О том, как многократный лауреат Каннского фестиваля Мишель Франко собирает из новостей по всему свету историю о бунте, бессмысленном и беспощадном, рассказывает Павел Пугачев.
Мехико, наши дни. В богатом доме играют свадьбу. Среди приглашенных — высокопоставленные чиновники, воротилы бизнеса, судья. Она, кстати, немного запаздывает, но виной тому не пробки, а массовые беспорядки. Некоторые из прибывших облиты зеленой краской — ее используют протестующие. По радио тревожно сообщают о растерянности властей перед бунтующими: военные и полиция не справляются с мародерами и самоорганизующимися боевыми бригадами.
Но разве это помеха празднику? За бокалом шампанского тут обсуждают текущую политическую ситуацию, прерываясь на сплетни о личной жизни знакомых. Но скоро явятся непрошеные гости — перелезающие через забор вооруженные люмпены, без лишних слов расстреливающие и грабящие богачей. Прислуга несильно удивится такому повороту событий, некоторые из них радостно присоединятся к чумазым погромщикам, разве что перекрестятся на дорожку.
Незадолго до этого в дом приходит бывший слуга, верно служивший хозяевам дома долгие годы, но уволившийся несколько лет назад. Сейчас ему нужна помощь: жене требуется дорогостоящая операция. Хозяева вроде и рады помочь, но сбор средств затягивается, а единственная, кто всерьез намеревается поучаствовать в благом деле, а не просто отделаться крошками с барского стола, — это виновница торжества, невеста Марианна (Найан Гонсалес Норвинд). Скоро ей придется пожалеть о своем благородном порыве.
Это, если что, всего лишь первая треть фильма, очень насыщенного действием и драматическими, а порой даже мелодраматическими коллизиями. При этом в реальность происходящего поверить очень легко. Режиссер фильма — многократный фестивальный призер Мишель Франко, мастер размеренных и сдержанных драм — даже на таком обжигающем материале не изменяет себе и сохраняет ледяную интонацию. Кровавые полотна массовых беспорядков он снимает лаконичными мастер-шотами — статичными заявочными планами, освещенными прекрасным оператором Ивом Капом, способным придать самым будничным кадрам сюрреалистический эффект. Вспомнится тут как Луис Бунюэль со своими антикапиталистическими памфлетами, так и Альфонсо Куарон с фильмом «Дитя человеческое». От первого — специфическое чувство юмора, тяга к кажущемуся достоверным абсурду, от второго — адреналин, предельная заостренность социальных конфликтов одновременно с тягой к обобщению. Хоть место действия здесь конкретное, история эта универсальная.
«Новый порядок» — антиутопия, собранная из новостных сводок со всего мира и из нескольких кровавых эпизодов из латиноамериканской истории. Зрители стран бывшего Советского Союза и, допустим, Чили, сразу ее узнают. Тут и социальное неравенство, обернувшееся неконтролируемым протестом и запоздалой, но суровой реакцией силовиков. Военные оказываются не лучше погромщиков, разве что грабят, насилуют и убивают куда более организованно.
Но Франко при этом не принимает полностью ни одну из сторон. «Новый порядок» в равной мере можно читать как охранительский манифест («Вот до чего доводят бунты») и скорбь леволиберала («Вот до чего доводят силовики»). Высшему классу достается за лицемерие, слепоту и готовность помочь только в тех случаях, если это не требует серьезных усилий. Еще хуже силовые структуры, легко готовые превысить все допустимые полномочия и совсем уж слетающие с катушек, когда речь идет о восстановлении вертикали.
Но безымянные и почти что немые революционеры вообще кажутся дикими зверями. Тут кроется, пожалуй, главная проблема фильма. Сколько бы ни пытался режиссер взмыть над схваткой, он все равно понимает «буржуев» лучше, чем их противников, которые напоминают тут скорее зомби, нежели живых людей. Богачи (и в качестве исключения некоторые жертвы погромщиков из других социальных классов) вызывают тут самые разные эмоции, но они все-таки показаны живыми людьми, в отличие от безликой солдатни и взявшейся за оружие бедноты. «Новый порядок» кроваво и красочно иллюстрирует популярный левацкий лозунг «Eat the Rich» — «Ешь богатых», — только с позиции тех, кого сейчас съедят.
Как и в зомби-хоррорах, тут по большому счету почти никого не жалко. Главная здесь эмоция — мрачное изумление. Это горькое, злое и пессимистическое высказывание о том, как мир, перевернувшийся с ног на голову, все равно остается прежним. Революции больнее всего бьют по дискриминируемым группам. Богатые все равно остаются богатыми. Бедные становятся еще беднее. Историю пишут победители либо те, кто эту победу себе присвоил.
Но и прописные истины можно рассказывать художественно убедительно.
Купить «Новый порядок» в Магазине КиноПоиск HD можно с 24 июня
