29 июня 2021 года в Америке вышла книга «Однажды в... Голливуде» — роман Квентина Тарантино с героями и событиями из одноименного фильма. По просьбе КиноПоиска Андрей Подшибякин купил ее в первый день продаж и делится впечатлениями о том, как Тарантино в своих историях потешается над историей и теперь уже над читателями.
С новостями о новеллизации «Однажды в... Голливуде» творилась чехарда: Тарантино говорил, что написал роман еще до начала работы над соответствующим сценарием; потом утверждал, что книга с фильмом никак не связана. А еще Марго Робби заявила Variety, что существует 20-часовая версия «Однажды в... Голливуде», и под это описание книга подпадает наилучшим образом. Прочитав ее, понимаешь, что абсолютно неважно, что появилось раньше и сколько в книге не вошедшего в фильм. Потому что и роман, и одноименный фильм, и вообще все творчество Квентина Тарантино являются диалогом Квентина Тарантино с самым интересным собеседником в мире — с Квентином Тарантино. Книга предоставляет возможность читателю оказаться в роли подслушивающего.
Вот вам характерный отрывок из первой же главы, где актер Рик Далтон (ДиКаприо в фильме) разговаривает с Марвином Шварцем (Аль Пачино) — агентом, собирающимся устроить его в итальянский блокбастер:
— Билл Уайтни не просто ставил экшен — он изобрел постановку экшена. Ты говорил, что любишь вестерны — помнишь тот трюк Якимы Канутта в сраном «Дилижансе» Джона Форда, когда он перепрыгивает с лошади на лошадь, потом падает и катается по земле между копытами?
Марвин кивнул в том смысле, что помнит.
— Сраный Уильям сраный Уайтни сделал это, черт побери, первым! Причем за год до Джона Форда! Причем с тем же Якимой Кануттом!
— Этого я не знал, — сказал Марвин. — В каком фильме?
— Он еще тогда и фильма-то никакого не снял, — объяснил Рик. — Он придумал этот трюк для какого-то сраного сериала. <…> Билл Уайтни всегда считал, что не существует страницы в сценарии, которая не стала бы только лучше, если добавить туда мордобой.
Марвин засмеялся.
Вместе с Марвином смеется и читатель, потом недоверчиво хмурится, следом напрягает всю свою кинематографическую эрудицию, далее сдается и лезет в «Википедию». Поймать Тарантино на жульничестве не получится: да, все упомянутые в плотнейшем диалоге реплики, события и факты реальны, и знать их все невозможно, даже будучи профессором ВГИКа. Вымышленными персонажами со многими прототипами являются Далтон и Клифф Бут. Первый, как мы помним, некогда подающий надежды актер, пребывающий в крутом карьерном пике; он играет специально приглашенных злодеев в сериалах, без повода щеголяет сверхчеловеческими познаниями в истории кино, плачет и страшно пьет в своем доме на Голливудских холмах (там, естественно, живет и автор произведения). Второй — каскадер, красавчик, ловелас и, как выясняется, тоже киноэрудит, только с фокусом на европейских режиссерах. Он уважает «Балладу о солдате» (!), «Мост» и «Похитителей велосипедов». В уста солдата, каскадера и, как говорят на юге России, жигана Клиффа вкладывается подозрительно тарантиновская безапелляционная формулировка: поздний Феллини — позорник, Трюффо — зануда, Антониони — раздутая величина и вообще непонятно кто. Также книга в определенный момент немотивированно прерывается на топ-5 лучших фильмов Куросавы по версии каскадера. Прямо в формате списка. Кстати, вот он:
Это, наверное, может показаться странным, но «Однажды в... Голливуде» ни на секунду не сбавляет оборотов даже в бумажной версии; книга читается запоем без помощи ДиКаприо, Брэда Питта и залитых жемчужным закатом панорам Лос-Анджелеса. Тарантино пишет, как говорит — быстро, не всегда чисто, с матюками, с завиральными отступлениями, с ВОТ ТАКИМИ заглавными буквами к месту и не к месту. К слову сказать, ровно так написаны и его сценарии; снимает по ним все равно он сам, а под стерильные студийные форматы описания мизансцен пусть подстраивается кто помладше, поглупее и потрусливее. Вот и в книге, когда герои между делом обсуждают в баре, как долго умирает зарезанная свинья, это читается как… ну да, как типичный диалог из фильма Тарантино.
После выхода на экране «Однажды в... Голливуде» больше всего обсуждался исторический ревизионизм режиссера: не будет спойлером напомнить, что в финале Клифф жестоко, но весело расправляется с отморозками из культа Чарльза Мэнсона, спасая Шэрон Тейт и ее друзей от страшной смерти (в реальности никто никого не спас). Здесь никакими энциклопедическими познаниями обладать не нужно: события ночи c 8 на 9 августа 1969 года в мельчайших подробностях известны по протоколам допросов убийц, бесчисленным документальным фильмам и монументальной книге «Переполох», написанной прокурором по делу Мэнсона Винсентом Буглиози. Вторжение вымышленного трюкача в пространство реальной трагедии — ход дерзкий и даже для американского восприятия шокирующий. Для сравнения: это как если бы кто-то снял фильм, в котором реального Гитлера убил бы вымышленный американский… А, ну да.
Так вот, в книге спасение Тейт упоминается вскользь и происходит как бы за кадром, и это тоже, разумеется, характерная тарантиновская выходка. Люди, посмотревшие кино, до того как прочитать роман, все равно воспроизведут соответствующую сцену в уме или тут же ее пересмотрят. Люди, читающие книгу до фильма, будут обязаны фильм посмотреть. К другим трикстерским фокусам автора относится недвусмысленный ответ на вопрос, убил ли Клифф свою жену; в фильме зрителю предлагалось выбрать этот ответ самостоятельно. Кроме того, в романе в кульминационном моменте непонятно зачем появляется Стив Маккуин, а события продолжаются еще долго после того, как заканчиваются финальные титры фильма.
В Америке «Однажды в... Голливуде» вышла в мягкой обложке, чего с важными книгами никогда не случается. Автору это было необходимо, чтобы, разумеется, вызвать все нужные ассоциации со словосочетанием «pulp fiction». Наконец, Тарантино максимально возмутительным образом передает со страниц собственного романа приветы самому себе, а также своему отчиму Курту Заступилу (это не шутка). Это одновременно энциклопедически точная и предельно завиральная книга; это и новеллизация фильма, и совсем постороннее произведение; связная история и сборник анекдотов со съемочной площадки. Американская литературная критика по поводу «Однажды в... Голливуде» высказывается в том смысле, что Тарантино будто решил, что ему все можно. Но ему и правда все можно.
