Дени Вильнёв взрывает прокат, Ридли Скотт топит за феминизм, Кирилл Серебренников уничтожает Новый год — выбрали главные фильмы уходящего 2021-го.
Редакция Кинопоиска вслед за сериалами выбрала и лучшие фильмы уходящего года. Отбор велся таким же образом: каждый из нас выбрал пятерку фильмов, вышедших в российский прокат или на стримингах в 2021 году. Это не просто пятерка любимцев — мы старались оценить и художественную ценность, и то, насколько тот или иной проект повлиял на киноиндустрию или стал неким важным высказыванием. Всего у нас их получилось двенадцать. Они расположены в алфавитном порядке, места мы не присуждали.
Если карточка фильма черная, значит, его можно посмотреть на Кинопоиске по подписке Плюс. Обо всех возможностях нашего онлайн-кинотеатра читайте в специальном гиде.
Саморазоблачение с песнями и плясками
«Аннетт»
Максимально личная, горькая и виртуозная картина Леоса Каракса посвящена разоблачению и себя, и всех гениев мира — за них в картине отдувается Адам Драйвер. Выбрав для своего рассказа об эгоистичности творцов жанр рок-оперы, а для нее, в свою очередь, не самую простую музыку группы Sparks, Каракс как бы с порога подчеркнул: он не стремится понравиться. Шокировать — пожалуй: многие так и не отошли от поющей на унитазе Марион Котийяр и Драйвера, поющего в ее вагину.
Со всей сочностью визуальных символов (злодей залит зеленым, святая мадонна-возлюбленная — голубым и красным, желтый врывается в моменты наивысшего предательства) Каракс громит прежде всего собственную жизнь: это он тот самый творец-эгоист, чья жена погибла при загадочных обстоятельствах, а дочь лишилась нормальной отцовской любви. Кого-то испугала эта откровенность, кого-то — жутковатая кукла, до последнего изображающая бедняжку Аннетт, одаренную дочку двух гениев. Но так и должно быть: за этими незамысловатыми метафорами скрывается яростное, эмоциональное, оголенное размышление о токсичных и ревностных отношениях не только супругов, но и родителей с детьми. Кто сказал, что это должен быть комфортный разговор?
Шекспировский сюжет, засиявший в руках Спилберга как новый
«Вестсайдская история»
До Спилберга бродвейский мюзикл «Вестсайдская история» экранизировали всего один раз, в 1961-м; тогда фильм взял десять «Оскаров». Понятно, почему за следующие полвека никто так и не решился взяться за новую киноверсию: как переплюнуть такой результат? Гений Спилберга в том, что он и не пытался состязаться с предшественниками. Его «Вестсайдская история» сделана с техническим блеском, но и с огромной любовью, исключающей любые намеки на конкуренцию. Мюзикл, вышедший в конце 1950-х годов, был посвящен реальным нью-йоркским проблемам того времени.
Джентрификация, война уличных банд, неприязнь к новой волне иммигрантов — все это становилось фоном для романа двух влюбленных, в которых без труда можно было узнать шекспировских Ромео и Джульетту. Спилбергу удается извлечь из этого сюжета как вечное, так и современное. Песни звучат так, будто были написаны вчера, в кадре танцуют и поют настоящие латиноамериканцы (а не крашеные, как в предыдущем варианте), ну а Шекспир остается Шекспиром — повести печальнее по-прежнему нет на свете.
Реквием немытой олдскульной маскулинности, исполненный феминисткой
«Власть пса»
Первый за 12 лет фильм Джейн Кэмпион удивил зрителей тем, кого она выбрала в герои. Раньше внимание Кэмпион всегда было обращено на женщин, но во «Власти пса» фокус на мужчине — грубом и харизматичном ковбое из Монтаны. Это медленное, тягучее кино с потрясающими пейзажами (съемки велись в Новой Зеландии), волшебным саундтреком Джонни Гринвуда из Radiohead и выдающейся актерской работой Бенедикта Камбербэтча, у которого давно не было такой сложной, требующей полного самоотречения роли.
Конечно, каноны вестерна в истории кино пересматривались много раз, но Кэмпион не столько меняет их, сколько аккуратно перетряхивает. Главный предмет ее интереса — сам образ ковбоя. Под панцирем хамства, мизогинии и гомофобии она находит человека, который скрывает от мира свои желания и отчаянно тоскует по уходящему в небытие мифу о Диком Западе. Фильм заставляет зрителя тосковать вместе с ним: смена эпохи, даже если она происходит только на экране, всегда напоминает, что и наша жизнь тоже конечна.
