На КиноПоиске выходят «Струны» — сериал про юных виолончелистов. Ребята мечтают стать призерами престижного музыкального конкурса, а помогает им в этом необыкновенный наставник. Мы поговорили с молодыми актерами о том, каково играть на виолончели в кадре, нравится ли им классическая музыка и как они относятся к социальным сетям, с помощью которых музыканты продвигают свое творчество сегодня.
В первых эпизодах «Струн» команды молодых виолончелистов еще не существует, каждый из героев пока сам за себя. Скромная и застенчивая Наташа (Алина Рачковская) играет еще не совсем уверенно, а в свободное от учебы время подрабатывает репетитором. Олег (Олег Отс) — отличник, всегда одетый с иголочки: учится прилежно, занимает первые места на всевозможных конкурсах, но не отличается собственным уникальным стилем игры. Для Марка (Федор Левин) учеба в Академии им. Гнесиных скорее хобби, нежели дело всей жизни: ему больше нравится сочинять музыку при помощи современных компьютерных технологий. Наконец, Маргарита (Ева Инденбаум), девушка из армянской семьи, и вовсе самоучка, академий не оканчивала, лауреатом конкурсов не становилась.
Все герои разными путями попадают на курс Константина Багрицкого (Артем Ткаченко) — легенды не только российской, но и мировой музыкальной сцены. Когда-то он победил на конкурсе им. Чайковского и начал сотрудничать с ведущими музыкальными площадками. Но спустя несколько лет от былой славы почти ничего не осталось, вдобавок в результате громкого скандала Багрицкого уволили из Нью-Йоркского оркестра. Легендарный виолончелист возвращается в альма-матер в качестве ментора для молодых студентов Гнесинки.
Про чувственных и дерзких героев
Алина Рачковская: Моя героиня — молодая виолончелистка, чуть неуверенная в себе, страдает синдромом самозванца. У нее есть проблемы в семье — отец, например, долго отсутствовал в ее жизни. Постепенно в ходе занятий у нее завязываются отношения с педагогом Константином Багрицким. Он ее кумир — она слушала его концерты, долгие годы им вдохновлялась. Со временем Наташа меняется, взрослеет, становится сильнее и увереннее.
Ева Инденбаум: Маргарита с юных лет обучалась игре на виолончели сама. У нее армянская семья, довольно интеллигентная, но родители с помощью либеральных взглядов маскируют консерватизм. Когда вопрос встает ребром, этот уклад вскрывается, поскольку он у них заложен исконно. Мне кажется, это проблема, с которой сталкиваются почти все семьи: ребенок хочет делать то, что не нарушает норм морали, но в парадигме родителей это невозможно.
Олег Отс: Мой персонаж — прилежный ученик академии, который стремится побеждать на всевозможных музыкальных конкурсах. Мне кажется, что настоящий музыкант таким быть не должен, ведь, когда постоянно думаешь о победах, о карьерном росте, о выступлениях в Нью-Йорке или Лондоне, творчество в тебе пропадает. Круто, что мой герой со временем встречает любовь, которая отрезвляет его от этой идеи фикс и дает толчок к расширению внутренних границ.
Федор Левин: Марк — студент Гнесинки. Помимо игры на виолончели, он также увлекается и сочинением музыки. Знание современных технологий помогает ему пробиться к новому звучанию. В этом, собственно, заключается движение персонажа: он осознает свое предназначение в композиторстве. Он талантливый парень, просто не может найти себя в этой жизни.
Про музыкальное образование и дуэт со смычком
Алина Рачковская: У меня есть музыкальное образование, я 8 лет училась играть на виолончели. Все удивительным образом совпало: и мой бэкграунд, и съемки. Сама я училась в Минске, поэтому не очень хорошо знаю, что сейчас происходит с музыкальным образованием в России. Но, судя по моему опыту, все изучают классику, а современная академическая музыка остается за рамками программы. Моим одноклассникам, например, не очень нравилась классическая музыка, но ничего современного преподаватели разбирать не предлагали. В итоге ребята бросили заниматься.
В кадре мы сами играем на инструментах. Мои партнеры по площадке — Олег, Ева и Федя — занимались с педагогом. У нас был музыкальный консультант на проекте — Дарья Ловать. Она учила ребят играть на виолончели с нуля. Они большие молодцы — это все-таки один из сложнейших музыкальных инструментов. Они не просто водили по струнам смычком, а действительно выполняли сложные штрихи, играли произведения пальцами — в общем, все по-настоящему!
Ева Инденбаум: Когда-то я училась играть на виолончели, но была очень маленькой, навыки давно забылись. Мы с ребятами овладевали инструментом до и накануне съемок, занимаясь с преподавателем несколько месяцев.
Олег Отс: Обучение игре на виолончели — это сложно и даже жестко. Я окончил музыкальную школу, но учился играть на саксофоне. Струнные и смычковые инструменты — совсем другая территория для меня. Во время проб к сериалу я взялся играть на виолончели и думал, что все нормально. Сказал Александру и Ивану (Александр Кессель и Иван Корвин, режиссеры сериала «Струны». — Прим. ред.), что научусь играть более-менее за две недели, но из этого ничего не вышло. В итоге нас учила Дарья Ловать. Мы ездили к ней домой, а также занимались игрой на инструменте в самых разных местах — в чистом поле, на площадке, в вагончике. Первое время было очень сложно, болела рука и сгибательные мышцы под большим пальцем. Примерно через месяц я начал получать, скажем так, садистское удовольствие от виолончели. Я не брал инструмент в руки уже месяц, но, честно говоря, хотелось бы к нему вернуться.
