальное кино сюжетно и структурно заставляет вспомнить «Казнь» Ладо Кватании. Музыкальные паузы присутствуют! Премьера картины состоялась в каннском «Двухнедельнике режиссеров».

«Крриш»

Эталонный образец кинематографического импортозамещения по-индийски. Кришна Мехра (Ритик Рошан) унаследовал сверхспособности (суперинтеллект, суперскорость, суперсилу) от отца, а тот проапгрейдился после встречи с инопланетянином. Облаченный в черный костюм и маску супергерой разгадывает тайны своего прошлого, ищет папу, спасает мир от вируса и влюбляет в себя местную Лоис Лэйн (Приянка Чопра). Фильм породил успешную франшизу и одноименную серию комиксов.

Фото: NFAI / Creative Commons 4.0