25 главных сериалов 2010-х

По мере того как большое кино в 2010-е смещалось в сторону безопасных франшиз и ремейков проверенных сюжетов, телепроизводство переманивало серьезных авторов, великих актеров, которым больше нечего было играть в киномейнстриме, и, конечно, аудиторию. Сериалы в 2010-х стали всем: трамплином для карьеры и ее венцом, местом радикальнейших экспериментов (Линч, Николас Виндинг Рефн) и площадкой для самых консервативных жанров типа ситкома, острым комментарием современности и идеальным убежищем от ее бурь.

Конечно, реформа сериального производства началась в нулевые; многие шоу, придуманные тогда, и в 2010-е были ого-го («Доктор Хаус», «Безумцы», «Во все тяжкие»). Но мы для чистоты эксперимента вспомним именно те проекты, что стартовали начиная с 2010-го.

«Подпольная империя»

HBO, 2010—2014

В 2010-м залет Мартина Скорсезе на территорию сериального производства казался еще курьезом, любопытным экспериментом, которые тогда мог позволить себе только платный канал HBO. Вместе с Теренсом Уинтером (частично ответственен за «Клан Сопрано») и Марком Уолбергом главный специалист по гангстерскому кино замутил путешествие в эру сухого закона. В первой же серии по улице катят катафалк с гигантской бутылкой бурбона. Двадцать миллионов долларов было потрачено на этот эпизод, снятый лично Скорсезе. В главных ролях — Стив Бушеми и Майкл Питт. На втором плане не хуже: Пас де ла Уэрта, Гретхен Мол, Майкл Шэннон, Бобби Каннавале, Джеффри Райт, Майкл Стулбарг. Британец Стивен Грэм, исполнив роль Аль Капоне, пропишется в мире Скорсезе и блеснет в «Ирландце» (понадобится возрастной грим). Именно в «Подпольной империи» будут впервые опробованы радикальные сюжетные ходы вроде неожиданного устранения главных героев. Во время митингов 2012-го обескураженная, но ироничная творческая интеллигенция Москвы выйдет на улицы с плакатами «Вы нам еще за Джимми Дармоди ответите!». Тема безвременной гибели героя Майкла Питта будет не менее важна, чем очередные выборы в Госдуму.

«Ходячие мертвецы»

AMC, 2010 — настоящее время

Сериал, начатый усердным экранизатором Стивена Кинга Фрэнком Дарабонтом, не первая попытка телевидения опробовать силы в зомби-апокалипсисе. Сначала британцы сняли короткий, как и все британское, «Тупик» о том, как зомби добираются до запертых в студии героев реалити-шоу. Чарли Брукер (позднее сорвавший банк на «Черном зеркале») уже тогда любил поразмышлять над ролью медиа в нашей жизни. «Ходячие мертвецы» были более традиционными. Первый сезон начинался с привычной апокалиптической суматохи: опустевшие улицы, мародерство, если стрелять, то в голову — вроде бы ничего нового. Но фильм захватывал кинематографическим масштабом апокалипсиса. Неожиданно нишевый продукт превратился в самый успешный проект кабельного AMC, несмотря на возрастные рейтинги. Прошло 10 сезонов, многие участники авантюры давно занимаются другими делами, подросли и сдулись нагловатые эпигоны вроде «Нации Z», летопись борьбы с шатунами давно превратилась в хроники вялой гражданской войны, а рейтинги и ныне там. Осенью 2019-го вышел новый сезон. А скоро будет и спин-офф, действие которого развернется спустя годы после того, как мир поглотила зомби-пандемия.

«Шерлок»

BBC One, 2010—2017

Не только лихая адаптация старомодного Конана Дойла к современным реалиям, но и первая попытка телевидения применить к жанру детектива постмодернистский инструментарий (потом так будет поступать «Настоящий детектив»). Сведя на площадке двух мастеров британской актерской школы — Бенедикта Камбербэтча и Мартина Фримана, Марк Гейтисс и Стивен Моффат закрутили на этой традиционной основе вполне безбашенное зрелище с дикими сюжетными поворотами, диалогами на кокаиновых скоростях и технократическим Лондоном вместо викторианских трущоб. Но, главное, ввели в моду нового супергероя, «высокоактивного социопата» с айфоном (эскапады Шерлока были взяты на вооружение даже неповоротливой бондианой). Закономерно, что в антагонистах у него оказался практически двойник — персонаж-мем Мориарти в исполнении Эндрю Скотта.

