После экспериментов в авторском кино 2010-х Твердовский выпускает на платформе Premier сериал «Люся» в жанре IT-драмеди с Данилой Козловским в роли стеснительного программиста Сени, выстраивающего отношения с умной колонкой. Кинопоиск поговорил с Иваном о будущем российского кино и сохранении авторского «я» в жанровом формате.
Иван И. Твердовский (1988) — режиссер и сценарист, сын документалиста Ивана Твердовского. Окончил экспериментальную мастерскую режиссуры ВГИКа под руководством Алексея Учителя. Дебютировал в кино в середине 2000-х с короткометражками в документальной стилистике. Дебют в полном метре — подростковая драма «Класс коррекции» о девочке с инвалидностью с актерами «Гоголь-центра» Марией Поезжаевой, Никитой Кукушкиным и Филиппом Авдеевым. Среди других полнометражных работ — «Зоология» о сотруднице зоопарка с неожиданно выросшим хвостом, «Подбросы» с Денисом Власенко (еще один фильм, где реальность сходится с фантастикой) и «Конференция», посвященная памяти о трагических событиях захвата мюзикла «Норд-Ост». С 2020 года Иван ведет собственную мастерскую в бакалавриате Школы дизайна Высшей школы экономики, а в 2021 году стал членом Европейской киноакадемии.
Об идее
С компанией Good Story Media я пытался посотрудничать давно. Предлагал им разные проекты, разрабатывал общие идеи и замыслы. Мы то встречались, то расходились, но не хватало главного — по-настоящему интересного материала. Так продолжалось до тех пор, пока мы не познакомились с креативным продюсером и сценаристом Петром Внуковым. Он как раз запускал «Люсю» и прислал мне сценарий с предложением присоединиться к команде.
Это был период, когда за месяц я читал пять-шесть сценариев разных сериалов, но все можно было безболезненно закрывать на второй странице — ничего ценного, впечатляющего не было. В индустрии много людей, которые пытаются что-то запустить и предлагают ознакомиться с проектом. Стараюсь не отказывать, не хорошо ни с кем ругаться, ведь где угодно можно наткнуться на интересный материал. Сценарий «Люси» я читал увлеченно, сразу понял, что это жанровая история. Поначалу сомневался и думал, что это не совсем мое. Но в то же время захватывает — не замечаешь, как уже составляешь поэпизодный план, а потом появляются какие-то комментарии, которые хочешь предложить, обсудить. В итоге мы с Петей достаточно легко нашли общий язык.
О сериальном формате
В сериалах драматургия зависит от посерийного дробления, однако у меня никогда не было каких-либо предубеждений насчет них. Помимо полнометражных работ, я вместе с еще двумя сценаристами много лет разрабатывал один сериальный проект; сейчас он, скажем так, отложен, но, вполне возможно, будет реализован в будущем. О том, чтобы сделать сериал, я задумался очень давно, практически после премьеры «Класса коррекции». В этом формате есть не меньшая доля ответственности у режиссера, как и с кино. Нельзя оставлять что-то посредственное, некачественное, ты должен показать определенный уровень профессионализма. Сегодня все больше именитых режиссеров уходят в сериалы: фон Триер, Соррентино, Вуди Аллен.
Я принципиально не разделяю полный метр и сериалы — над «Люсей» мы работали как над большим кино. С точки зрения объема это же, по сути, и есть большой полный метр — примерно четыре часа экранного времени, в течение которых нужно держать внимание зрителей.
О визуальной стилистике
С друзьями я часто шутил, что у меня как у режиссера есть операторское проклятье: каждый мой фильм снимал новый оператор. В любой киношколе сегодня учат, что оператор — самый близкий человек, вместе с которым ты создаешь кино. Тандемы, которые у меня складывались, не всегда были по дружбе. Чаще я разочаровывался в людях: одно ты обсуждаешь на словах, а совершенно другое видишь в кадре. Не возникало химии, или она была очень искусственной; ты уже в голове знаешь, как та или иная сцена будет выглядеть, а результата в действительности добиваешься с трудом. При этом я, конечно, благодарен всем, кто снимал мои фильмы!
С Артемом Емельяновым мы встретились, когда я искал оператора для «Наводнения». Можно сказать, у меня случилась большая любовь: это человек начитанный, образованный, с большим культурным багажом. Впервые я столкнулся с тем, что ты разговариваешь с человеком фильмами. Обычно это три-четыре голливудские картины и братья Коэн, а в данном случае он знает очень разных режиссеров. Это весьма насмотренный и начитанный оператор, большая редкость в России. Не хочу сглазить, но с Артемом очень комфортно и здорово. Он снял и «Люсю», и «Наводнение», а также будет снимать «Кликушество».
Об актерах
Мы начали кастинг на роль главного героя без определенного типа персонажа. Женя Феоктистов, наш кастинг-директор, предлагал очень разных кандидатов. Но мне не хватало актерского масштаба: все-таки восемь серий — большая дистанция, за этот период с главным героем происходят глобальные изменения. В какой-то момент возникло предложение со стороны Пети Внукова: «А давайте посмотрим Козловского». Мне стало безумно интересно, я вспомнил его спектакли, которые он играет в МДТ у Льва Додина. «Интересно, как он отнесется к такому предложению», — подумал я.
После нашей встречи я сразу понял, что он абсолютно адекватный и суперинтеллигентный человек, вкладывающий уйму сил в свою актерскую профессию. Мы сделали пробы, в которых все сразу стало понятно. Рассматривать другие варианты было уже невозможно: все влюбились в Даню. Перед нами встала интересная задача — сделать так, чтобы Данила Валерьевич был не похож на персонажей, которых он играл в последние годы. Есть ведь определенная преемственность его геройского амплуа, мне же хотелось ее разрушить. Плюс, работая над образом Сени, я примерял его и на себя, отсюда в сериале возник персонаж, который всегда ходит в кепке и в шортах.
