Обстоятельное объяснение, как государство поддерживает кино в России

Редкий отечественный фильм обходится без поддержки государства: продюсеры получают деньги Фонда кино и Минкульта, компенсируют расходы на съемки из региональных бюджетов, участвуют в кинофестивалях, проводимых на субсидии, продвигают проекты за рубежом с опорой на ту же господдержку. В прошлом году в эту схему включился Институт развития интернета, который стал финансировать сериалы для интернета и по объему субсидии уже сопоставим с Фондом кино и Минкультом вместе взятыми. По просьбе Кинопоиска замначальника отдела медиа «Коммерсанта» Анна Афанасьева объясняет, как сегодня работает госзаказ в кино.

Каждый год государство выделяет на кино миллиарды, и у этих денег до недавнего времени было два основных центра распределения. Фонд кино финансирует фильмы для массовой аудитории, в Минкульт продюсеры ходят за поддержкой дебютов, авторского, документального и детского кино. Однако организации связаны: руководитель Фонда кино назначается по представлению Минкульта.

Так было не всегда: возглавившая ведомство в январе 2020 года Ольга Любимова за несколько месяцев до этого в статусе главы департамента кинематографии в интервью, описывающем новые подходы министерства к поддержке кино, говорила, что «были компании, которые, вместо того чтобы организовывать прокат, отсылали фильмы на фестивали своих друзей (которые тоже финансируются Минкультуры). Дальше ты посидел неделю на фестивале, выпил с друзьями, вернулся на конкурс в министерство — снова получил деньги. Это жуть. Это очень нехороший круговорот. Вот с чем в первую очередь нам и нужно бороться».

В том же разговоре она рассказывала, что Минкульт долго приучал профессиональное сообщество к тому, что безвозвратных денег нет и не будет: «До этого у нас в KPI стояли смыслы-коромыслы и художественная ценность проекта. <…> Нам нужны [от тех, кто получает господдержку] либо деньги, либо слава, а лучше и то, и другое. А это получают те, кто не бросает свои релизы [после завершения кинопроизводства] и либо в кинотеатрах, либо на фестивалях собирает свою аудиторию. Так что да, мы заставляем обеспечивать прокат фильмам любых жанров. <…> Никто никому больше не позволит заниматься моральной и финансовой благотворительностью».

Минкульт поддерживает проекты, которые могут быть неуспешны в прокате, но имеют культурную значимость или фестивальный потенциал. В зависимости от проекта на игровой фильм можно получить до 70 млн рублей, неигровой — до 10 млн рублей. В 2020 году министерство распределило таким образом 3,51 млрд рублей; объем на этот год там не раскрыли, так как конкурсы еще не завершены. Проекты, претендующие на субсидию, должны отвечать критериям «национального фильма» (российское гражданство большинства участников проекта, доля иностранных инвестиций — менее 50 % и др.) и соответствовать одной из «приоритетных тем господдержки». К таким темам в этом году Минкульт относит «Науку России», «Будущее России. Национальные приоритеты. Достижения России», «Герои среди нас. В том числе истории российских медиков, ученых в борьбе с СOVID-19», «Борьбу с терроризмом и его идеологией» и др.

Заявка проходит проверку кинодепартамента Минкульта, затем оценивается экспертным советом, после чего авторы защищают ее перед экспертами на открытом питчинге. По короткометражным неигровым и анимационным проектам победители определились уже на втором этапе, но для претендентов на крупную субсидию очная защита — ключевой этап конкурса. С этого года она обязательна для всех дебютов независимо от хронометража, впервые проводится питчинг научно-популярных фильмов. Кроме того, теперь в составе заявки надо предоставлять продюсерскую концепцию: Минкульт хочет оценивать именно продюсерское видение перспектив проекта.

Экспертные советы традиционно состоят из режиссеров, сценаристов, продюсеров и дистрибьюторов. В этом году при новой команде Минкульта они обновились больше чем наполовину, туда впервые вошли представители онлайн-платформ, главных ТВ-холдингов и отборщики кинофестивалей, в том числе создатель фестиваля экспериментального кино MIEFF Владимир Надеин, руководитель KION Игорь Мишин, режиссер и продюсер Жора Крыжовников, сценарист Роман Кантор. «Разнообразный экспертный совет позволяет оценивать проекты с разных точек зрения и обеспечивает большую прозрачность отбора», — объясняет директор департамента кинематографии и цифрового развития Минкульта Светлана Максимченко.