После шумного успеха сериал настигла судьба многих хитов: в попытке просчитать реакцию аудитории, которая, с одной стороны, жаждет сентиментальных услад вроде речи Шерлока на свадьбе Ватсона, с другой — многоэтажных головоломок и опровержений детективных клише, авторы дошли до полного абсурда и подарили миру третий и четвертый сезоны с их аномальными каминг-аутами, воссоединениями и квестами, а также тайной сестрой-психопаткой. Все это забылось как страшный сон. Но запомнилось вот что: тревожное соседство уютного мещанства с психопатией. Это парадоксальное сочетание определяло не только эмоциональный климат на Бейкер-стрит, 221B, но и все прошедшее десятилетие.

«Мост»

BBC 4/BBC HD, 2011—2018

Сюжет, который знаком всему миру хотя бы по бесчисленным ремейкам, один из которых вышел и в России: на мосту, разделяющем два сопредельных государства, находят труп, точнее, две половины от двух разных тел; два детектива пускаются на поиски злоумышленника. Скандинавский «Мост» при всех своих детективных недочетах (клише не перечесть) оказался концентрированным скандинавским нуаром, просто-таки эталонным. Главные герои — безэмоциональная следовательница-фрик и мятущийся мужчина с одышкой — словно сбежали из книги Стига Ларссона, к моменту выхода «Моста» уже покойного. А маньяк словно был порожден детективным гением Ю Несбё. В начале 2010-х «Мост» казался идеальным портретом благополучного постиндустриального социума; все страты общества — от инвесторов до бомжей, от тайных порнографов и мирных шизофреников до скудных умом журналистов — здесь были как на ладони. Именно этой панорамой всеобщего человеческого несчастья «Мост» и цеплял. И именно поэтому его ремейки так и не добились успеха оригинала. Такая граница могла быть только между Швецией и Данией.

«Игра престолов»

HBO, 2011—2019

Тяжеловес HBO, ставший визитной карточкой канала. Стартовав как средней руки косплей (шубы ночных дозорных в первом сезоне сшили из ковриков IKEA) с традиционной ориентацией на литературный первоисточник — сагу Джорджа Мартина, за восемь лет шоу перерождалось несколько раз. Сначала в драматургически ловкую драму власти шекспировского масштаба, затем — в блокбастер с многомиллионными бюджетами и 3D-графикой. В визуальном плане влияние сериала свелось к одной серии, поставленной Мигелем Сапочником, — «Битве бастардов», определившей канон репрезентации нового Средневековья на экране. Снятое субъективной камерой барахтанье в грязи и общий план воронки-толпы, засасывающей армии, цитируются сегодня примерно в каждом втором фильме (недавний пример — битва при Азенкуре в «Короле» с Тимоти Шаламе). «Игра престолов» чутко реагировала не только на запросы зрителей, но и на меняющуюся повестку: сначала ликвидация всех персонажей-абьюзеров чудесным образом совпала с #MeToo и делом Вайнштейна, а затем и сам сериал незаметно совершил плавный поворот к новой нравственности. На смену войне всех против всех пришел культ безопасности и защиты слабых, ключевые позиции заняли женщины, которые теперь могли выбирать гендерные роли (Санса — хранительница Севера, Бриенна — первая женщина-рыцарь), а руководить государством доверили карлику и персонажу на каталке.

«Черное зеркало»

Channel 4 / Netflix, 2011 — настоящее время

В 2011-м «Черное зеркало» выглядело как очередной британский выпендреж помешанного на новых медиа Чарли Брукера. Все началось с чистого сатирического панк-рока (британский премьер трахает свинью!) и социального алармизма (технологии — это наркотики!), а затем как-то стухло. Даже тем, кто любит делать большие глаза при виде смартфонов, фантасмагорическая критика Брукера казалась несколько чрезмерной. Но когда проект подобрал Netflix, все встало на свои места. Во-первых, стриминг оказался идеальным местом трансляции, и сериал обзавелся экспериментальным спецвыпуском «Брандашмыг», сюжетом которого мог отчасти управлять зритель с пультом в руке. Во-вторых, сезоны стали чуть длиннее — все-таки трехсерийный британский формат не вполне удовлетворял нуждам сериалозависимых. Среди двух десятков эпизодов «Черного зеркала» сегодня есть почти шедевры вроде «Сан-Джуниперо» или «Белого Рождества», а есть откровенно проходные претенциозные вещи вроде «Металлиста». Но их без всякого вреда можно просто-напросто пропустить.

