30 апреля только на КиноПоиск HD выходит «Фея» — новый фильм Анны Меликян («Русалка, «Звезда») о разработчике компьютерных игр, в мир которого внезапно врывается слегка безумная экоактивистка. Девушка становится катализатором изменений в жизни героя: он не только пересматривает свое отношение к жизни, но и вспоминает прошлые инкарнации. О том, что еще есть удивительного в «Фее», кроме переселения душ, рассказывает Ярослав Забалуев.
Необычный взгляд на гейм-индустрию
Главный герой «Феи» — гениальный разработчик Евгений Войгин (Константин Хабенский), который готовится выпустить на рынок третью часть своего суперуспешного игрового сериала «Коловрат». Профессия Евгения не просто обстоятельство второго плана, а один из важнейших двигателей сюжета. Несколько раз нам даже довольно достоверно показывают фрагменты сделанного им старославянского экшен-фэнтези: лесные чудища, горящая церковь, оцифрованные иконы Андрея Рублева (с ними тут связан отдельный сюжетный финт) и тот самый Коловрат, салютующий аж двумя руками. Гейм-дизайнеры вообще редко становятся героями экрана, а в российском кинематографе и вовсе ничего подобного не вспомнишь (кроме дилогии «На игре», которую лучше забыть). Недавно на Apple TV+ вышел сериал на схожую тему — «Мистический квест: Пир ворона», но это все-таки была скорее производственная комедия, чем картина о творце, эдаком Андрее Рублеве, только вооруженном новыми медиа.
Такого Хабенского мы давно не видели
Константин Юрьевич Хабенский, безусловно, выдающийся актер. Однако в последние годы с ним произошла одна неприятность: к лицу Хабенского намертво пристало выражение Очень Хорошего Человека. Да, порой его герои попадали в непростые ситуации (как в «Собиборе» или «Методе»), тем не менее они были всегда хорошими в душе или неминуемо вставали на путь духовного исправления. Случались, конечно, редкие отклонения вроде фильма «Селфи», где артист мог проявить свою инфернальную грань, но это, скорее, исключения.
А вот в «Фее» Хабенский играет настоящего антигероя едва ли не в духе Уолтера Уайта из «Во все тяжкие». Войгин — человек амбициозный, эгоцентричный и в общем не очень приятный. Поначалу кажется, что этот персонаж всего лишь оказался в ловушке обстоятельств, из которой с честью выпутается, представ современным святым, но траектория его движения по сюжету оказывается намного затейливее.
Нестандартный взгляд на русскую духовность
Фильм Меликян в какой-то момент начинает довольно смело заигрывать с темами, которые вроде бы давно приватизировали Михалков и Хотиненко, — православием и народностью. Мало того что герой Хабенского разрабатывает патриотический игровой блокбастер с рискованным названием (напомним, что Коловрат — это не только русский былинный богатырь, но и название правосторонней свастики); в какой-то момент странная подруга (Екатерина Агеева) еще и обнаруживает его портретное сходство с фреской Андрея Рублева, после чего борода Войгина становится как-то окладистее, а чело — светлее. Ну а после комического обсуждения того, в честь кого назвали Рублевку, хочется и вовсе схватиться за голову, но Меликян вполне в духе своего учителя Сергея Соловьева умудряется сперва перейти все границы допустимого, а потом найти оттуда удивительно изящный выход в чистую метафизику.
Разговор на острые темы
Когда российские режиссеры и сценаристы начинают говорить о российской политике, получается либо веселый анекдот («Последний министр»), либо что-то уж чересчур серьезное — глянцевая передовица («Духлеss 2») или деревенская проза («Долгая счастливая жизнь»). «Фея» не шутит. Один из ключевых сюжетов фильма — формирование стремительно растущей националистической организации из поклонников игры «Коловрат» — не располагает к комедии. Но и не рвет на груди рубаху, а точно и лаконично указывает на больную точку. Русские националисты уже давно (примерно со времен «России 88» Павла Бардина) не были столь убедительными на экране. Скинхеды под предводительством персонажа Юрия Борисова, фиксирующие на телефон свои казни, выглядят совершенно не карикатурно, а напротив, вполне зловеще и достоверно. Ну а сцена, в которой они устраивают побоище в метро, вполне может стать одной из самых мощных в российском кино.
Это по-настоящему изобретательное кино
«Фея» не только нестандартный и провокативный, но и лихо украшенный добротными киноаттракционами фильм. Эта яркая многофигурная конструкция, постоянно поворачивается к зрителю новыми гранями, не давая заскучать и то и дело сбивая с толку. Меликян всегда отличалась особым умением отразить на экране дух Москвы — города одновременно неуютного и притягивающего, немного нереального. В «Звезде», на которую «Фея» несколько похожа настроением, это удавалось благодаря камере Алишера Хамидходжаева, а в «Фее» Анна работала с молодым оператором Андреем Майкой, который вполне точно уловил злое обаяние столицы.
Сложно представить, как сложилась бы прокатная судьба драмы с неудобной продолжительностью в 2,5 часа, но выход в сетевой прокат, очевидно, позволил сохранить первоначальный замысел Меликян (она сама и написала сценарий) в первозданном виде. Пусть этот вид и немного расплывчат: парой слов определить идею фильма сложно, тут слишком много разных мыслей. Это одновременно история поиска своего предназначения, фантастическая драма о реинкарнации и даже технотриллер. На втором плане целая галерея ярких типов: тут и лидер частично списанной с Femen банды активисток (Мария Шалаева), и чиновница, утратившая связь не только с реальностью, но и с собственным сыном (Ингеборга Дапкунайте), и один из разработчиков из компании Войгина (Владимир Мишуков), и другой (запоминающееся камео звезды «Шапито-шоу», «киберстранника» Алексея Подольского с собачкой на руках). Наблюдения за тем, как многочисленные сюжетные линии «Феи» расходятся, сходятся и переплетаются, дарят зрителю ощущение полноценного художественного мира, какое мы привыкли видеть только в сериалах. В период самоизоляции от мира реального путешествие туда точно не будет скучным.