Несколько опрошенных продюсеров оценивают эту ротацию восторженно. «Раньше там сидели люди чуть ли не с СССР, — говорит участник одного из советов, — запускали странные проекты, которые нигде и никогда не выходили. Сейчас собрали очень актуальные экспертные советы, и все стало прозрачно работать». В советы пришли «профессионалы, которые действительно все эти сценарии читают», говорит другой. Третий, один из самых успешных сейчас российских продюсеров, более скептичен: «Все то же самое. Контролируют все равно те же люди». В любом случае, если речь идет о государственном заказе, то проекты не могут противоречить представлению государства о прекрасном, напоминает сотрудник крупной кинокомпании.

Среди поддержанных в этом году картин — социальная драма «Дыхание» Романа Каримова о врачах, работающих в красной зоне, полнометражный дебют режиссера сериала Happy End Евгения Санганджиева «Мальвина», «Ника» Василисы Кузьминой о поэтессе-вундеркинде, детский «Чижик-пыжик возвращается» о краже памятника в Петербурге. Один из экспертов говорит, что при оценке проектов с темами Минкульта не сверяется, а на питчингах их не упоминают. При подаче заявки каждая компания указывает приоритетную тему, которой соответствует ее проект. «Темы у нас максимально широкие, — поясняет Светлана Максимченко. — И по этому принципу мы не отсеиваем, а скорее, задаем направление важных для государства тем. Но это не единственный критерий».

Фонд утверждает лидеров каждый год: это десяток крупных кинокомпаний, чьи картины имели зрительский успех, который измеряется количеством проданных за последние пять лет кинобилетов. В последний раз их перечень существенно обновился в 2020 году — выбыли независимые студии «Нон-стоп Продакшн» Александра Роднянского («Елена», «Нелюбовь»), «Профит» Игоря Толстунова («Ледокол», «Как меня зовут») и «Рок» Алексея Учителя («Матильда»), уступив места Mars Media Рубена Дишдишяна («Аритмия», «Обратная связь»), 123 Production («Полицейский с Рублевки», входит в «Газпром-Медиа») и «Водород» («Лед», «Притяжение» и другие, входит в «Национальную Медиа Группу»). С учетом того, что к лидерам уже относились принадлежащий «Газпром-Медиа» «Централ Партнершип» и связанная с НМГ Art Pictures Федора Бондарчука, эти два телехолдинга получили наибольшую представленность в списке — по два места в десятке. Однако это не гарантировало стопроцентного притока субсидий: на летних питчингах в этом году фонд отказал в поддержке двум из трех заявленных проектов 123 Production — приключенческой драме «Бансу» о поисках советского бомбардировщика на Аляске и «Метро 2033» по книге Дмитрия Глуховского.

Данные: Фонд кино

За пять лет, что Малышев управлял фондом, доля российского кино выросла до 30%, появились фильмы-миллиардники, собиравшие в кинотеатрах больше 1 млрд рублей: «Лед», «Холоп», «Движение вверх». Однако это не спасло его от отставки из-за конфликта с министром Мединским, который критиковал фонд за недостаточно верный отбор фильмов и стремился сделать организацию прямым агентом министерства. «Обидно, когда ФК увлекается финансированием весьма посредственного, проходного кино. Под маркой ФК выходят фильмы типа „Взломать блогеров“, комедии невысокой пробы, какие-то странные фильмы про вампиров и вурдалаков. Такой всеядностью бренд Фонда кино только дискредитируется», — заявлял министр. В том же интервью он отметил, что считает систему финансирования неравномерной: «Одному ФК дает 100 млн рублей, другому — 200 млн рублей, и, хотя это коллегиальное решение, один лидер оказывается обиженным, другой — условно перефинансированным». Через несколько месяцев после этого разговора из попечительского совета фонда со скандалом вышел Никита Михалков, жаловавшийся на «безвольное руководство» и состав совета, где он «ничего не решает».

