На Apple TV+ идет сумрачный мини-сериал, одинаково рифмующийся и с традиционным готическим романом и новейшими фем-ревизиями викторианских сюжетов (вроде фильма «Аммонит»). Недостаток действия в нем вполне компенсируется отличным актерским составом и зловещей фактурой.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Скрытое, подавленное, непонятное, опасное… — неполный список интригующих, полузапретных тем, с которыми работала готическая литература. Важное место в нем занимал и «женский вопрос», не случайно именно готика прославила целый ряд писательниц от Энн Рэдклиф до Эмили Бронте и Мэри Шелли. Традиция жива и сегодня: «Змей в Эссексе», шестичасовой мини-сериал Apple TV+, поставлен англичанкой Клио Барнард по одноименному роману ее соотечественницы Сары Перри, изданному несколько лет назад с большим успехом. И эта классическая по форме, хотя и отмеченная современными идеями, готическая мелодрама — история не столько про мифическое чудище, сколько про загадки человеческого поведения.
Дело происходит на излете XIX века. Кора Сиборн (Клэр Дэйнс) с облегчением становится вдовой: муж вместе с состоянием оставляет ей незаживающие шрамы на теле и в душе. У Коры есть сын, слегка необычный мальчик (как сказали бы сегодня, в спектре), и компаньонка Марта (Хейли Сквайрс), активная марксистка. Кроме того, у нее появляется поклонник — молодой доктор Гарретт (Фрэнк Диллэйн), восходящая звезда лондонской хирургии.
Тем временем в графстве Эссекс на восточном побережье распространяются панические слухи о морском чудовище, змее, который нападает на людей: пропадает девушка, рыбаки жалуются на порванные сети. Кора, которую влечет к естественным наукам и в особенности к палеонтологии, решает отправиться в Эссекс, снять там коттедж и выяснить, что происходит: она считает, что это может быть доисторическое животное, «избежавшее эволюции». Богобоязненные местные жители встречают ее со скепсисом, а то и враждебностью. Более сложные чувства переживают викарий Уилл Рэнсом (Том Хиддлстон) и его жена Стелла (Клеманс Поэзи): появление Коры испытывает на прочность не только религиозность священника, но и его брак.
В общем, это нечто среднее между «Собакой Баскервилей» (Холмс почтительно упоминается в одной из серий) и «Грозовым перевалом». Барнард снимает топи, на которых разворачивается деревенская часть действия, со всей возможной зловещестью: туман, тучи, дрожащие человеческие фигуры. Камера то мрачно движется на высоте птичьего полета, то и вовсе принимает точку зрения подводного монстра, которого, вполне возможно, не существует. Музыка местами напоминает бессмертный саундтрек Дашкевича.
Но это отнюдь не «creature feature»: загадочный змей — конечно, в первую очередь метафора, одна из древнейших. Причем здесь по ходу рассказа она может означать совершенно разные вещи. В каком-то смысле это сама Кора, вносящая сумятицу в жизнь окружающих, в особенности, мужчин. В каком-то — научные идеи, рационализм и социальный прогресс в болоте архаических порядков и верований. В каком-то и старый добрый фаллический символ. В последних сериях змей вообще уплывает далеко на второй план, поскольку есть вещи поинтереснее.
Другой вопрос, что огонь полноценной мелодрамы Барнард высечь тоже не удается, хотя для этого вроде бы все есть: любовный многоугольник, запреты, томление, привлекательный викарий словно из прикроватной книжки Рэйчел Грин. И героям, и, кажется, авторам мешает главным образом интеллект. Вместо того, чтобы отдаться страстям, они бесконечно тянут резину. Всплывает социальная повестка (есть целый подсюжет про то, как компаньонка-социалистка и ее богатый ухажер пытаются решить проблемы лондонских низов). Начинаются теологические споры (Кора, естественно, атеистка). Возникает линия с карьерой доктора (Диллэйн, впрочем — отличный, лучший тут). У жены викария начинаются проблемы со здоровьем (Поэзи странно похожа на Дэйнс — непонятно, насколько намеренно). На адюльтеры сил ни у кого практически не остается — неудивительно, что в этом департаменте все так пресно.
Дэйнс (сменившая, вероятно, к лучшему, Киру Найтли, отказавшуюся от роли по семейным обстоятельствам) в роли Коры замечательно умна, сильна, вместе с тем уязвима — но совершенно невозможно поверить в нее как в реальную женщину викторианской эпохи, а не проекцию авторских идей на эту тему. С Хиддлстоном в этом плане попроще, но тут другая проблема: нас хотят убедить, что этот вальяжный щеголь — викарий? Серьезно? И хотя прогулки этой пары по затуманенным болотам выглядят восхитительно красиво (отдельно отметим художника по костюмам), понятно, что с таким же результатом герои могли бы прогуливаться по коридору публичной библиотеки: даже мистически-зловещий антураж не может разогнать тоску и чопорность, которые окутывают эту пару.
