В Амедиатеке (и на Кинопоиске в Плюсе Мульти с Амедиатекой) стартовало продолжение «Мира Дикого Запада». Рассказываем, какие загадки подготовили шоураннеры на этот раз и как новый сезон усугубляет родовые травмы сериала.
Марат Шабаев
Обозреватель Кинопоиска
В середине 2010-х «Мир Дикого Запада» казался достойным конкурентом «Игры престолов», которая на всех парах мчалась к финальным сезонам. Выходил он на том же престижном HBO, в актерском составе был Энтони Хопкинс, а еще у шоу был солидный первоисточник — фильм «Мир Дикого Запада» известного фантаста Майкла Крайтона, автора романа «Парк юрского периода».
Супруги-шоураннеры Лиза Джой и Джонатан Нолан (брат Кристофера) взяли крайтоновский концепт — иммерсивный вестерн-аттракцион, где посетители взаимодействуют со статистами-роботами — и постарались сделать его интеллектуальным, посильнее выкрутив тему постгуманизма (в МДЗ человек сам становится кем-то вроде бога, создавая андроидов). Уже с первого сезона стало понятно, что движок сериала барахлит, авторы запутали все таймлайны (к финалу становится понятно, что некоторые временные линии, показанные при помощи параллельного монтажа, разделяют десятки лет). Действие следующего сезона разворачивалось все в том же вестерн-парке, но уже во время восстания машин, которые перебили большую часть гостей и персонала. Во второй раз трюк с запутанным повествованием получился еще более скомканным: вопросов было явно больше, чем ответов (привет «Остаться в живых»!), а формальная изощренность нарратива не могла компенсировать недостаток фантазии у сценарной команды.
Работой над ошибками должен был стать третий сезон, в котором сценарий наконец выпрямили: хорошие машины вырвались в мир людей и начали понятную партизанскую войну против технокапитализма и больших корпораций (а плохие решили сами поработить человечество). Но линейный нарратив и смена декораций лишь усугубили проблемы. Без атрибутики вестерна (лошади, ковбойские шляпы, пустынные ландшафты и салуны) МДЗ превратился в заурядный киберпанк по мотивам «Бегущего по лезвию». Оказалось, что, кроме вечных вопросов жанра — «Что отличает андроидов от людей?» и «Есть ли свобода выбора?», — шоураннерам попросту нечего предложить зрителю.
Новый, четвертый сезон («мрачная одиссея о судьбе разумной жизни на Земле», как его пафосно нарекли создатели) рассказывает, чем закончилось восстание хороших андроидов. Сюрприз: ничем! Революционер Калеб (Аарон Пол), который должен был определить дальнейшее развитие человечества, снова трудится на стройке, правда, обзаведясь семьей. Между третьим и четвертым сезонами прошло несколько лет, за которые он успел поучаствовать в какой-то войне вместе с бунтующим андроидом Мэйв (Тандиве Ньютон) и затем отправился на заслуженный отдых. И вот Мэйв вновь возникает у него на пороге: надо дать отпор «роботу» Шарлотте (Тесса Томпсон) и ее подручному Уильяму (Эд Харрис), которые решили заменить влиятельных людей (политиков и бизнесменов, разумеется) подконтрольными двойниками. Кавычки оправданы: в человеческой оболочке Шарлотты находится дивергентная версия разума андроида Долорес (Эван Рэйчел Вуд), а сурового стрелка и ключевого акционера парков Уильяма заменила его точная механическая копия. Сложновато? Да! Разобраться в природе персонажей МДЗ (кто тут робот, кто человек, а кто робот в скопированном теле человека?) непросто, даже если перечитать подробные рекапы предыдущих сезонов.
Еще более сумбурной кажется сюжетная линия Бернарда (Джеффри Райт), который провел уйму лет в цифровом раю. Во время своих дигитальных скитаний он видит явно символические образы вроде горящего дерева или белой лошади (правда, непонятно, что они символизируют), обменивается многозначительными репликами с индейцем Акечетой (Зан Маккларнон), а затем возвращается в свою физическую оболочку в постапокалиптическую (или нет?) Америку будущего.
Параллельно этим двум развивается сюжетная линия новой героини МДЗ, Кристины. Она сценаристка видеоигр, которая живет то ли в очередном тематическом парке, то ли в виртуальном, то ли все-таки в реальном мире (и непонятно, в каком десятилетии XXI века). Еще больше все запутывает кастинг: Кристину играет Эван Рэйчел Вуд, которая ранее была андроидом Долорес, центральной героиней МДЗ. Долорес погибла в финале третьего сезона, и шоураннеры уверяют, что Вуд играет абсолютно нового персонажа. Верить им на слово, разумеется, не стоит, хотя бы потому, что здесь Кристина встречает обаятельного и смутно знакомого ей мужчину (Джеймс Марсден, который в первых двух сезонах играл робота-ковбоя Тедди).
Резюмируем: в четвертом сезоне МДЗ возвращается к оригинальной рецептуре. Снова путаные таймлайны с кучей загадок (представьте, каково это актерам — играть героев, про которых ничего до конца непонятно!), снова диалоги о (не)определенности судьбы и природе машины и человека, снова антураж тематического парка, только вместо вестерна его темой стала нуарная Америка времен сухого закона (по нему путешествуют Калеб и Мэйв). Мир будущего конца XXI века снимали в модном нью-йоркском районе Хадсон-Ярдс с его небоскребами и футуристическими ЖК дизайна Захи Хадид (вообразите, что в российском сериале атмосферу будущего создают парк «Зарядье» и Москва-Сити).
Смотреть это непросто: МДЗ окончательно превратился в рекурсивное зрелище; рассказывая о реальности-симуляции, он сам стал выглядеть как механическая симуляция увлекательного телесериала премиум-категории, словно бы созданная автором-автоматом. Помните, в фильме «Я, робот» герой Уилла Смита задавался вопросом, может ли робот превратить кусок холста в шедевр. Новый сезон МДЗ дает грустный ответ: иногда с холстом не в силах совладать и человеческий коллектив.