Данные: Минкульт РФ 

Впрочем, влияние режиссера на фонд никуда не делось: экспертный совет сейчас возглавляет гендиректор «Студии „ТРИТЭ“ Никиты Михалкова» Леонид Верещагин, а сама студия всегда входила в число лидеров, и все ее проекты ежегодно получают господдержку. На решения фонда могут влиять и другие крупные продюсеры — например, как заявил в ноябре кинокритик Антон Долин, возглавляемый им журнал «Искусство кино» лишился финансирования фонда из-за того, что гендиректора Первого канала Константина Эрнста не устроила рецензия Долина на «Союз Спасения». На это в ФК ответили, что они не оказывали поддержку отраслевым медиа системно, а помогали разово в 2015, 2017 и 2019 годах.

Мединскому удалось поменять устав фонда, после чего его директор стал назначаться по представлению Минкульта. После ухода Малышева на это место назначили бывшего директора «Ленфильма», Госфильмофонда и департамента кино Минкульта Вячеслава Тельнова, который, помимо прочего, сыграл эпизодическую роль бандита в «Кочегаре» Балабанова; год спустя, в конце 2020-го, его сменил бывший заместитель Малышева Федор Соснов, который был назначен уже при Любимовой и долго был в этой должности в статусе и. о. За это время из-за переноса множества голливудских релизов по причине ограничений в кинотеатрах доля отечественных фильмов в прокате взлетела до рекордных 47%, хитами стали российские «Холоп», «Лед 2», «Вторжение» и «Непосредственно Каха!», снятый, правда, без господдержки. С приходом новой команды во главе с Любимовой, которую в медиа называли крестной дочерью Никиты Михалкова, отношения фонда с министерством потеплели: война закончилась, работа стала «более партнерской», говорит сотрудник фонда.

На фоне сериального бума государство открыло еще одно окно поддержки продюсеров. ИРИ основан при поддержке Администрации президента в 2015 году и до 2020 года никак не был связан с производством фильмов, это была площадка для дискуссий интернет-компаний с чиновниками. В 2020 году институт перезапустили в качестве «оператора конкурса на создание интернет-контента для молодежи» и выписали ему ежегодную субсидию в 3 млрд рублей до конца 2024 года. В 2021-м к ней добавилась дополнительная сумма в 7 млрд рублей на создание «государственного контента, в том числе направленного на формирование гражданской идентичности и духовно-нравственных ценностей среди молодежи», а в 2022 г. бюджет ИРИ составит 15 млрд. В результате ИРИ по объему располагаемой господдержки стал сопоставим с Минкультом и Фондом кино вместе взятыми, хотя не вся заявленная цифра предназначается для создателей сериалов; на них уйдет около 5 млрд рублей, говорит знакомый с отбором топ-менеджер медиахолдинга, и сумму от 3 до 5 млрд называет бывший чиновник АП Алексей Гореславский, руководящий ИРИ. У института нет ограничений по минимальной и максимальной сумме на проект, зато на его поддержку не могут претендовать проекты, уже профинансированные из бюджета, то есть охваченные Фондом кино и Минкультом. Деньги даются под развитие конкретных тем: «Гордимся», «Нация созидателей», «Великое русское слово» и т. д.

В отличие от фонда и Минкульта, открытых питчингов в ИРИ до этой осени не было. Неназванные эксперты удаленно оценивают проекты, затем длинный список из 70–100 проектов рассматривает конкурсный комитет под председательством Гореславского, потом выбор утверждает наблюдательный совет в составе глав крупнейших медиахолдингов и продюсеров под руководством первого замруководителя АП Сергея Кириенко. Обязательное условие: проект должен распространяться минимум на двух платформах — сайте заявителя или партнерском, а также в соцсетях, мессенджерах и на видеохостингах. ИРИ работает в рамках нацпроекта «Культура», у которого есть KPI, выраженный в количестве просмотров, объясняют в институте. Когда проект подается, его создатели сами указывают количество просмотров, которые он должен собрать. Если этого не происходит, предусмотрены штрафы, но пока таких случаев в более чем 350 проектах не было.

