Шоу HBO, придуманное Адамом МакКеем, только что получило «Эмми» как лучший драматический сериал. Чем едкий телероман о войне поколений в высших эшелонах медиабизнеса покорил американскую критику и публику? Рассказывает Аглая Чечот.
Грузный пожилой человек просыпается среди ночи и, не найдя уборной, мочится на ковер. Так начинается история медиамагната Логана Роя (Брайан Кокс), который, несмотря на свои восемьдесят и перенесенный инсульт, упорно не хочет передавать бразды правления кому-то из наследников. Его можно понять: старший сын Кендалл (Джереми Стронг) еще недавно лежал в рехабе и нюхал кокс с айпада; младший Роман (Киран Калкин) только и умеет, что паясничать; дочь Шивон (Сара Снук) работает на политического врага номер один; а у сына от первого брака, Коннора, экофермера и филантропа (Алан Рак), силы воли не больше, чем у виноградной улитки.
Глобальная корпорация Waystar Royco, построенная Роем-старшим с нуля, контролирует с десяток массмедиа и владеет крупнейшими телеканалами, но сам он — динозавр эпохи рейганомики — не хочет шагать в ногу со временем. Рой плюет на социальную ответственность бизнеса и новую этику и, кажется, не знает, что такое Twitter. Все это не только сказывается на репутации компании, но и сильно действует на нервы его отпрыскам. Прежде всего Кендаллу, который неровно дышит к модным стартапам, но получает от ворот поворот даже как инвестор. «Если я выйду замуж за Гитлера, я стану миссис Гитлер», — говорит ему юная принципиальная стартаперка. В надежде избавиться от токсичного прошлого и поставить бизнес на новые рельсы он, воспользовавшись болезнью отца, дважды решается на захват власти и дважды садится в лужу.
HBO выпустил «Наследников» на волне возрождения интереса к семейным сагам, вслед за ремейком «Династии» (канал The CW) и сиквелом «Далласа» (TNT). Шоу придумали режиссер Адам МакКей (его «Игра на понижение» когда-то больно прошлась по банкам и аудиторским компаниям, виновным в ипотечном кризисе 2008-го) и сценарист Джесси Армстронг, автор ситкома «Пип-шоу» и политического мокьюментари «Гуща событий» (Армстронг использовал тут свои наработки к сценарию о главе Fox News Руперте Мёрдоке). Впрочем, прототипов у династии Рой куда больше — от Рэдстоунов, контролирующих CBS и Viacom, и Робертсов, владельцев кабельного гиганта Comcast, до семьи Трамп. Но зрителей, надеющихся найти в «Наследниках» актуальную сатиру на новые медиа, ждет разочарование: принадлежащий Роям телеканал ATN (лживые новости, ведущий-нацист) — одно из самых стабильных и олдскульных мест на земле, где делопроизводство до сих пор ведется на бумаге. Да, в сериале фигурируют бойкие стартапы, срисованные с Buzzfeed и Vice, но они лишь расходный материал в войне хищников покрупнее.
Однако семья Рой могла бы заниматься хоть нефтью, хоть биткоинами — в драматургии от этого бы мало что поменялось. В формат мыльной оперы (большую часть времени персонажи проводят на корпоративных банкетах и тимбилдингах в охотничьих замках) здесь упакована трагедия шекспировского масштаба: как поделить империю, избежав фамильного коллапса? И как остаться семьей, будучи одной из богатейших корпораций мира? Ответ очевиден: никак.
Семья в «Наследниках» — это запутанный клубок детских травм, родственных привязанностей, борьбы самолюбий и конкуренции. Имитирующая хоум-видео заставка сериала под расслабленное пианино Николаса Брителла (одну из девяти статуэток «Эмми» шоу получило за музыку) возвращает нас в счастливое детство Роев. Вот они катаются на слоне, вот нежатся у бассейна, где-то на втором плане мелькает тень отца. То, что Логан поколачивал сыновей, становится понятно совсем скоро; роль домашнего тирана он продолжает играть, даже будучи прикованным к кровати.
Выросшие между пряником и кнутом дети так и остались детьми, только теперь играют в песочнице побольше. Вместо соски-пустышки — запуск ракеты, которая может взорваться на старте. В попытке доказать отцу собственную взрослость они то и дело попадают впросак. Даже рыжая бестия Шивон позволит запудрить себе мозги, уверует, что именно ей суждено стать наследницей империи, и в результате вообще останется без работы. Что уж говорить о прочих бедных родственниках: все они — от подобострастного карьериста Тома (Мэттью Макфэдиен) до шестерки Грегга (Николас Браун) — живут в тени «большого члена», патриарха, с которым никто не в силах тягаться.
«Наследники» радуют не только блестящим актерским составом (даже в третьестепенных ролях тут появляются не кто-нибудь, а Джеймс Кромуэлл и Харриет Уолтер) и отличными шутками на грани фола, но и правильной пропорцией жанрового микса — от затягивающего «мыла» до высокой трагедии в греческом духе и отвязной черной комедии. И здесь стоит вспомнить, что Адам МакКей начинал как режиссер и сценарист диких фильмов с Уиллом Ферреллом (например, «Телеведущего» о придурке, который становится звездой новостного канала благодаря абсолютному пренебрежению правилами). В «Наследниках» тоже нашлось место для хулиганства: судьбы героев рушатся, а они дрочат в окно, угорают под Beastie Boys или «блюют глазами». Играй главного героя не Брайан Кокс, регулярно исполняющий Лира в Королевском Шекспировском театре в Стратфорде-на-Эйвоне, а тот же Феррелл, зритель получил бы совсем другое шоу.
Главным предметом для гэгов в сериале становится тема абьюза и домашнего насилия: когда Логан Рой манипулирует детьми («давай еще расплачься») или они — друг другом, это прежде всего смешно и только потом грустно. «Надо было читать мелкий шрифт», — подкалывают родственнички Кендалла, подписавшего договор, ставший его «смертным приговором». Унизительная сцена коллективной порки во время тимбилдинга с охотой, где топ-менеджеры ползают по полу, чтобы отнять друг у друга сосиску (кто последний, тот и крыса), — каноническая картина корпоративного абсурда. Все попытки противостоять логике насилия, например с помощью психотерапии, оканчиваются крахом: приглашенный на ретрит коуч прыгает в бассейн и ломает зубы.
Черная комедия помогает шоураннерам взбодрить вечный сюжет о смене поколений, тем более непривычный в фильмографии Армстронга, который всегда ставил на первое место злободневность и социально-политическую актуальность истории. Главным драматургическим нервом «Наследников» остается история папы Логана Роя и его сына Кендалла. Только ему, «дофину на кокаине» и предателю, удается понять, что это на самом деле такое — действовать в интересах семьи. Во втором сезоне Кендалл, раздавленный своим предательством, носит за отцом таблетки, по первому требованию потрошит стартап, на который возлагал большие надежды, а потом вовсе соглашается принести себя в жертву ради выживания бизнеса. К финалу становится окончательно понятно, насколько далеки «Наследники» от унылого перемывания актуальной повестки. Какой анализ правого поворота в медиа? Зачем нужна критика трампизма и зарвавшихся популистов из 1980-х, когда есть вечный сюжет об Аврааме, всю жизнь служившем только одному богу — собственной жадности.
В России сериал можно смотреть в «Амедиатеке» и на КиноПоиск HD по подписке Плюс Мульти с «Амедиатекой».