Федор Левин: Я окончил музыкальную школу им. В. И. Мурадели по классу гитары. Также занимался игрой на фортепиано, но не закончил учебу. Вместе с другими актерами учился игре на виолончели с нуля — это был прекрасный опыт. Неизвестный тебе инструмент — путевка в новый мир. Самые сложные инструменты, по словам Дарьи Ловать, — это виолончель, скрипка и орган. На фоне гитары и фортепиано это определенно сложнее: тут и моторика, и координация нужна, чтобы просто извлечь красивый звук. Об исполнении какого-либо произведения и говорить нечего.
Про институт репутации и харассмент
Алина Рачковская: Моей героине 20 лет, она взрослый человек и понимает, что ей нужно. Ее отношения с преподавателем не стоит считать харассментом. Говорят же, что «у любви нет возраста». Есть огромное количество примеров, когда у людей большая разница в возрасте, они живут вместе всю жизнь, и никто никого не подавляет.
Ева Инденбаум: Есть понятие новой этики, которое не совсем применимо к истории с Багрицким. В России мы к этому только подходим, и я не думаю, что когда-нибудь подойдем вплотную. Русский человек воспитан на таких персонажах, как Раскольников или Печорин. Они на грани с антигероями, здесь не может быть разговора про новую этику. Багрицкий очаровывает именно своей порочностью и таинственностью; мы долго не узнаем, по какой причине его выгнали из Нью-Йоркского оркестра. Если говорить о том, доберется ли новая этика до России, то, думаю, нет. К тому же нельзя забывать про феномен гения, который не подчиняется каким-либо рамкам морали — об этом же говорят и Раскольников, и Печорин. Да, Багрицкий что-то там сделал, но это не отрицает того факта, что он гениальный исполнитель.
Олег Отс: В сериале нет указательного пальца, который был бы направлен на Багрицкого и Наташу с осуждением: «Смотрите, это харассмент». Но неодобрение этих отношений присутствует. В любом случае, хорошим для всех не будешь. Считаю, что творческому человеку глупо подстраиваться под общепринятые нормы, это перестает делать его творческим. В сериале этот роман появляется не просто так, а становится важным событием в жизни Наташи, которое влияет на ее взаимодействие с окружающим миром в целом и на ее игру на виолончели в частности.
Федор Левин: Я считаю, что в наше время репутацию всегда можно исправить, за исключением какого-то серьезного харассмента или педофилии, то есть если это не преступление. Особенно сейчас, когда такое количество информации вокруг, что люди все довольно быстро забывают. А отношения наставника со студенткой — да, такое бывает. Но она же совершеннолетняя, понимает, что делает. Всякое может быть, «любви все возрасты покорны». Хорошо это или плохо — пусть решает, допустим, ректор или еще кто-нибудь. Но жизнь одна, живем на маленьком шарике. Нужно веселиться, иначе какой смысл?
Про музыкальные предпочтения
Алина Рачковская: Я обожаю классическую музыку, слушаю ее в наушниках по дороге на учебу (Алина учится на третьем курсе Школы-студии МХАТ. — Прим. ред.). Впрочем, люблю и джаз, и блюз, рок и электронную музыку. Стараюсь не ограничивать себя каким-то одним жанром.
Ева Инденбаум: Мне кажется, что в современном мире все слушают всё подряд. В классической музыке я разбираюсь настолько, насколько могу себе признаться, что я в ней разбираюсь. Слушаю и панк-рок, и живые выступления джазовых музыкантов. Прокофьев, Бах, панк-рок и джаз — во мне все смешалось. Люблю и раннюю Селин Дион, и позднюю Милен Фармер. Думаю, слушать разное — важный атрибут современной жизни.
Олег Отс: До съемок в сериале я не так сильно интересовался классической музыкой. Вообще, я слушаю джаз и рок-н-ролл — в общем, все, что сделано талантливо. Совсем не слушаю рэп и хип-хоп. В целом интересна и авторская музыка вроде «Аукциона», Федора Волкова и Александра Маноцкова. После сериала я понял, что классическая музыка — это огромный мир со своими законами. Потихонечку с ним знакомлюсь. Из классиков мне очень нравятся Лист, Шопен и в целом венгерские и польские композиторы.
Федор Левин: Я люблю классическую музыку, но в целом я меломан, слушаю все подряд по настроению. Классику иногда включаю в наушниках, когда нужно успокоиться либо настроиться на что-то важное. Из композиторов предпочитаю Листа, Малера, Рахманинова и, понятное дело, Баха. Из современных авторов выделил бы Рамина Джавади, который написал музыку к «Игре престолов», Джона Кейджа, Эрика Сати и Арнольда Шёнберга.
Автор: Тимур Алиев