Самый громкий фильм года
«Дюна»
Экранизация романа Фрэнка Герберта долго шла к старту съемок и едва ли не дольше — к старту проката. Всё не зря. Прилагательные «эпичный», «масштабный» тут как нельзя кстати: этой космоопере об антиколониальной войне в песках и правда необходим большой экран. Дело даже не столько в зрелищности и экшене, не в плотности звездного актерского состава во главе со сверхновой Шаламе, а в том, как тут выстроено пространство: работа Дени Вильнёва — это практически ленд-арт, произведение искусства, созданное на природном ландшафте. Совмещая передовую компьютерную графику с минималистичными видовыми съемками в реальных пустынях, он подарил нам один из самых красивых фильмов года (и миллион мемов, один смешнее другого).
Оскароносный роуд-муви о бродягах в возрасте
«Земля кочевников»
Почти документальное исследование, экзистенциальная драма, очень личная экранизация книги, социальное высказывание — Хлоя Чжао снимает историю американцев, оставшихся без дома и постоянной работы, с медитативной нежностью и горьким сожалением. Печаль ее светла: режиссер относится к своим отверженным героям с большим сочувствием, но не сюсюкает. Ферн, 60-летняя героиня Фрэнсис МакДорманд, получает в картине второй шанс, и ее отказ вернуться в социум Чжао оставляет без однозначных трактовок: то ли это окончательная сломленность и трусость, то ли национальная тяга к перемене мест и отказ встраиваться в навязанные рамки.
Помимо важнейшей для Америки темы взрослых людей, оставшихся на обочине, это кино ценно точной режиссурой («Оскар»), великолепной, как всегда, актерской работой МакДорманд (тоже «Оскар»), спокойной лирической интонацией, а еще невероятной красоты пейзажами (что ни кадр, то чистая поэзия). «Земля кочевников» получилась этакой летописью современной Америки за 60: каньоны и хайвеи бороздят ее, как морщины — лицо МакДорманд, а все, что было дорого, идет под снос. И остаются только счастливый камень в кармане и любимый фургон.
Русский «Титаник»
«Купе номер 6»
Не надо путать туризм с эмиграцией. Финский режиссер Юхо Куосманен и не путает: его железнодорожный травелог, история удивительного путешествия финской студентки из Москвы в Мурманск — это история милого оптического обмана. Питерское кафе становится московской квартирой, плацкартный вагон — школой жизни, а непросыхающий гопник Алексей с тонкой душевной организацией (убедительно сыгранный Юрой Борисовым) — мужчиной мечты. Даже режиссеру очевидно, что в реальной жизни любовь столь непохожих героев кончилась бы бытовым насилием. А потому интересный пассажир Леха, словно ДиКаприо на льдине, отчаливает куда-то в заснеженную мурманскую глушь, оставляя героиню и зрителей с приятным ощущением теплой грусти и веры в загадочную русскую душу. Сугробы белые, глаза печальные…
Фэнтези на грани волшебства
«Легенда о Зеленом Рыцаре»
Жанр фэнтези почти полностью ушел с киноэкранов на стриминги и кабельное ТВ. Тем удивительнее успех этой неглупой и в высшей степени изобретательной адаптации средневековой поэмы о рыцаре Круглого стола. Радикальность жеста Дэвида Лоури в том, что он задался целью перенести на экран не тяжелый архаичный слог старинного текста, но сам его волшебный дух, атмосферу магии и колдовства. Получилось изощренное, гипнотическое и по-хорошему пижонское кино, которое раскрывается с новой стороны при каждом пересмотре. Уровень символизма, визуальных и прочих метафор здесь зашкаливает. Тот редкий случай, когда обращение к «Википедии» после просмотра лишь приветствуется.
Торжество справедливости для режиссера-супергероя
«Лига справедливости Зака Снайдера»
«Лига справедливости» вышла в прокат в 2017-м, но от Зака Снайдера в ней осталось немного. Режиссер переживал смерть дочери, и фильм за него доделывал весельчак Джосс Уидон, который переснял едва ли не половину материала в своем стиле. В итоге мрачный эпик о богах, героях и крушении мира превратился в благостный капустник. Но фанатская кампания в интернете все-таки убедила Warner выпустить режиссерскую версию фильма (первоначально студия вообще отрицала ее существование) на стриминге HBO Max.
