Станислав Зельвенский посмотрел ретротриллер с Томасин МакКензи и Аней Тейлор-Джой и нашел его самым серьезным во всей фильмографии режиссера-пересмешника.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Сиротка Элли (Томасин МакКензи), воспитанная бабушкой после самоубийства матери, переезжает из родной деревни в Лондон, чтобы осуществить свою мечту — выучиться в колледже моды. Не выдержав разгульной атмосферы женского общежития, она снимает комнату с «бабушкиной» мебелью у строгой старушки (Дайана Ригг). В этой комнате Элли, обладающая то ли паранормальным даром, то ли унаследованным от матери душевным расстройством, начинает видеть странные сны: она наблюдает за злоключениями блондинки по имени Сэнди (Аня Тейлор-Джой), которая пытается сделать карьеру певицы в Лондоне середины 60-х и попадает в лапы сутенера Джека (Мэтт Смит).
«Прошлой ночью в Сохо» начинается с того, что Элли танцует в спальне под «A World Without Love» дуэта Peter & Gordon, и если заранее не знать ничего про фильм, то легко можно заключить, что дело происходит примерно тогда же, когда эта песенка была хитом — в 1964 году. Музыка играет с грампластинки, на стенах висят плакаты с Твигги и Одри Хепберн, одежду героиня шьет себе сама в соответствующем стиле, и приметы современности появятся на экране только по мере приближения к Лондону. Время, как выясняется, наше, но Элли влюблена в 60-е, и эта влюбленность определяет и внешний вид фильма, и его драматическую начинку, и, конечно же, саундтрек с The Kinks, The Who, Силлой Блэк и другими; собственно, и «Last Night in Soho» — название песни.
Вокруг «свингующих шестидесятых» закручен центральный конфликт «Ночи»: мечтательная ностальгия против суровой реальности. Понятно, что для любого британца это период мифологический: «Битлз», «Фотоувеличение», мини-юбки, Лондон — столица мира. И режиссеру Эдгару Райту, патентованному меломану и гику, совсем не чужда тоска по прекрасной эпохе. Но понятно и то, что изнанка у любого праздника жизни может быть чрезвычайно уродливой, особенно если ты одинокая девушка, которая пытается заработать на жизнь в злачном районе.
Иначе говоря, «Полночь в Париже» встречает здесь «Отвращение» Поланского (Райт даже напрямую цитирует знаменитую галлюцинацию с мужскими руками, лезущими из стен): ночные экскурсии Элли на сверкающую огнями Лестер-сквер быстро сворачивают сперва в мелодраму, а потом и вовсе в хоррор. Но это немножко и «Круэлла» — ретровидеоклип про Лондон, моду и интересные женские судьбы.
«Ночь» — первый фильм Райта с девушкой в центре, но, по сути, Элли — его традиционный герой: слегка травмированная невинность против всего мира. Сирота в наушниках, равно как и Энсел Элгорт в недавнем «Малыше на драйве». МакКензи в очередной раз играет экономно и точно. У Тейлор-Джой роль относительно небольшая и по большей части декоративная, зато она хорошо танцует и поет. И во время их общих (если здесь можно так выразиться) сцен трудно не думать о том, что вот замечательная молодая артистка, которая многого добьется и все такое, а вот рядом — звезда, которой в принципе и делать-то ничего не надо: камера влюблена в нее уже в момент включения.
Несмотря на все бесчисленные культурные отсылки (часть из которых еще наверняка понятна только англичанам), «Ночь» меньше, чем предыдущие работы Райта, выглядит попурри из чужих достижений, киноманской шуткой. Идея все та же: взять хоженое-перехоженое поле и попытаться вырастить на нем какой-то необычный новый цветочек. Но сделано это амбициознее, острее, опаснее. Фильм не раз удивляет — не столько сюжетными поворотами (довольно, откровенно говоря, дурацкими), сколько изгибами режиссерской мысли: а что за кино мы, собственно говоря, смотрим?
Тут изумительный оператор (кореец Чон, снявший, в частности, «Олдбоя»), не такой назойливый, как обычно у этого автора, монтаж, легендарные лица родом все из тех же 60-х (зловещий Теренс Стэмп, величественная Дайана Ригг, не дожившая до премьеры). Наконец, никто в мировом кино с такой любовью не снимает пабы. И даже если действие временами, особенно во второй половине, топчется на месте и Райт раздражающе склонен повторять все шутки по два-три раза, густая неоновая магия «Ночи» держится вплоть до гротескного финала.
