Король медленного фестивального кино нулевых возвращается в полный метр после экспериментов с видеоартом. О том, как все тот же старый метод Минляна смотрится на фоне прочих картин фестиваля, рассказывает Марат Шабаев.
Цай Минлян — пионер тайваньской новой волны, гиперреалистических фильмов о жизни в жарком и влажном Тайбэе, постепенно замедлившихся до крайности. В нулевые такое наблюдательное кино было ключевым фестивальным трендом. Главным героем в таких фильмах были даже не люди в кадре, а само течение времени, не нарушаемое монтажом (другие «медленные» — Апитчатпон Вирасетакул, Лав Диас, Лисандро Алонсо).
При этом герой в фильмах Минляна всегда был — актер Ли Каншэн, режиссерское альтер эго. Их дуэт часто сравнивают с сотрудничеством Жан-Пьера Лео и Франсуа Трюффо; один из любимых фильмов Минляна — как раз «Четыреста ударов». Был в них и сюжет, вполне читаемый за картинами повседневности: типично подростковая история любовных похождений в большом городе («Бунтари неонового бога»), история ветхого закрывающегося кинотеатра («Прибежище дракона»), где крутят старые боевики из средневековой жизни для геев, использующих кинозал как место свиданий, или хроника необычайной засухи («Капризное облако»), прерываемая эксцентричными музыкальными номерами. После «Бродячих псов» (2013) Цай Минлян перестал писать сценарии, сосредоточившись на видеоарте и серии бессюжетных короткометражных фильмов про медленно бредущего по городам Каншэна. И вот неожиданно в конкурсе Берлинского фестиваля — «Дни», возвращение режиссера к полнометражному формату.
После вызвавшего всеобщий смех титра «Субтитры не переведены намеренно» следует продолжительная сцена: Ли Каншэн сидит у окна и наблюдает, как капли дождя отстукивают свой ритм по крышам Бангкока. Его герой по имени Кан страдает от странных болей, пронизывающих все тело (реальная проблема самого актера). Недуг он пытается вылечить иглоукалыванием. Параллельно нам показывают быт молодого парня Хона, мигранта из Лаоса, день за днем готовящего традиционные блюда своей родной страны. На экране 30 минут моет зелень непрофессиональный актер Анон Хонхынсай, тоже фактически играющий самого себя — когда-то он удачно продал лапшу на фудкорте Минляну и вот попал в кино.
По прошествии того самого получаса предупреждение про субтитры начинает казаться вдвое смешным: человеческой речи в «Днях» наберется от силы на пару минут. Отказ от голоса и текста вполне принципиальный. Цай вновь снимает кино, которое нужно смотреть, а не интерпретировать, живописная повседневность тут уже совсем заслонила историю. Кан лежит на кровати в гостиничном номере, Хон методично моет салат и рыбу. Будни обоих разукрашены всеми оттенками синего, который оказывается не самым теплым цветом, а маркером абсолютного одиночества. «Не хочу спать одна» — название еще одного фильма Минляна с легкостью подошло бы и для его новой работы, если сменить женский род на мужской.
И все-таки однажды синий сменится на теплый оранжевый — это свет пробивается в занавешенные окна отеля, где встретятся двое одиноких мужчин. Хон будет нежно массировать ноющие конечности Кана. Многоминутный массаж закончится сексом (эта интимная сцена напрочь лишена порнографичности), после чего герои разбредутся по своим будничным делам. О коротком романтическом свидании напомнит только маленькая музыкальная шкатулка, которую Кан подарил Хону.
Сам фильм оказывает на зрителя столь же целительное действие, что и руки массажиста на Каншэна: два часа в расслабляющей тишине способны залечить травмы зрителей от бесконечных диалогов «Мальмкрога» или пьяной истерики «ДАУ. Наташа». «Дни» напоминают: кино в первую очередь должно что-то показывать, а не рассказывать, сюжет и драматургия ему достались в наследство от литературы и театра.
Медленному кино скоро стукнет второй десяток — фестивальные тренды столько не живут. Теперь герои Цай Минляна — населенные призраками кинотеатры, опустевшие квартиры и одинокие немногословные люди, тоже часть истории. Но в прошлое это кино уходит без страха быть забытым, оставляя нам на память «Дни» — ту самую шкатулку со знакомой до слез мелодией.