«Американская история ужасов»

FX, 2011 — настоящее время

Антология Райана Мёрфи и Брэда Фалчука — пример чистого жанра в сериальном мире. И весьма успешный. Каждый новый сезон — внедрение в классические хоррор-сюжеты со своими жесткими правилами, которые во многом определены выбранной локацией: от проклятого дома к психушке, а оттуда в цирк уродов, на луизианский шабаш и в пионерлагерь. Авторы небеспричинно хвастают достижениями американской хоррор-индустрии, и «Американская история ужасов», несмотря на свои жестокие обстоятельства, — сериал-праздник. Он шутлив (местами даже натужно), в нем живет дух варьете. В скорости, с которой «История» перерабатывает хоррор-канон, чувствуется что-то авангардное. Сюжет тут не главное, главное — стремительная смена узнаваемых декораций, которые раз за разом населяют одни и те же актеры. Хоррор в руках Мёрфи и Фалчука становится идеальным текстом, который можно читать слева направо и справа налево, сверху вниз и задом наперед.

«Девочки»

HBO, 2012—2017

Лина Данэм — один из главных авторов прошедшего десятилетия (ее карьера буквально началась в 2010-м с «Крошечной мебели»). И «Девочки» совершенно точно не просто «Секс в большом городе» для миллениалов, а один из важнейших сериалов десятых. Сюжет начинается с апокалипсиса: родители лишают финансовой помощи твердо решившую стать писательницей Ханну, роль которой самокритично исполняет Данэм. Помимо главной героини, которая без устали оттачивает словесный дар на окружающих, есть ее подруги, исполненные перспективными молодыми актрисами (теперь уже все они звезды) Джемаймой Кёрк, Эллисон Уильямс и Зашей Мэмет. А также Адам Драйвер. Для последнего «Девочки», воспевшие его безбрежное мужское обаяние, стали трамплином к заоблачным высям индустрии. Печать прогрессивности, лежащая на «Девочках» как произведении, написанном, поставленном и спродюсированном молодой женщиной, рассказывающей о таких же, как она, молодых женщинах, впрочем, не уберегла сериал от критики по линии политкорректности. Самые зоркие критики заклеймили шоу за недостаточное расовое разнообразие (четыре девушки и все белые!), а его героинь — за показной эгоцентризм.

«Рик и Морти»

Cartoon Network, 2013 — настоящее время

Двадцатиминутные серии, взрывающие мозг своим откровенным нигилизмом, стремительным развитием дичайших сюжетов и живописующие приключения нескольких поколений простой американской семьи Санчез в бесконечном пространстве и времени. В основном, конечно, путешествуют заглавные Рик и Морти, безумный дедушка-профессор и закомплексованный внук-подросток. «Рик и Морти» родились как радикальный анимационный оммаж поп-культуре (всей сразу!). Так что тем, кто не успел еще посмотреть пару сотен главных медиапродуктов последних тридцати лет в этой вселенной, может первое время быть некомфортно. Но как утверждают сами Рик и Морти: «Вселенная настолько велика, что все это не имеет значения». Смиритесь со своим невежеством и получите удовольствие.

«Карточный домик»

Netflix, 2013—2018

Ремейк одноименного британского политического сериала, действие которого разворачивалось после ухода Тэтчер, и одновременно первый собственный проект Netflix, в котором так жестоко и беспечно отразились общественные скандалы второй половины 2010-х. У британцев «Карточный домик» позаимствовал поломанную четвертую стену (главный герой здесь то и дело обращался в зал, комментируя самые мерзкие свои поступки), у Голливуда — лучшие кадровые ресурсы (стилистику задал Дэвид Финчер, главные роли исполнили Кевин Спейси и Робин Райт) и, конечно, размах. Засев в Овальном кабинете, политический оппортунист Фрэнк Андервуд творил невообразимое. Шоу регулярно развлекало зрителя веселыми сценками вроде поющего «Эх, полным полна коробочка…» российского президента или чаепития с Pussy Riot, но не вынесло потока обвинений в сексуальных домогательствах в адрес Кевина Спейси. После пятого сезона шоу чуть не прикрыли, а в шестом партнером Робин Райт стала красноречивая могильная плита с именем «Фрэнк Андервуд».

