Рассказываем, почему решение жюри во главе со Шьямаланом имеет не только социально-политические резоны (впрочем, всегда важные в Берлине). Второй фильм Карлы Симон — это в каком-то смысле современная версия «Вишневого сада». Только не про депрессивных буржуа, а про тех, кто своими руками возделывает землю.
Трогательная и забавная картина: трое детей лет пяти в старой машине увлеченно играют в космический корабль («Мы подлетели слишком близко к Солнцу, срочно нужны солнечные очки!»). Спустя пару минут детей выгоняют, и машину забирает кран. Дети бегут за поддержкой к взрослым в простой светлый дом с небольшим бассейном, окруженный рощей персиковых деревьев. Но взрослым не до них: в скором времени ни дома, ни персиков, продажей которых семья зарабатывает на жизнь, не будет, потому что контракта о том, что земля принадлежит им, не существует. Дедушка (очевидно, в смятении) повторяет: «Старый Пиньоль дал нам слово, что это наша земля!» — в благодарность за помощь во времена раскулачивания гражданской войны. В те времена люди не подписывали контрактов. Но съезжать семье не обязательно: нужно просто согласиться на предложение Пиньолей следить за солнечными батареями, которые будут установлены на месте вырубленных персиковых деревьев, и «зарабатывать в два раза больше, тратя в два раза меньше сил».
Разобраться, кто чей сын, а кто чей брат, в этой расширенной семье непросто — на экране около 15 человек, — но после нескольких перекрестных диалогов становится понятно: есть негласный глава семейства и главный работник Киме, его жена Долорес и трое их детей (подростки Рожер и Мариона и маленькая Ирис); еще сестра Киме — Нати, ее муж Циско и двое маленьких братьев-близнецов. Также есть дедушка, подкошенный виной за отсутствие контракта; бабушка, рассказывающая детям ужасающие, но поучительные истории о том, как кого-то съела грязь; тетя, живущая в Барселоне и заезжающая в гости. Семья здесь — единый механизм; даже ванную они занимают одновременно: кто-то красит ногти, кто-то бреется, кто-то мажет спину кремом. Но из-за этой вечной близости друг к другу, а еще из-за угрозы их общему наследию начинаются разлад и личные страдания: оказывается, у каждого есть свои интересы. Пока Киме до последнего яростно протестует против установки батарей, Циско и Нати по-тихому уже договариваются с Пиньолями о возможном трудоустройстве.
«Алькаррас» — второй фильм Карлы Симон; это название деревни в Каталонии. Ее семья со стороны приемной матери действительно выращивает там персики, так что эта история построена на непосредственном опыте, как и дебютный фильм Симон «Лето 1993-го» — тот был полностью автобиографическим. «Лето» рассказывало историю шестилетней девочки Фриды, которую забирают к себе дядя и тетя, после того как ее родители умирают от СПИДа. В 2017-м фильм попал в секцию Generation Kplus Берлинале, выиграл приз за лучший дебют, собрал отличную кассу в Испании и сразу был отправлен от страны на «Оскар». Возможно, похожая судьба ждет и «Алькаррас», выигравший уже «Золотого медведя».
В «Алькаррасе» стоит жаркое и томное каталонское лето. Цветовая палитра фильма настолько консистентна (зеленое, желтое, голубое), что, когда в кадре появляются белые грузовики компании солнечных батарей, они автоматически смотрятся инопланетно и чужеродно. Музыка звучит в кадре, только когда герои включают ее на телефоне, идут на дискотеку или поют. Как и во всем, минимум технологий, максимум ручного труда, праздник простой жизни: запеченные в угольках улитки, купленная у соседки зелень.
Киме, несмотря на проблемы со спиной, хочет взять от последнего урожая все и просто не может остановиться — неудивительно, что он выигрывает на местном празднестве конкурс «Кто быстрее выпьет графин вина» и периодически срывается на родственников. Рожер уже уверенно может заменять отца, но вместо благодарности слышит, что лучше б он занимался учебой. Мариона входит в самый тяжелый подростковый возраст, когда все не то и все не так, и старший брат на километр не подпускает к ней ни одного парня. Маленькая Ирис не понимает, почему ее разлучили с маленькими братьями и при чем тут конфликты взрослых. Семья, хоть счастливая и поддерживающая, не может удовлетворить эмоциональные нужды ни детей, ни родителей. Никто ни разу не обсуждает трагедию потери персиковой рощи, потенциальную потерю собственного дома, и вообще Важных Диалогов здесь очень мало — только постоянное действие. С эмоциями все просто: злишься — лезь в драку, расстроен — напейся в клубе, грустишь — демонстративно отвернись от всех.
Фильм Симон — грустная документация того, что происходит с агрикультурой и фермерством во всем мире. Параллельно с основными линиями нам показывают протесты фермеров против богатых монополистов, которые с молчаливого согласия властей скупают землю и устанавливают смешные закупочные цены на продукцию мелких фермеров. Для Симон было важно нанять непрофессиональных актеров, семью из самого Алькарраса, людей, которые знают, что это такое — зависеть от большого бизнеса, зависеть от погоды, зависеть от здоровья, зависеть друг от друга. Никакого чуда не произойдет: древним хозяйствам не будут платить справедливые компенсации за землю; деревья, которые кормили семью еще во времена войны, вырубят. Последний кадр, в котором прежний простой и светлый дом осиротело стоит в окружении уродливых пеньков, подкашивает сильнее, чем можно было ожидать — всё же мы провели половину фильма вместе с семьей в тени сада.
Решение фестивального жюри дать «Золотого медведя» этому кино крайне логично. В Берлине наравне с художественными достоинствами всегда оценивался социальный контекст фильма, а «Алькаррас» — тонкая социальная драма о важной для многих стран проблеме, которая, тем не менее, нечасто занимает заголовки газет. Фестивальный приз — отличная возможность привлечь к ней внимание.
