«Макбет харизматичен, но он, по сути, гангстер». Фрэнсис МакДорманд и Джоэл Коэн — о своем последнем фильме

Об идее экранизации

Коэн: Этот фильм предложила мне снять Фрэнсис. Когда мы решили, что она сыграет леди Макбет, то начали длительный процесс репетиций с актерами, во время которых знакомили их с будущим фильмом. У нас была очень подробная презентация проекта: мы показывали, как будут выглядеть декорации, какой мир мы собираемся создать и как актерам предстоит населить его своими героями.

МакДорманд: Впервые я сыграла роль леди Макбет, когда мне было 14 лет. Не говорю, что я ее хорошо сыграла. (Смеется.) Хочу лишь сказать, что эта роль меня пленила. Я обдумывала ее все эти годы, и к 56 годам у меня сформировалось очень четкое понимание, как надо играть. Джоэл увидел нашу постановку в Сан-Франциско в театре Berkeley, мы начали с ним говорить о возможности экранизации почти 10 лет назад, и вот чем это закончилось.

О возрасте Макбетов

Коэн: Макбеты в нашем фильме старше, чем их обычно представляют в мировой культуре. Мы с самого начала представляли, что они в браке уже много лет. Мы изменили лишь одну строчку и старались быть предельно аккуратными с текстом, стремились сохранить стихотворный текст оригинала, а не бежать от него.

МакДорманд: Когда я играла леди Макбет в театре, для меня было важно, что она находится в том возрасте, когда уже невозможно родить ребенка. Это было важным и в их отношениях с Макбетом, поскольку это обстоятельство медленно и безвозвратно разрушало их брак. Он, как мужчина, мог бы иметь наследника только с другой женщиной, но он остался именно с этой женщиной, несмотря на то что свой супружеский долг перед ним она не выполнила. Мы долго обсуждали это с Джоэлом и Дензелом и в итоге внесли одно небольшое, но очень важное смысловое изменение. Вместо реплики «Рожай лишь сыновей. С таким закалом должно создавать одних мужчин» наш Макбет произносит это в сослагательном наклонении: «С таким закалом должна была бы создавать одних мужчин» (в оригинале «Bring forth men-children only, for thy undaunted mettle should compose nothing but males» звучит как «should have composed nothing but males»). Мне нравится, что в начале Макбет говорит это, потому что жена его — очень сильная личность, и ему это нравится. Но потом он понимает, что этому не суждено произойти, и осознает, что только что сказал любимой женщине.

О Дензеле Вашингтоне

Коэн: Я встретился с Дензелом Вашингтоном примерно за год до начала съемок фильма и спросил, что он думает о том, чтобы сыграть Макбета. Он очень быстро согласился. В карьере Дензела было много шекспировских ролей, но Макбета ему так и не довелось сыграть. Мне кажется, он увидел возможность вернуться к Шекспиру и продумать такую актерскую работу, какой у него еще не было. Думаю, что он мгновенно понял двойственную природу персонажа. Макбет Шекспира очень харизматичен, особенно в начале, но ко всему прочему он, по сути, еще и гангстер, ведь он известен как великий воин. И, мне кажется, Дензелу прекрасно удается это сочетание.

О ведьмах

Коэн: Ведьм у нас сыграла британская театральная актриса Кэтрин Хантер. Мы с Фрэнсис знакомы с нею почти 30 лет. Я впервые увидел Кэтрин в пьесе «Визит», где она играла 80-летнюю женщину. Помню, я сидел там и думал: где им удалось найти 80-летнюю женщину с таким невероятным актерским даром? Честно! А потом мы оба оказались на ужине с режиссером пьесы, и выяснилось, что Кэтрин не было еще и тридцати лет. Она обладает талантом потрясающей физической трансформации.

МакДорманд: Мы с самого начала знали, что Кэтрин привнесет магию в фильм, что и было самым сложным в пьесе. У Джоэла была роскошная возможность добавить магию с помощью кинематографических инструментов, но Кэтрин смогла сделать это театрально. В первой сцене, которая происходит на пляже, она превращается из чего-то, напоминающего скалу, в человекоподобное создание, и это один из самых магических моментов в фильме. Когда мы это снимали, все члены съемочной группы бросили все, чем были заняты, и не могли оторвать взгляда от мониторов. Они забыли про свои телефоны и напряженно наблюдали за представлением. А в конце этой сцены аплодировали Кэтрин стоя.

О визуальном решении фильма

Коэн: Все, что вы видите в фильме, было снято в павильоне среди выстроенных декораций, что очень отличается от того, как мы снимали другие фильмы. Подготовительный период у нас длился дольше, чем обычно. Нам предстояло оценить, как много декораций нужно построить, как долго мы будем снимать в павильоне. Мы ведь хотели достичь определенного масштаба. Затем встал вопрос, как все реализовать, уложившись в бюджет. К тому же хотелось снять черно-белый фильм, и съемочный процесс ч/б отличается от цветного кино. Мы посмотрели немые фильмы вроде «Восхода солнца» Фридриха Мурнау, фильмы из 1930-х и 1940-х, включая немецких экспрессионистов и японского режиссера Кобаяси. Его истории радикально отличаются от нашего фильма, поскольку сняты в психоделическом цвете, но он был настоящим мастером черно-белого кино, и все его фильмы, даже цветные, были сняты в павильоне. К тому же в японском кинематографе нас очень интересовал театральный подход. Это помогло понять, какие декорации нужны. Я очень признателен Кэтрин Хантер за то, что она в свое время познакомила меня с влиятельным британским театральным художником-постановщиком Эдвардом Гордоном Крэйгом. Он жил на стыке XIX и XX столетий и работал на многих пьесах Шекспира. Одна из его интересных идей — пьесы Шекспира далеки от реализма. Крэйг предлагал рассматривать их как сны. Эта идея была очень созвучна и мне, и оператору Бруно Дельбоннелю.

О локдауне

Коэн: Нам пришлось сделать перерыв на четыре с половиной месяца. Съемки проходили в Лос-Анджелесе, и, вернувшись после этого перерыва, мы досняли все за три недели. В этой ситуации были свои минусы и плюсы. Обычно в середине съемок никто не делает перерыва на несколько месяцев, чтобы подумать, каким хотелось бы видеть финал фильма. И в этом смысле такая пауза оказалась настоящей роскошью. Но в какой-то момент у нас было чувство, что мы никогда не завершим этот фильм.

МакДорманд: Я вам подробно опишу, как это было. Помню, мы приехали на съемочную площадку примерно в шесть или семь часов утра. Мне нанесли грим и сделали прическу для сцены, в которой леди Макбет ходит во сне. Мы слышали о том, что происходит, но, как часто бывает на съемках, этот процесс настолько заменяет собой реальную жизнь, что иногда забываешь следить за событиями в мире. И вдруг мы начинаем понимать, что к понедельнику нам необходимо принять важное решение, потому что съемочной группе уже становится некомфортно каждый день возвращаться к своим семьям. А дело происходит в пятницу. Итак, в семь утра мы общаемся с нашим сопродюсером Бобом Графом, и он говорит, что нужно сделать заявление для съемочной группы и сказать, что к понедельнику мы решим, что делаем дальше. В результате мы понимаем, что вся группа сильно обеспокоена ситуацией, и спустя еще два часа окончательно осознаем, что нам предстоит остановить съемки. Это было очень тяжело для всех без исключения. Мы не знали, сможем ли вернуться обратно.