«Оттепель»

Первый канал, 2013

Российский ответ модным «Безумцам» — с курением, обнаженкой и клешеными юбками, только не на нью-йоркской Мэдисон-авеню, а на «Мосфильме» в самый разгар хрущевской оттепели. Опытный телепродюсер Валерий Тодоровский впервые лично снял сериал и сделал это по российским меркам идеально: в эпоху он погрузился с любовным трепетом. Главный герой — оператор Хрусталев, сыгранный главным отечественным секс-символом Евгением Цыгановым — в чем-то имитирует Княжинского, в чем-то Рерберга, а в друзьях у него, наверное, кто-то вроде великого Петра Ефимовича Тодоровского, начинавшего именно в операторском цехе. В героях «Оттепели» мерещатся и другие классики отечественного кино. Кто здесь Шпаликов, кто Пырьев, кто директор «Мосфильма» Сизов, а кто Тарковский — вот викторина для зрителей-киноманов. А для широкой аудитории есть душещипательная, в меру комедийная история съемок мюзикла про колхозников, а также производственные романы, страдания и бархатный тоталитаризм, исполненные силами блестящего актерского состава и художественно-постановочного цеха.

«Оттепель» — первая серьезная попытка продемонстрировать, что в отечественных условиях при определенном старании можно получить продукт не хуже, чем у HBO и AMC. Увы, продолжение «Оттепели» не случилось. Несмотря на возможность второго сезона (в конце первого главный герой убегает в Одессу, и было бы интересно взглянуть на тамошнюю киностудию), Тодоровский решил отойти от изматывающего проекта. Снова ввязываться в бесконечный производственный марафон он физически не мог, но не смог и найти для проекта другого шоураннера.

«Больница Никербокер»

Cinemax, 2014—2015

Дебют Стивена Содерберга в сериальном формате. Два сезона «Больницы» перенесли нас в Нью-Йорк начала прошлого века, где разворачивалась история гениального хирурга-кокаиниста Джона Теккери. XX век здесь не только век перемен, таких как рентген, кесарево сечение или анестезия, но и век тела или телесности, активно сопротивляющейся новым методам лечения. В кадре — сплошной анатомический театр, да и сам Нью-Йорк, этот новый Вавилон, тоже уподоблен больному. То его лихорадит от завезенного нелегалами тифа, то от погромов.

Пульсацию этого организма передают электронный саундтрек Клиффа Мартинеса и лихая субъективная камера самого Содерберга. Декорации столетней давности, маниакально следующие исторической фактуре, рассказывают не про прошлое, а про будущее и цену, которую придется за него платить. Как Теккери не успевает за собственным гением, требующим от него все новых жертв, так и все человечество не успевает за декларируемым техническим и социальным прогрессом: буржуазные дамы уже готовы к абортам, но не к браку с цветными.

Первый сезон был не только снят, но и смонтирован самим Содербергом за 73 дня — рекордный темп для шоу таких художественных амбиций. Когда говорят об определяющем влиянии Содерберга на сериальный ландшафт 2010-х, имеют в виду именно «Больницу». Ее старомодный пафос и вибрирующая камера, вторившая танцующей пластике главного героя (лучшая роль Клайва Оуэна), запомнились больше, чем другие опыты Содерберга — стерильная «Девушка по вызову» или интерактивные эксперименты в «Мозаике».

«Фарго»

FX, 2014 — настоящее время

Из классических фильмов редко получаются отличные сериалы, но «Фарго» Ноа Хоули — хороший пример того, как талантливый сторителлинг и аранжировка побеждают зрительское предубеждение. Первый сезон, в целом опиравшийся на коэновский сюжет и героев (случайная встреча наемного убийцы и незадачливого страхового агента превращает жизнь маленького городка в Миннесоте в кровавый гротеск), был хорош настолько, насколько это возможно. Мартин Фриман и Билли Боб Торнтон делали все, чтобы сериал не уступил фильму. Второй сезон эффектно расширил вселенную «Фарго» в прошлое (главными приобретениями стали феерические Кирстен Данст и Джесси Племонс). Сериал превратился в антологию, а Хоули — в одного из самых востребованных авторов десятилетия. Публика терпеливо ждет 2020-го, чтобы узнать, в какие дали вырулит сюжет о североамериканском идиотизме, а Fox запускает полнометражную космическую мелодраму c Натали Портман в скафандре и с Хоули в режиссерском кресле («Люси в небесах»).

