На HBO Max и в кинотеатрах Америки показывают «Множественных святых Ньюарка» — приквел «Сопрано», написанный создателем сериала Дэвидом Чейзом со старыми коллегами. Пока мы ждем выхода фильма в России, можно пересмотреть сериал, перевернувший каноны гангстерского кино, и прочитать текст Артема Макарского о том, почему Тони Сопрано и его компания выдерживают проверку временем.
Этот сериал, начавший выходить в 1999 году на канале HBO и спустя два года появившийся на НТВ, на первый взгляд кажется идеальным кандидатом для списания в утиль. В нем действуют мужланы-бандиты, которые убивают людей, живут по понятиями и сами же их нарушают; практически все они гомофобы и расисты и непредставимы в качестве героев современного мира. Несмотря на то, что по следам Тони Сопрано, отца семейства и начальника семьи, разными дорогами шли многие значимые герои последних двадцати лет (в том числе Дон Дрейпер из «Безумцев» и Уолтер Уайт из «Во все тяжкие»), — критики считают, что интерес к таким неоднозначным персонажам уходит, и сегодняшним зрителям больше нравятся искренние простачки вроде Теда Лассо. Наконец, кажется, что молодым людям банально интереснее смотреть на ровесников в «Эйфории» или вообще на детей в «Очень странных делах», чем на мужчину в кризисе среднего возраста.
Однако молодежь с удовольствием смотрит «Сопрано», а в американских медиа выходят статьи, посвященные тому, как поколение Z приняло сериал и считает его своим. Самой яркой из них можно считать рассказ The New York Times о любви к шоу носителей левых идей, воспринимающих его как метафору современной Америки в состоянии стагнации. При этом контекст «Сопрано» не привязан исключительно к США: его достижения настолько универсальны, что могут быть восприняты во всем мире и особенно в России, где фигура отца практически всегда означает мучителя и тирана.
Вот пять аргументов, которые по-разному отвечают на вопрос, почему «Сопрано» остается актуальным в 2021 году.
Потому что это не просто сериал про бандитов
Многие персонажи лишь по касательной пересекаются с криминальной жизнью, хотя сериал со всей жестокостью демонстрирует, на чем строится относительное благополучие тех, кто живет с бандитами, и как они за это платят. Чейз и его команда сделали членов семьи мафии объемными соучастниками истории, а не вторым планом. В свое время сценаристов сериала корили за обилие бытовых моментов в бандитской жизни. Герои обсуждают бухгалтерские вопросы и легальную сторону их темного бизнеса, сидят в ресторанах и занимаются делами по дому (или отлынивают от них). Иногда зритель попросту забывает, что вообще-то эти люди преступники, поэтому возвращение криминала в сюжет часто производит оглушительный эффект.
Лучше всего это работает в «Колледже» — пятой серии первого сезона, где зрители видят, что Сопрано готов самостоятельно убить человека, не перепоручая грязную работу помощникам. В «Университете» — шестом эпизоде третьего сезона, который не случайно так называется — убивают стриптизершу из принадлежащего мафии клуба. Рецензенты этой серии задавались вопросом: а не зашел ли «Сопрано» слишком далеко, ведь именно такие серии обеспечили сериалу репутацию фильма о беспринципных мафиози? На самом деле, они были исключениями: создатели понимали, что шесть сезонов было бы неинтересно смотреть на абсолютных сволочей.
Потому что «Сопрано» показывает дисфункциональную семью
Человеческие отношения, в которых проблемная семья служит метафорой или представлена буквально, — магистральный сюжет многих современных фильмов и сериалов, включая супергеройские эпопеи, уже упомянутую «Эйфорию» или недавнюю «Мейр из Исттауна». В сериале Тони Сопрано выступает во многих ролях: с одной стороны, убийца, обманщик, изменник и нарцисс, но в то же время он отец, начальник, муж и сын. Чейз не тычет зрителям в лицо неприятными чертами Тони, и временами поведение того мало чем отличается от поступков руководителя в любом коллективе. Он объясняет подчиненным, что иногда людям хочется чувствовать контроль над ситуацией; что уважение — это вещь двусторонняя; что любое действие лучше бездействия. Речи Тони звучат так, будто взяты из сборника афоризмов — не всегда приятных, но предельно точных. Он может выступать как негодяй, и от этого еще противнее понимать, что он прав.
В своей семье Тони Сопрано поначалу чувствует себя патриархом, которого должны все слушаться, и «Множественные святые» показывают, что его идеи о воспитании происходят из детства. Из-за сложностей с родителями Сопрано недолюблен и свою любовь к детям строит на внушенных ему представлениях о ролях женщины и мужчины. «У нас в доме всегда 1954 год» — знаменитая фраза, по которой живет его семья. Жена Кармела с годами все сильнее сомневается в себе, не решаясь уйти от мужа, и даже при попытке разъехаться не дает себе начать жизнь по-новому. Отличница Медоу и оболтус Эй Джей, которые разными путями пытаются не пойти по стопам отца, проявляют больше воли к самостоятельности. О том, что их окончательная сепарация от родителей невозможна, намекает финал сериала, в котором Сопрано вновь собираются за одним столом.
Кстати, Чейз в недавнем интервью упоминает, что, когда сериал транслировался в телеэфире, Эй Джей бесил зрителей, а сейчас для молодых он, наоборот, может считаться ключевым персонажем, своеобразной точкой входа в этот мир. Поколение, выросшее в России в 1990-х, в системе взглядов Тони Сопрано узнает если не собственных родителей, то родителей друзей или своих соседей. Однако Сопрано не вписывается в амплуа типичного бати своего времени благодаря одной важной сюжетной линии.
