Мини-сериал HBO разрушает все наши представления о детективном жанре и позволяет по-новому посмотреть на режиссера Уилла Шарпа («Кошачьи миры Луиса Уэйна»). Он оказался настоящим визионером и отличным комедиографом!
Татьяна Алешичева
Кинокритик, обозреватель газеты «Коммерсантъ»
«В 2014 году Сьюзан и Кристоферу Эдвардсам присудили 25 лет тюрьмы по обвинению в убийстве. Они до сих пор настаивают на своей невиновности», — сообщают нам открывающие титры, обещая true crime. Но в следующем титре — «Это реальная история» — слово «реальная» вдруг стыдливо исчезает. Сьюзан Эдвардс (Оливия Колман), кажется, и правда не дружит с реальностью: мы застаем ее в антикварном магазине где-то во Франции, на последние деньги она покупает старый постер вестерна «Ровно в полдень» (1952) с участием ее любимого Гэри Купера. В этом фильме он играет обреченного шерифа, который отказывается покинуть город и готовится ко встрече с бандитами, приговорившими его к смерти. «Я никогда ни от кого не бегал!» — заявляет гордый шериф.
Сама Сьюзан и ее муж Кристофер (Дэвид Тьюлис) в бегах уже долгие годы, но дела идут все хуже: англичанам никак не прижиться во Франции из-за языкового барьера. Кристофер делает судорожные попытки устроиться на работу, но его трагикомические собеседования всякий раз заканчиваются сокрушительными фиаско. Сбережения между тем тают, и покупка постера запускает последний отсчет. Кристофер звонит своей мачехе Табите (Кэтрин Хантер), пытаясь занять у нее денег, и зачем-то признается, что на заднем дворе дома родителей Сьюзан в Мэнсфилде уже 15 лет зарыты их трупы. Табита немедленно информирует обо всем полицию. А дальше все происходит как в кино: Кристофер обменивается с полицейскими сообщениями по электронной почте, написанными в самой изысканной манере. Он просит, чтобы им оплатили проезд на родину, мол, они со Сьюзан готовы добровольно предстать перед законом и все объяснить, ведь они ни в чем не виноваты. На вокзале старичков Эдвардсов встречает вся полицейская рать — целый отряд, вооруженный до зубов и конная полиция в придачу.
Уже к финалу первой серии становится понятно, что режиссер Уилл Шарп (автор беллетризованной биографии «Кошачьи миры Луиса Уэйна», где тоже красовался титр «Это реальная история») воссоздает тут все что угодно, но только не реальные события. Гораздо больше его интересуют те картонно-целлулоидные миры, что вырастают и рушатся в голове у Сьюзан. Она представляет себя и мужа героями старых черно-белых вестернов: красотка в беде и благородный спаситель с кольтом наперевес.
Героическая фактура сменяется комедийной, когда в дело вступают полицейские — инспекторша Лансинг (Кейт О’Флинн) c вечно выпученными глазами и ее нудный напарник Уилки (Сэмюэл Андерсон). Сцены допросов срежиссированы в духе какой-то сюрреальной авангардной пьесы: актеры мечутся в декорациях, даже не пытаясь делать вид, что все это не понарошку. Тут сломаны вообще все стены. Разгуливая по съемочному павильону, полицейские перемещаются из одного места в другое, где застают родителей Сьюзан живыми и невредимыми и принимаются их расспрашивать: так что же там у вас произошло?