«Настоящий детектив»

HBO, 2014—2019

Сериалы-антологии — это, конечно, явный тренд десятилетия. И «Настоящий детектив» Ника Пиццолатто, пожалуй, самый иррациональный из них. Начавшийся как процедурал в стиле южной готики, в жирной мифогенной атмосфере луизианских болот, с мрачно-серьезным Мэттью МакКонахи, для которого 2014 год станет триумфальным («Оскар» за «Далласский клуб покупателей») и Вуди Харрельсоном, во всеоружии модной режиссуры Кэри Фукунаги, он продолжился душноватым калифорнийским нуаром, в котором главной отрадой для глаз служила Рэйчел МакАдамс, а третий сезон с Махершалой Али поставил в тупик даже самых верных поклонников этой детективной саги.

Все три сезона объединяли структурные элементы: два детектива в центре истории, несколько временных пластов, нераскрытое дело. И уже после неразберихи второй части многие оглянулись на дело Желтого короля из 2014 года. А не голый ли он? Кажется, все-таки нет. Третий сезон указывает, что «Настоящий детектив» — сериал по большей части не криминальный; это не коллекция жанровых клише и мифов, а скорее, кино о прихотливой работе памяти и о вымысле, который человеческий мозг никак не может отличить от правды. В общем, идеальное произведение для мира, живущего предрассудками, конспирологией и простыми истинами.

«Силиконовая долина»

HBO, 2014—2019

«Силиконовая долина» — сериал об айтишниках, живущих в стартап-инкубаторе в Калифорнии (предел мечтаний для юных кодеров). Продвигая алгоритм сжатия видеоданных (актуальная необходимость для стримеров, жаждущих транслировать 4K в смартфоны и фитнес-часы), они питчингуют свои идеи миллионерам, справляются с бытовыми и профессиональными трудностями и по ходу изобретают новый интернет, который едва не становится «Скайнетом». Трогательное технарское сектантство и корпоративные нравы Пало-Альто описаны Майком Джаджем со знанием дела. Когда-то еще в конце 1980-х создатель Бивиса и Батт-Хеда трудился программистом в компании Parallax и успел насмотреться на людей, которые пребывали в перманентном восторге от того, что они делают, хотя толком не могли объяснить другим, чем именно занимаются. Ситком продержался шесть сезонов (последний вышел совсем недавно), несмотря на ворчание недовольных сатирой техномагнатов типа Илона Маска. Впрочем, его успех объясняется не только тем, что все любят смотреть на фриковатых ботаников, но и точным попаданием в дух времени: метания Ричарда Хендрикса между собственными амбициями, стартаперами и корпорациями — это уморительная хроника того, как интернет за последние десять лет превратился из главной мечты человечества в его проклятие.

«Дрянь»

BBC / Amazon Prime, 2016—2019

В 2019 году сериал BBC, написанный не шибко известным британским драматургом Фиби Уоллер-Бридж, получил целых три «Эмми» — за лучший сценарий, лучшую женскую роль и как лучшее комедийное шоу, — обогнав «Барри» (второй сезон которого очень мастеровит) и премированного семнадцатью «Эмми» «Вице-президента». Почему же этот вполне будничный ситком о лузерше за тридцать с шутками про секс, церковников и семейные дрязги оказался настолько популярным, что с 2016-го регулярно входит во все десятки?

Совпало несколько ингредиентов: свежая кровь (сыгравшей свою героиню Уоллер-Бридж удается сочетать доверительную интонацию young adult с угловатым комизмом дивы немого кино), человечный хронометраж (серии по 20 минут) и, конечно, злая самоирония. «Дрянь» с ее неловкими признаниями и гэгами про рак груди в целом транслирует относительно традиционную мораль: о небритых ногах тут шутят, но не показывают; в центре сюжета — разваливающаяся, но все-таки семья, а связь героини с пастором развивается по канонам допотопной романтической лавстори. Рецепт успеха — узнаваемые типажи, склеенная из точных деталей драматургия плюс немного грязной болтовни.