ИРИ интересует широкий охват контента, полезного с точки зрения государства. В администрации видят, что онлайн-платформы стали вторым телевидением, а для молодежи — первым, и не хотят упускать эту историю, полагают продюсеры. В 2020 году поддержано 211 проектов, в этом году должно быть не меньше двухсот, причем институт до сих пор финансировал практически готовые проекты — получатели субсидии должны были отчитаться по проектам в том же году, что не соотносится с производственным циклом сериалов. В этом году ИРИ начал менять условия конкурсов: он в декабре проведет первый открытый питчинг, на который можно подать и «долгие проекты» (на создание дают два года). Решение выдавать через ИРИ деньги на контент в интернете было принято раньше, чем возникло понимание, кому эти деньги давать, предполагает сотрудник крупного медиахолдинга. Первый год деньги ИРИ в основном шли на блогеров, а затем институт стал предлагать совместные проекты крупным интернет-платформам. Так оно склоняет их к тому, чтобы ему открывали контентные планы и делились с ним разработками, в которые можно интегрировать продвигаемые ИРИ темы, писала BBC. Среди получивших поддержку — сериалы «Трудные подростки», вышедшие на платформе more.tv, «Струны» Александра Кесселя, показанные на Кинопоиске и Wink, серия подкастов с Николаем Дроздовым «Кругосветка» от производителя анимации ГК «Рики» и др. Субсидии на создание контента также получают издательские дома «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», Hearst Shkulev Publishing и РБК, каналы «Моя планета», «Царьград ТВ» и радио «Вера».

Данные: Минкульт РФ, Фонд кино, ИРИ

Независимые продакшены пока настороженно относятся к этой инициативе: по мнению трех продюсеров, основными бенефициарами поддержки станут крупные медиахолдинги. Сотрудник такого холдинга настаивает, что конкурс именно то, чем он выглядит. «Это дополнительный фонд, раздающий на разных условиях гранты для продвижения месседжа, что Россия — хорошая страна, — говорит он. — Но эффективность пока непонятна». Топ-менеджер другого крупного медиахолдинга возражает: поддержка сериалов направлена исключительно на производителей, включая независимых. Он объясняет логику так: «Стало очевидно, что интернет хулиганский. На фестивалях выигрывает чернуха, продюсеры чувствуют конъюнктуру. Но можно менять ситуацию не административно, а поддерживая продюсеров, помогая им делать позитивный контент. Если ты делаешь позитивные истории и на пророссийских позициях стоишь — получаешь субсидию».

«Среди производителей нет понимания, как это будет функционировать и куда пойдут эти миллиарды, — рассуждает продюсер Игорь Толстунов. — Хочется, чтобы это было не менее прозрачно и ясно, чем у Фонда кино и Минкульта, где экспертиза достаточно серьезная и профессиональная. Но чем ИРИ будет отличаться? Мы все сейчас для интернета так или иначе работаем, фильмы выходят в онлайне, и провести четкий водораздел невозможно».

С 2017 года в российских регионах действует система кинематографических ребейтов, когда местные администрации через специальные кинокомиссии возвращают продюсерам часть расходов на съемки в регионе (отели, питание, аренду транспорта и др.), а также помогают в получении разрешений на съемку, подборе локаций и прочем сопровождении. Такая система устойчиво работает в европейских странах и США, особенно в южных штатах. Например, Луизиана дает кинопроизводителям налоговые льготы, субсидирует производство сценариев и съемки на территории штата.

В России программа действует в нескольких регионах, включая Петербург, Приморье, Калининградскую, Ростовскую, Новгородскую области. Система децентрализована, то есть каждый регион развивает ее сам на свои деньги; в Москве, например, городская кинокомиссия готова помогать кинематографистам с локациями. Ее руководители — заммэра Наталья Сергунина, директор департамента культуры Москвы Александр Кибовский и гендиректор «Москино» Наталья Мокрицкая.