Сьюзан утверждает, что однажды ночью в 1998 году она услышала из спальни родителей звуки ссоры, а потом раздались выстрелы. Поднявшись на второй этаж, она застала свою мать Патрицию Уичерли (Фелисити Монтегю) с дымящимся пистолетом над трупом отца Уилла (Дэвид Хейман). Долгие годы они жили во взаимной ненависти: Патриция пила, Уилл ее поколачивал, и вот наконец терпение Патриции лопнуло. Но этим дело не кончилось. Патриция вдруг призналась, что прекрасно знала о том, что муж насиловал Сьюзан, когда та была ребенком, и заявила в лицо дочери, что лучше бы той было и не рождаться. Тогда Сьюзан, схватив пистолет, который Патриция опрометчиво выпустила из рук, нажала на курок. Это был несчастный случай, обстоятельства ее спровоцировали. Она завернула трупы в одеяло и засунула их под кровать. А потом рассказала все мужу. Он приехал из Лондона, закопал трупы в саду и сверху замаскировал могилу рододендронами. На протяжении следующих пятнадцати лет Эдвардсы опустошали банковский счет Патриции и Уилла, поддерживая видимость, что те еще живы (например, писали от их имени открытки знакомым). Тучи сгустились в 2012-м, когда департамент труда прислал Уиллу Уичерли поздравление со столетием и пригласил его на телевизионное интервью. Именно тогда хрупкая Сьюзан и ее защитник, «отважный шериф» Кристофер, пустились в бега.
Кажется, Уилл Шарп и сценарист Эд Синклер поставили себе задачу, совершенно нетипичную для жанра true crime, — реабилитировать этих «нежных убийц». Обычно документалисты заняты тем, чтобы кого-то обличить — найти улики, пропущенные полицейскими, привлечь к делу оставшихся в тени свидетелей и факты, противоречащие ходу расследования. Чаще всего они выводят преступников на чистую воду, но в истории есть и обратные примеры: документалка о «мемфисской тройке» породила общественное движение в защиту последней и в итоге привела к пересмотру дела. В деле Эдвардсов полиция нашла уйму нестыковок: Сьюзан утверждала, что во время убийств муж находился в Лондоне, и она выстрелила в мать в состоянии аффекта, а он возьми и расскажи присяжным, что она боялась оружия и не умела стрелять. И вот он как раз состоял в стрелковом клубе — Крис свидетельствует об этом, чтобы выгородить жену. Но, судя по ликованию дознавателей, которые наблюдают за допросом в соседней комнате за непрозрачным стеклом, этим признанием он закапывает самого себя. Чем больше мы узнаем о Сьюзан и Крисе, тем большими фриками они кажутся. Зачем они растратили состояние на дурацкие постеры и открытки с автографами актеров? Зачем Крис доверил их страшную тайну своей мачехе? Зачем они буквально бросились в объятия правосудия? Все это выглядит странно и нелогично, но лишь до тех пор, пока авторы сериала не переносят своих нелепых героев в декорации старого вестерна. Только на фоне героической и трагической драматургии фронтира поступки Сьюзан и Криса обретают смысл.
Притворяясь документальным расследованием, сериал Уилла Шарпа оказывается прямой противоположностью жанру true crime — абсурдистской трагикомедией, местами напоминающей сильно разбавленного Спайка Джонса. Мы так и не узнаем из сериала, кто на самом деле убил чету Уичерли. Зато узнаем, почему Эдвардсы сбежали во Францию: они романтизировали эту страну, годами переписываясь с Жераром Депардье. Шарпа интересует не реконструкция событий, а исследование кино как эскапистской грезы, дающей человеку убежище от свинцовых мерзостей реальной жизни. Грезы, которая становится настолько влиятельной, что начинает управлять нашими поступками.
Это история о том, как важно в нашей жизни воображение, как оно помогает представить себя кем-то другим, когда реальность припирает тебя к стенке. «После того как они поженились, они просто исчезли, растворились в собственном мире. Я бы не удивилась, если бы они оказались инопланетянами», — говорит на камеру та самая Табита, которая донесла на киноманов Эдвардсов. И вместо ожидаемого криминального досье на экране возникает странная и гротескная, но изумительно снятая и бесконечно трогательная история про любовь, которая каким-то чудом прижилась посреди липкого «реализма кухонной раковины» и в конечном счете просто вытеснила саму реальность.
Смотрите сериал «Садоводы» в Амедиатеке и на Кинопоиске в Плюсе Мульти с Амедиатекой