«Мир Дикого Запада»

HBO, 2016 — настоящее время

В заставке этого амбициозного проекта Дзига Вертов и Оруэлл встречаются с древним кинематографическим жанром — вестерном. Великие каньоны закручиваются в роговицу гигантского глаза; руки манекена заученно набирают мелодию, которую играет механическое пианино; в автоматизированном сборочном цеху мерно, как на первых фотоснимках Эдварда Мейбриджа, фиксировавших фазы движения, скачет апокалиптический «конь бледный». «Мир Дикого Запада» создан людьми, которые привыкли к тому, что зрители будут анализировать в блогах каждый кадр, писать рекапы и плодить версии, обсуждая увиденное в поисках подсказок и ответов — мнимых или истинных. Формально сериал — новая экранизация идеи о парке развлечений с роботами. Но это на поверхности, а под ней почти философское размышление о памяти и свободе выбора, о том, что делает человека человеком, и о тотальной силе кинематографического паноптикона. Жизнь в тематическом парке на экране словно существование в рамках современной индустрии развлечений — повседневная практика визуального насилия без особых шансов на освобождение от него.

«Удивительная миссис Мейзел»

Amazon Prime, 2016 — настоящее время

Один из флагманов Amazon Prime, выделяющийся на фоне прочих стриминг-шоу своим безупречным задором, который во многом обеспечен комфортным историческим сеттингом. На экране — конец 1950-х, Нью-Йорк, Верхний Вестсайд. Молодая мать, домохозяйка из преуспевающей еврейской семьи Мидж Мейзел неожиданно для себя оказывается не в своей тарелке: после развода она вдруг берет в руки микрофон и превращается в стендап-комика. Однако мало забраться на сцену — нужно еще добиться там успеха. Для этого Мидж, умнице, красавице и моднице, нужно не только победить предубеждение интеллигентных родителей и либерального бывшего мужа, но еще переночевать в полицейском участке, заключить свой первый контракт на турне и прочее. Подобным приключениям посвящено уже три сезона сериала.

Женщина, живущая наперекор обстоятельствам мужского мира, — тема острейшая, но в случае с «Миссис Мейзел» она безопасно упакована в смешливую ретровату, так что порой интересней рассматривать второй план c комическими подробностями еврейской жизни, чем следить за жизнерадостной главной героиней. Папа — профессор математики (Тони Шэлуб), тесть — портной (Кевин Поллак). При таких исходных семейные праздники превращаются в спектакль почище любого стендапа. В общем, неудивительно, что «Удивительной миссис Мейзел» в 2017 году удалось победить в народном голосовании, когда пользователи в очередной раз выбирали лучший из предложенных пилотов.

«Очень странные дела»

Netflix, 2016 — настоящее время

Объект культа стареющего поколения иксеров, которые начали забывать 1980-е, и миллениалов, которые их не видели, но зато знают о поп-культуре конца холодной войны буквально все. Братья Даффер сделали свой оммаж десятилетию Nintendo и Спилберга таким, что трудно устоять: тут тебе и монстр из параллельной вселенной, и безумные эксперименты, и плохие русские, и Вайнона Райдер, и мегамолл. В нечто живое этот многомиллионный фансервис превращает отличный кастинг: команда актеров-детей была подобрана великолепная, а исполнительница роли Одиннадцатой Милли Бобби Браун стала иконой своего поколения (попала в престижную сотню журнала TIME и послы ЮНИСЕФ). Netflix, кажется, и сам не ожидал, что проект на несколько лет превратится во флагманский.

«Молодой Папа»

HBO, 2017 — настоящее время

Итальянец Паоло Соррентино, главный певец старческого гламура в современном кино, решил перевернуть песочные часы: папа римский отныне молод, и он американец. Его преосвященству Ленни Белардо нет еще пятидесяти, и почтенный конклав сходится на его кандидатуре, исходя из идеи, что юным понтификом будет легче управлять. Не тут-то было: новый преемник апостола Петра сначала выбирает себе консервативное имя Пий XIII, а затем выступает с посланием, в котором сетует, что прихожане не боятся бога, нападает на геев и итальянское правительство.

Облик Ленни как будто срисован с политиков-популистов последнего времени, есть в нем нечто одновременно отталкивающее и привлекательное, он эдакий Джокер в сутане. Однако Соррентино куда больше экранного папы во всех его противоречиях интересует задача живописного изображения ватиканских альковов. Кто был на экскурсии в Ватикане, оценит и точность воспроизведения садов понтифика, и вертолетную площадку, и, конечно, построенную для съемок декорацию Сикстинской капеллы. Во втором сезоне, который вот-вот выйдет в эфир, Соррентино совсем разошелся: показанные в Венеции серии куда больше напоминали фотосессию для разнузданного глянца, чем что бы то ни было еще.

