6 шедевров на Кинопоиске: от прототипа CODA до индийского революционного блокбастера RRR

«Сувенир: Часть 2» — прямое продолжение «Сувенира» 2017 года. Вместе они величайшая мелодрама последних лет. Смотреть этот диптих можно и со второго фильма: он совершенно самодостаточное произведение. Просмотренные в реверсивном порядке, эти картины могут впечатлить даже сильнее, поскольку обе говорят о парадоксах памяти и отзывающихся болью (и творчеством) воспоминаниях.

Конец 1980-х. Учащаяся в Национальной школе кино и телевидения на режиссера Джулия (феноменальная роль Онор Суинтон-Бирн, дочери Тильды Суинтон) тяжело переживает потерю своего бойфренда Энтони, умершего от передозировки в туалете музея (возможно, это было самоубийство). Но ей еще нужно как-то сделать дипломную работу, а это не так уж просто, поскольку после смерти бойфренда концепция резко изменилась. Вместо соцреализма в духе Лоуча Джулия начинает снимать кино об их с Энтони романе: встреча с этим интеллектуалом, эстетом, денди, обманщиком, вором и джанки, возможно, самое драматическое событие в ее буржуазной жизни. Отснятый материал никуда не годится, ведь непросто снять фильм о том, кого ты, как оказалось, толком и не знала, а Джулии едва хватает сил даже на общение (достает разве что на неловкое одноразовое свидание да на вытягивание денег из матери, сыгранной собственно Тильдой Суинтон). Это, помимо прочего, отличное кино про процесс создания фильма: что делать, когда внутри группы полнейший разлад, а ты не можешь справиться даже с самой собой и пытаешься превратить съемки в терапию, но в результате мучаешь всех вокруг. Как нетрудно догадаться, название фильма, который снимает Джулия в сиквеле, — «Сувенир».

В 1906 году в Оклахоме фермер Генри (Тим Блейк Нельсон), вдовец с темным прошлым, воспитывающий сына-тинейджера, находит возле дома тяжело раненного мужчину (Скотт Хейз) с сумкой денег. Вскоре появляются его преследователи во главе с угрожающе вкрадчивым шерифом (Стивен Дорфф): беглец вроде бы ограбил банк. Очнувшийся раненый, впрочем, утверждает, что за ним гонятся переодетые бандиты, а шериф — он.

«Старый Генри» — скромный, но славный вестерн, который держится в первую очередь на самоотверженном перформансе Нельсона. Тот прикладывает массу усилий, чтобы мы не вспоминали его поющего ковбоя из коэновской «Баллады Бастера Скраггса». Он снова стреляет без промаха, но теперь это предельно серьезная (хотя не менее фольклорная) роль, и печально висящие усищи подчеркивают не столько народный характер героя, сколько его экзистенциальную усталость.

Режиссер с игрушечным именем Потси Пончироли намеревался снять что-то вроде позднего Иствуда — элегию по мотивам американской мифологии, историю про грешника на пенсии и догоняющее его прошлое. Осенний пейзаж, струнные в саундтреке, тщательно дозированные вспышки насилия — «Генри» несколько сонно движется вперед и лишь изредка достигает уровня фильмов, на которые равняется, но это солидное, хорошо организованное зрелище. Стивен Дорфф в роли злодея, как обычно, наводит на сожаления о том, что этот актер слишком редко снимается в кино, достойном его таланта.

Есть множество вещей, которые французское кино умеет лучше Голливуда. Одна их них — это, как ни странно, душеспасительные инклюзивные мелодрамы. Как и американский «1+1», списанный с французского оригинала, оскароносный мюзикл CODA, спродюсированный Apple TV+, имеет заокеанского кузена.

И у зрителя, знакомого с копией, ряд эпизодов «Голос семьи Белье» вызывает стойкое ощущение дежавю: Шан Хейдер дотошно реконструировала самые трогательные мизансцены. Однако антураж деревенской Франции (главные герои тут не рыбачат, а делают мягкие сыры на семейной ферме) и по-галльски говорливые герои (это придает истории о проблемах со слухом особый шарм) заставляют взглянуть на знакомый сюжет Виктории Бедос по-новому. И дело не только в забавных коллизиях вроде выборов мэра, в которых решает принять участие глухой папа Белье. Центральная тема выхода из семейной гавани осталась прежней, но солнечные луга, по которым бродит теленок по имени Обама, и буквально физически ощутимый сырный аромат, идущий от экрана, заставляют задуматься: а так ли нужно поющей героине в парижскую музыкальную школу? Ну что она там найдет, помимо амбиций и суеты? Тем более что музыка в американском ремейке, пожалуй, поэффектнее будет.

Иван де Вель — помятый мужчина средних лет, наследник швейцарской банкирской династии — прибывает в Буэнос-Айрес 1980-х порешать кое-какие вопросы: один из партнеров, представляющий интересы банка в Аргентине, исчез при невыясненных обстоятельствах. Впрочем, швейцарец не единственный исчезнувший человек в стране. Аргентина во власти хунты, полиция хватает людей на улицах, и без вести пропадают не только оппозиционеры, но и просто состоятельные буржуа, их автомобили, скаковые лошади, драгоценности, промтовары со складов. По мере того как де Вель с женой будут перемещаться с приема на прием, образ испарившегося партнера будет обрастать невероятными, гротескными подробностями, словно речь идет о полковнике Курце из «Апокалипсис сегодня».

В каком-то смысле фильм Андреаса Фонтана и есть «Апокалипсис сегодня» (тут даже есть похожая сцена путешествия по реке к сердцу тьмы), где вместо напалмового ада вьетнамской войны — мрак геронтократической диктатуры. Главный жуткий аттракцион фильма — кастинг: герои, аргентинская аристократия и буржуазия, выглядят сборищем живых мертвецов, точно советское Политбюро того же времени, и чем выше по лестнице власти, тем более монструозными кажутся их лица. Приезжие швейцарцы смотрят на них с холодным изумленным отстранением и для конспирации изъясняются на своем жаргоне (субтитры оставят эти слова без перевода). Вынесенное в название испанское «azor» — одно из таких кодовых слов, означающих «смотри в оба и не говори лишнего». Так банкир де Вель и поступит, переплюнув своего демонического предшественника и установив деловой контакт с самим злом, невидимые корни которого пронизывают всю страну, парализованную страхом и озабоченную лишь одним — как вывести средства за рубеж.