Данные: АПКиТ

Продюсеры едут в регионы за интересными локациями и возможностью получить финансовый возврат, а местные администрации заинтересованы в нативном продвижении территории для туристов, чтобы она была узнаваема и привлекательно показана. В ряде регионов это «очень работающая штука, и ее прямо закладывают в бизнес-план», впереди других — Калининград, говорит один из продюсеров, воспользовавшийся такой поддержкой. В Калининграде система ребейтов действует с 2017 года, и за это время компенсацию расходов получили 22 проекта. В их числе «Верность» Нигины Сайфуллаевой, «Коса» по заказу платформы KION, «Цой» Алексея Учителя. С каждым годом число претендующих на возвраты растет; в последние два года в Калининграде было снято по семь проектов, и им возместили суммарно 50 млн рублей в год, рассказали в кинокомиссии. В конце 2021 года выберут победителей из одиннадцати претендующих на поддержку проектов, их предварительные затраты на съемки в области — 319 млн рублей. Ранее в Минкульте говорили, что в 2021 году российские регионы готовы направить до 500 млн рублей на развитие кинопроизводства, их них 200 млн рублей — на выплату ребейтов. Нижний Новгород, например, заложил на эту цель 20 млн рублей. Весной 2021 года Минэкономики и Российский экспортный центр запустили федеральную программу ребейтов для иностранных фильмов. Первыми ею воспользовались производители индийского фильма под рабочим названием «Производство 70» — им компенсируют 46 млн рублей, исходя из заявленного бюджета на съемки в Петербурге.

В 2018 году Госдума приняла поправки в закон о господдержке кинематографии, которые организаторы фестивалей расценили как репрессивные. Раньше любой фестиваль мог показывать фильмы без оформления прокатных удостоверений (ПУ), поправки разрешили это только фестивалям, у которых есть конкурсная программа и жюри, причем фильмы должны быть сняты не позднее чем год назад и показаны не больше двух раз. Через несколько месяцев Госдума приняла еще одни поправки, смягчающие предыдущие, которые разрешили показывать кино без ПУ и жюри на фестивалях и на ретроспективах без жюри и не два, а пять раз. Реестр фестивалей ведет Минкульт.

Организаторы независимых фестивалей и ретроспектив настороженно отнеслись к регулированию, усмотрев в нем цензуру и усложнение своей работы, поскольку для получения ПУ нужно сдавать копию фильма в Госфильмофонд и оформлять множество документов. Однако, судя по статистике Минкульта, все оказалось не так плохо. В 2019 году в перечне фестивалей было 65 мероприятий, в 2020 году — 219, а в 2021-м — 317, хотя не все они состоялись из-за пандемии. В 2020 году Минкульт финансово поддержал 38 фестивалей на сумму 322 млн рублей, в 2021 году организаторы 58 фестивалей получили 346 млн рублей.

Данные: Минкульт РФ

Как отмечает организатор одного из получивших поддержку фестивалей, новое регулирование привело в основном «к лишней бюрократии» и увеличило нагрузку на посредников, которые помогают оформлять ПУ, а сотрудники Минкульта «помирают под наплывом запросов на прокатные для фильмов, которые будут показаны один-два раза»: «Раньше они работали над действительно выходящими в прокат фильмами, а сейчас сплошь и рядом это прокатное ради одного показа вне фестиваля».

Без ПУ невозможно использование ЕАИС, а значит, сбор данных о продажах, настаивает Светлана Максимченко. Скоро эта госуслуга станет цифровой, обещает она: вместо бумажной прокатки будет выписка из электронного реестра, а все документы, включая копию фильма, можно будет направить в Минкульт с использованием «Госуслуг». «Эта оптимизация значительно упростит процесс подачи ПУ и ускорит его предоставление», — рассчитывает она.

Вскоре после назначения Марковой случилась пандемия, и главные зарубежные кинорынки оказались закрыты. «Роскино» стало развивать онлайн-формат — форум для иностранных закупщиков контента Key Buyers Event, на котором контент крупнейших продакшенов доступен для зарубежных байеров. А в этом году с открытием офлайн-рынков «Роскино» стало собирать российские компании на объединенном стенде под общим экспортным брендом Russian Content Worldwide (RCW). Наконец, в этом же году компания запустила программу Focus on Festivals, в рамках которой показывает кураторам международных фестивалей российские проекты.