Двадцать лет назад в прокат вышел фантастический хоррор-боевик, в котором Милла Йовович сражалась с ордами зомби. О том, как режиссеру Полу У. С. Андерсону удалось снять мегахит, положивший начало успешной франшизе, и демонстративно проигнорировать все негласные правила уважительных экранизаций, рассказывает Марат Шабаев.
Эффектная девушка с русыми волосами (Милла Йовович) просыпается в ванной комнате, обернутая в одну лишь душевую занавеску. Она не помнит ничего из предыдущей жизни, даже своего имени. А вот она надевает красное вечернее платье и вместе с отрядом спецназовцев устремляется в самое сердце тьмы — таинственную подземную лабораторию. Именно там вырвался на свободу Т-вирус, который инфицирует людей и превращает их в агрессивных зомби. К Элис (именно так зовут девушку) постепенно возвращается память, а также умение стрелять и драться в эффектном слоу-мо под грузные гитарные риффы. В финале она, вооруженная помповым ружьем, выбирается из подземной лаборатории на улицы города, охваченного зомби-апокалипсисом.
Этот динамичный сюжет и эффектные мизансцены фильма Пола У. С. Андерсона имеют мало общего с игрой «Resident Evil» (она же «Biohazard»), которая вышла в 1996 году и стала эталоном жанра survival horror. В ней действие происходит в готическом особняке, где отряд спецназа (играбельные персонажи — Крис Редфилд и Джилл Валентайн) противостоит ожившим мертвецам, судорожно пересчитывая оставшиеся патроны и собирая аптечки из подручных материалов. В двух последующих сиквелах (1998-й и 1999-й) зомби-вирус вырывается за пределы особняка и перекидывается на близлежащий Раккун-Сити, а к героям из первой части добавляются другие важные персонажи долгоиграющей франшизы: коп-новобранец Леон Кеннеди, студентка Клэр Редфилд, шпионка Ада Вонг и другие.
«Resident Evil» стала настоящим бестселлером. Популярные видеоигры в это время начали миграцию в кинотеатры (см. «Супербратья Марио» или «Уличный боец»), так что разработка экранизации началась уже в конце 1990-х. Первый драфт сценария написал Алан Б. МакЭлрой («Хеллоуин 4», «Спаун»), но затем проект перекочевал в руки самому Джорджу Ромеро. Отец кинематографических зомби казался продюсерам самым подходящим кандидатом (его «Ночь живых мертвецов» — самый настоящий survival horror, который сильно повлиял не только на жанровое кино, но и на видеоигровую индустрию). К тому же Ромеро уже снимал рекламный ролик для японского телевидения, посвященный выходу «Resident Evil 2». Режиссер внимательно изучил материал (сам не играл, но посмотрел прохождение) и написал черновой сценарий, довольно близкий фабуле оригинальной игры. Но японская компания Capcom, владеющая франшизой, объявила сценарий «плохим» и уволила Ромеро. По слухам, ключевую роль в принятии решения сыграл продюсер Бернд Айхингер. Сам режиссер в интервью пожаловался, что на самом деле заказчикам был нужен не хоррор (мол, Айхингер даже понятия не имел, что это за игра), а что-то вроде боевика.
Боевик в итоге и получился. После периода производственных неурядиц за проект взялся британец Пол У. С. Андерсон, большой поклонник видеоигр. Его экранизация популярного файтинга «Смертельная битва» стала большим хитом (сборы в 122 млн долларов при бюджете в 20 миллионов); режиссер вычистил всю запутанную мифологию оригинала (остался собственно сам турнир, на котором сражаются воины из разных миров) и сделал ставку на отличную боевую хореографию. Логика простая: поклонники в любом случае пойдут в кинотеатры, а вот рядовому зрителю нужен не фан-сервис, а зрелищные драки. С «Обителью зла» он поступил еще радикальнее: в версии Андерсона нет никого из важных персонажей первой игры и даже изменено место действия (вместо готического особняка узкие коридоры подземной лаборатории). Но фильм от всех этих перемен только выиграл.