Потому что «Сопрано» нормализовал психотерапию
В один год с началом трансляции «Сопрано» на экраны вышла комедия «Анализируй это». В ней глава мафиозного клана отправлялся к психотерапевту, как и Тони Сопрано. Сериал трактовал эту тему в куда более серьезном ключе, чем комедия с Де Ниро. Лоррейн Бракко, сыгравшая терапевтку Тони, Дженнифер Мелфи, вспоминала, что друзья вообще-то прочили ей роль Кармелы, и в итоге ее Мелфи стала не менее значимым персонажем. В паре с Гандольфини они представили все стадии взаимоотношений пациента и терапевта: недоверие, гнев, влечение и, наконец, откровение. Мелфи меняется сама, обсуждая Тони с собственным терапевтом: от страха перед гангстером она переходит к принятию и, кажется, перенимает от него некоторую жесткость. В третьем сезоне Мелфи насилует неизвестный, и она не просит Тони наказать обидчика, предпочитая разобраться с ситуацией самостоятельно. Этот момент — один из ключевых в сериале: он доказывает, что, даже находясь в опасной близости со злом, необязательно на него равняться — у нас всегда есть выбор.
«Сопрано» продемонстрировал, как работает терапия, и многих убедил, что ходить на нее — это нормально. По ходу сериала с терапевтами начинают работать остальные члены семьи Тони, а его коллеги перестают шутить по этому поводу. За шесть сезонов главный герой сериала стал лучше понимать и принимать свои панические атаки, смог отследить их происхождение (конечно, родом из детства), возможно, даже стал чаще решать споры словом, а не насилием. Двадцать лет назад на телевидении о психологии не так часто говорили, и «Сопрано» был одним из первых проектов, герои которого продуманы сразу вместе с травмами и ментальными проблемами.
Потому что сериал до сих пор поражает неожиданными ходами
«Сопрано», посвященный персонажам с сомнительной моралью и столкнувший производственную драму с семейной, стал прообразом огромного количества нынешних сериалов. Впрочем, скорее это не драма, а трагикомедия. В серии «Пайн Барренс», например, два помощника Сопрано — молодой Кристофер Молтисанти и умудренный опытом Поли Гальтери — пытаются выйти из леса, в который их загнал бывший спецназовец из русской мафии. Их перепалки наполнены остротами, а местами действие напоминает фильмы Чаплина и Китона. В сериале уйма непредсказуемых моментов. Так, одна из арок первого сезона посвящена привязанности Тони к уткам, которые повадились плавать у него в бассейне. Одна из побочных линий в середине сериала связана с тем, что Тони избавляется от своего портрета, и Поли, взявший его домой, начинает чувствовать, как нарисованный начальник за ним следит. Тони постоянно снятся сны, которые к четвертому сезону приобретают откровенно линчевский оттенок. В одном из них он становится коммивояжером и видит свою уже умершую к тому моменту мать. Потом, оказавшись в коме, в своих видениях он едет куда-то с другом, у которого из черепа лезут черви. Чейз не отказывает себе в удовольствии найти в написанной им прозе жизни сюрреалистичную поэзию, сделать своих героев страннее обычных и благодаря этому добивается того, что «Сопрано» до сих пор удивляет.
Потому что «Сопрано» интересно обсуждать с позиций новой этики
В марте 2021 года колумнистка Vulture и трансженщина П. Е. Московиц написала, как история Кармелы вдохновила ее на трансгендерный переход. Журналистка пишет, что у нее свободы оказалось больше, чем у жены Тони. Другая журналистка, Чинджи Неа, указывает, что старшее поколение семьи Сопрано, скорее, изображает людей, соответствующих ролям матери и отца, но не является ими. По ее мнению, Тони ведет себя так с детьми из-за заложенной в него программы: его так учили. Неа также обращает внимание на то, что в «Сопрано» полно кэмпа — выведенного Сьюзен Зонтаг понятия сверхтеатрального, вульгарного и глубоко эстетизированного поведения. Например, мама Сопрано, Ливия, так часто просит Господа поскорее забрать ее, что эта мольба лишается драматизма и становится смешной. А дядя Тони, Коррадо Сопрано, нарочито театрально размазывает банановый пирог по лицу любовницы за то, что та рассказала о его любви к куннилингусу.
О значении женских персонажей в сериале стали писать еще в начале нулевых, во время выхода «Сопрано» на телевидении. Критики, вооруженные феминистской теорией, часто рассматривали истории женщин в сериале, которым приходится выживать в бандитском мире, и разбирали их жизненные стратегии. Большое внимание уделяется упомянутому «Университету», в котором убивают стриптизершу Трейси. Журналистка Энн Коэн пишет, что ее судьба развернута как антитеза привилегированной жизни дочери Тони, Медоу. Также она обращает внимание на то, что парень Медоу ведет себя мерзко, и эта серия демонстрирует, что источником абьюза могут быть не только злодеи. «Университет» считается ключевым эпизодом сериала, потому что мы видим истинный облик героев, на симпатию к которым сценаристы нас настраивали.
Внимание Чейза к деталям, стремление сделать своих героев объемными, а не карикатурными, его акцент на бытовых и будто бы не имеющих отношения к сюжету нюансам — все это сделало «Сопрано» одним из первых больших сериалов новой эпохи. Он не только не утратил актуальности, но его можно по-разному анализировать спустя столько лет после финала. Подобно большим американским писателям, Чейз смог создать слепок Америки на сломе веков таким, что мы и сейчас узнаем в его героях себя и наших знакомых, даже если нам неприятно в этом признаться.