Каждый раз, когда начинаются пробы, я очень трепетно к этому процессу отношусь. Хочу найти что-то в актерах, перепридумать их образы исходя из сценарных задач. Кристину Асмус тоже предложил Феоктистов. Я, честно говоря, не очень знал ее творчество, слышал только про медийный флер после фильма «Текст» и видел ее в картине «Китобой». При этом на пробы пришла Кристина, которая повалила нас на лопатки. Она оказалась большой драматической артисткой. Мы пошли в Театр Ермоловой, чтобы посмотреть спектакли с ее участием. Это проблема зрителей, что они знают о ней только «Текст».
О работоспособности
Так сложилось, что три проекта — «Люся», «Наводнение», «Кликушество» — на разных стадиях запустились в работу после выхода «Конференции». Этот фильм целиком и полностью перезагрузил меня как режиссера: его тяжело было запустить, от него отказывались продюсеры, на него с большим трудом были найдены деньги. За это время накопилось несколько замыслов. Я уже был в процессе написания сценария «Кликушества» о девушке Вике, которая уезжает в Норвегию. История «Наводнения» по Евгению Замятину также была написана. Число проектов — это вопрос ритма жизни: бывает, снимаешь один проект и отказываешься от других и в итоге со временем начинаешь сам себя поглощать изнутри. Нет в этом ни профессионального, ни творческого развития. Ходишь вокруг трех-четырех мыслей. Такое положение дел не слишком полезно.
Моя мастерская в Школе дизайна НИУ ВШЭ — это спокойное, теплое времяпрепровождение, где ты передаешь свое понимание кинематографа и видение профессии. Со студентами очень интересно развиваться рядом. Для меня это и разговор с другим поколением, хотя ребята смеются: «Иван, у нас же всего 10 лет разница!» Это постоянный тренинг, когда у тебя 20 человек, которые непрерывно пишут: «Я переписал сценарий», «Я перемонтировал», «Когда вы ответите? Что нужно добавить, что убрать?» Преподавание мобилизует — ведешь 20 проектов параллельно. Когда в мастерской кто-то из студентов показывает что-то и говорит: «Это я вам уже демонстрировал», при этом прошло полгода, я поясняю: «Значит, история не работает, чего-то не хватает».
О финансировании и фестивалях
Важно помнить, что деньги министерства культуры и Фонда кино — это по-прежнему наши налоги. В любом авторском кинематографе (кроме, наверное, Америки, хотя и там есть частные фонды, поддерживающие режиссеров) существует система поддержки. Мы это повсеместно видим в титрах любого фильма, который отбирается в конкурсные программы Берлина, Канн и Венеции.
Если абстрагироваться от политической ситуации, все события, которые происходят в связи с отменой русской культуры, например, в Европе, — это перегиб. Фестиваль в Карловых Варах, включивший в программу фильм «Капитан Волконогов бежал» Наташи Меркуловой и Алексея Чупова, — один из примеров. Это кино, снятое в том числе при поддержке Министерства культуры РФ, поэтому украинские продюсеры поставили ультиматум руководству фестиваля: или вы показываете русский фильм, или мы все украинские картины убираем из программы.
Я считаю, это бред. Выставившим такие условия людям нужно посмотреть «Капитан Волконогов бежал». Тогда у них появится большее понимание культурного контекста того, что происходит сейчас, в том числе благодаря историческим параллелям. Странно, что вчера Министерство культуры России могло финансировать российские фильмы, которые показывались на ведущих фестивалях мира, в том числе при поддержке Роскино, а теперь в одно мгновение это оказалось невозможным. Это странная позиция дискриминации русского кино абсолютно во всем.
О работе в России
По поводу отъезда из страны мне люди говорят разные вещи. Я придерживаюсь позиции, что, несмотря на все события, мы по-прежнему живем в глобальном мире. Не возникло прямо новой границы: либо ты здесь, либо ты уехал. Понятно, что в постпандемийный период появилось большое количество ограничений и усложнилась логистика, но мы по-прежнему часть международного сообщества, как и наше кино, которое по сей день оказывается в программах мировых кинофестивалей. Есть авторы, которые разговаривают на русском языке, живут в России и являются частью этой культуры. Несмотря на все, что творится вокруг, они будут продолжать искать возможности снимать кино и доносить его до зрителей. Все трудности, связанные с программами, техникой и всем остальным, не более чем временные.
Что Иван И. Твердовский сам смотрит и вам советует
«Александра»
Большое гуманистическое высказывание Александра Николаевича Сокурова. Ужасы войны раскрываются через детали быта военного гарнизона. Великая Вишневская в мощной актерской драматической роли соединяет ужасное и прекрасное в посещении воинского гарнизона и внука-солдата.
«Красота внутри»
Лаконичный мини-сериал с нелинейной историей о красоте и величии человеческого духа, о том, что внешность — лишь малая часть нашей природы.
«Дикая местность»
Страшнейший авторский триллер про физиологическую необходимость постоянных поездок к инопланетному чудовищу. Их контакт превращает картину в абсолютный режиссерский манифест и философское высказывание.
«Высший суд»
Документальное исследование природы преступления, человеческого греха и советского судопроизводства во времена, когда еще не был принят мораторий на смертную казнь.
«Форс-мажор»
История одного рефлекторного поведения, как одернуть руку от огня, способного разрушить крепкую семью. Главному герою дана попытка внутренних изменений и спасения хрупкого семейного мироустройства.
Интервью: Тимур Алиев
Фото: Шамиль Хасянзанов для Кинопоска