Тяжеловесная, неторопливая сага в непривычном для супергеройских блокбастеров академическом формате 4:3 (для самых отчаянных существует еще и черно-белая версия) останется в истории кинокомиксов как кино величественное, живое, хоть и ископаемое. Это тупиковая ветвь универсума DC; фильм отчаянно намекает на продолжение, которое никогда не случится — успех ЛСЗС никак не повлиял на магистральную линию расширенной киновселенной DC, которой Снайдер больше не руководит. А если говорить о сиюминутном, то выпуск фильма — типичная иллюстрация сегодняшней стратегии HBO Max, и это переупаковка старых хитов (спецвыпуск «Друзей» или продолжение «Секса в большом городе»).
Сказка о русском Новом годе, бездонном и беспощадном
«Петровы в гриппе»
Экранизация бестселлера Алексея Сальникова об одной екатеринбургской семье, объятой гриппозным бредом. Фильм продолжил сразу несколько давних линий российской культуры. Тут и гоголевская фантасмагория о кошмарах перед Рождеством, и представление о русской жизни как о пути на Голгофу по бесконечным коридорам и сугробам, и позднесоветская драма о тяжкой женской доле. Елка как главная детская травма. Чулпан Хаматова как российский Бэтмен. Кирилл Серебренников как младший, постцифровой Герман (при определенном угле зрения «Петровы» смотрятся как эксцентричная версия «Лапшина» или «Хрусталева»), такой же неуемный в своих авторских амбициях и настолько же непонятый каннским жюри.
Суровая историческая драма Ридли Скотта о поруганной чести
«Последняя дуэль»
Точная режиссура Ридли Скотта не только придает величественную огранку истории дуэли двух рыцарей из далекого XIV века, один из которых обвинил другого в изнасиловании своей жены, но и оставляет пространство для авторской иронии и гнева. Благородные витязи? Самовлюбленные подростки, чей героизм на поле брани — безрассудство и придурь! Честь и достоинство? Набор условностей, унижающих тех, кто не облечен привилегиями! Обращение к историческому жанру неизбежно располагает к параллелям с современностью: всем зрителям Скотта очевидно, что дуэль, может быть, и последняя, а вот сама ситуация — с виктимблеймингом, бестактностью, эгоизмом «защитника» — лишь одна из череды многих, уходящих на столетия вперед.
Кавказский след в российском кино
«Разжимая кулаки»
Выпускники сокуровской мастерской в Нальчике продолжают открывать для российского кино пространства Кавказа. Теперь это Северная Осетия, и в ней героям тоже тесно, пусть и не от тоски, а от невыносимой, удушающей родительской любви. Люди и ландшафты тут буквально покрыты шрамами недавних вспышек террористического насилия (показателен образ глухой стены блочной многоэтажки с несмываемыми следами от взрыва петард), и, заключая близких в крепкие объятья, они непроизвольно сжимают кулаки.
Снятый на осетинском языке фильм Киры Коваленко говорит со зрителем не словами, но экспрессией образов, математически просчитанной режиссурой и отчетливо сокуровскими, полными яростного статического напряжения композициями — как батальные сцены на картинах старых мастеров. Конечно, это пока еще дебют (хотя формально второй полный метр Коваленко), упражнение на тему, но выполненное на отлично. Объективное доказательство тому — Гран-при в каннском «Особом взгляде» и выдвижение от России на «Оскар».
Жюлия Дюкурно против всех (правил)
«Титан»
Возмутительный призер Канн, взбесивший, кажется, всех, кроме профессионального сообщества байеров (после показов на кинорынке у «Титана» был высочайший рейтинг). Эти почувствовали в истории плохой девочки, которая сперва забеременела от легкового автомобиля, а потом превратилась в мальчика, верный хит. А ведь и правда: актуальные темы женского эмпауэрмента, гендерфлюидности, квира, войны поколений, любви (далее — неразборчиво) доведены в этой истории до совершенно безыдейных крайностей.
Жюлия Дюкурно идентифицирует себя не как женщину, а как «фильммейкера», а героиня фильма, экспрессивно сыгранная андрогинной Агат Руссель, — как машину убийства. Вместо крови у нее нефть, вместо височной кости — титановая пластина, в руке — заточка. А вместо драматургии тут набор шокеров и превращений в духе Кроненберга: все-таки это просто боди-хоррор, а не манифест.
Авторы: Павел Пугачев, Ксения Реутова, Игорь Кириенков, Марат Шабаев, Василий Корецкий, Ольга Белик
Иллюстратор: Александр Черепанов