Жанр зомби-хоррора к началу XXI века был в глубоком кризисе: ромеровская революционность свой запал уже потеряла, уступив место глумливым комедиям (пародийная франшиза «Возвращение живых мертвецов») и невыразительному трешу. Андерсон одним из первых догадался, что еле передвигающиеся трупы никого больше не пугают, и ускорил своих. «Обитель зла» стала в авангарде жанрового обновления: через несколько месяцев выйдет «28 дней спустя» Дэнни Бойла, после Зак Снайдер создаст ремейк ромеровского «Рассвета мертвецов», а дальше к тренду подтянутся уже все — от «Войны миров Z» до «Поезда в Пусан».
С ускоренными зомби в прятки поиграть уже не получится, поэтому жанр оригинальной игры — survival horror — также уступил место адреналиновому боевику, в котором важен не саспенс, а эффектные шоу-стопперы (собственно, так снимают голливудские блокбастеры). И в «Обители зла» их полно. Например, сцена, в которой спецназовцев разрезает лазерная сетка; ее снимали, комбинируя компьютерные спецэффекты и манекены (правда, саму идею Андерсон внаглую украл из «Куба»). Или сражение героини Йовович с зомби-доберманом (кстати, один из немногочисленных приветов оригиналу). А злоупотребление рапидами — прямое влияние «Матрицы» (а следовательно, и гонконгских боевиков), яркая примета аттракционного кино 2000-х. Есть и модный по тем временам поп-символизм (тоже взятый из «Матрицы», которая была полна аллюзий на книги Льюиса Кэрролла): главную героиню зовут Элис, она спускается в подземную лабораторию, видит белого кролика и сталкивается с ИИ по кличке Красная Королева. Украшает все это безобразие громогласный саундтрек, написанный Марко Белтрами и Мэрилином Мэнсоном.
Но главный шоу-стоппер «Обители зла» не лазерная сетка и не зомби-доберманы, а Милла Йовович, ставшая гиковским секс-символом после выхода «Пятого элемента». Андерсон снимает ее глазами влюбленного поклонника (их роман завязался прямо на съемках), в ход идут крупные планы широко раскрытых голубых глаз актрисы и откровенные сцены, где тело Йовович едва прикрыто парой тряпок. Но Элис не просто красивая женщина в красном вечернем платье, а настоящая боевая машина. Сама Йовович видела в этой роли шанс стать новой иконой фантастического фем-боевика вроде Сигурни Уивер.
Высоколобые критики, естественно, «Обитель зла» невзлюбили и ругали диалоги, плоскую актерскую игру и путанный сюжет. Миролюбивый Роджер Эберт даже включил ее в список самых ненавистных фильмов за всю свою карьеру. Мнения фанатов разделились, и споры идут до сих пор; «Обитель зла» регулярно попадает то в списки лучших, то в списки худших экранизаций видеоигр. Но на будущее франшизы это никак не повлияло. Андерсон спродюсировал пять (!) сиквелов, большую часть из которых снял сам, а общие сборы перевалили за 1,2 млрд долларов. И даже косвенно повлиял на первоисточник: видеоигра «Resident Evil 4», вышедшая спустя три года после его экранизации, внезапно сменила жанр на боевик и до сих пор считается одной из лучших в серии.
Так в чем же секрет успеха Андерсона? В том, чтобы не обращать внимания на фанатов: они — и в этом уверен сам режиссер — всегда останутся недовольны (рецензии критиков он и вовсе принципиально не читает), поэтому ориентироваться на них не стоит, а стоит думать о законах кино, ведь любая калька всегда обречена на заведомо проигрышное сравнение с первоисточником. Тут уместно было бы напомнить о кейсе фильма «Обитель зла: Раккун-Сити» — новой экранизации «Resident Evil», сделанной в 2021-м уже без Андерсона и Йовович. Все атрибуты успешного фильма для фанатов там на месте: максимально бережное воспроизведение сюжета сразу двух игр, любимые персонажи и знакомые локации. Но в прокате кино с треском провалилось, и геймеры тоже остались недовольны — актерским составом, слишком большим количеством событий и назойливым фан-сервисом. И его, скорее всего, забудут.
А вот непочтительная и панковская версия Андерсона точно останется. Хотя бы потому, что это Андерсон радикально усовершенствовал рецепт Годара, который говорил, что для хорошего фильма нужны лишь девушка и пистолет. Но забыл про зомби.
Автор: Марат Шабаев
Фото: Kpa Publicity Stills / «Легион-Медиа»