«Охотник за разумом»

Netflix, 2017 — настоящее время

Одно из главных в сериальном сегменте оправданий существования Netflix — прохладное творение Дэвида Финчера, каталог душеспасительных бесед с маньяками всех мастей. Формально рассказывающий ретроисторию формирования специального отдела ФБР по изучению психических патологий и серийных убийц, «Охотник за разумом» довольно быстро оказывается развернутым комментарием к нашей общей современности в самых клинических ее проявлениях. Центральным сюжетом первого сезона становится харассмент: агент ФБР Форд пытается прижать директора школы, который любит щекотать непослушных учеников. Параллельно авторы сериала рассказывают о том, как перемены в медиа могли повлиять на криминальное самосознание. Кто породил серийных убийц? Не теленовости ли? Действие «Охотника за разумом» развивается мучительно медленно, зрителя кормят с ложечки, минуту за минутой реконструируя записи тюремных допросов. С другой стороны, жаловаться не на что. В каком еще сериале встретишь столько замечательных людей — от Эда Кемпера до Чарли Мэнсона?

«Твин Пикс: Возвращение»

Showtime, 2017

25 лет назад в Черном Вигваме Лора Палмер пообещала агенту Куперу возвращение, и оно случилось (не в последнюю очередь благодаря тому, что в 2010-е сериальное производство на волне головокружения от успехов превратилось в мыльный пузырь и продюсеры оказались готовы на многое — см., к примеру, «Слишком стар, чтобы умереть молодым» Рефна). Размеренный, магнетический новый «Твин Пикс» можно разбирать годами, пытаясь проникнуть в суть его сюжета, но куда увлекательней блужданий по сюжетным дебрям оказалась простая встреча со старыми знакомыми и вздохи ностальгии, словно мы все на какой-то вечеринке выпускников, только пол почему-то в черно-белую елочку. Помимо старой гвардии, в кадре появились и новые лица: мелькнула в парижском сне агента Коула Моника Беллуччи, подсобили злу Тим Рот и Дженнифер Джейсон Ли, сыграла большую роль певица Криста Белл, удачно вписался в линчевский мир Джеймс Белуши. Многие критики так расчувствовались, что назвали третий сезон «Твин Пикс» лучшим кинофильмом 2017 года, а затем и прошедшего десятилетия. однако есть подозрение, что Линч уже давно существует вне категорий и конкуренции, а его экскурсии в трансцендентное не кино, а какой-то иной вид искусства и времяпрепровождения.

«Большая маленькая ложь»

HBO, 2017—2019

Поставленный по детективному бестселлеру Лианы Мориарти мини-сериал HBO был обречен на успех: в титрах — сплошь звезды первой величины, от Николь Кидман и Риз Уизерспун до Мэрил Стрип; в кадре — изнанка комфортной жизни верхнего среднего класса (измены, манипуляция детьми, домашнее насилие); в режиссерском кресле — сначала Жан-Марк Валле, затем — передовая британка Андреа Арнольд.

«Большая маленькая ложь» стартовала как мыльная опера про шаткую женскую дружбу, зло внутри каждого и вытесненные эмоции. Поначалу казалось, что четыре домохозяйки должны передраться между собой, в итоге их жертвой пал агрессивный муж героини Кидман, Селесты (Александр Скарсгард). Однако лучшие моменты связаны с трагикомедией и социальной сатирой, и здесь за всех отдувается Лора Дерн, которая играет бизнесвумен на грани нервного срыва.

Динамику в это по большому счету томное повествование в первом сезоне привносило токсичное мужское начало. Во втором роль отравы берет на себя Мэрил Стрип, перевоплотившаяся в докучливую свекровь, которая начинает собственное расследование убийства сына и доводит его до дележки опеки над внуками-близнецами. Но, наверное, главное в «Большой маленькой лжи» то, что она на всю катушку использует в своем сюжете понятия и язык психотерапии: персонажи тут только и делают, что изживают травмы, большие и поменьше. Вывод не новый — преодолеть их можно только сообща.

«Звоните ДиКаприо!»

ТНТ PREMIER, 2018

Восьмисерийный «Звоните ДиКаприо!» прогремел как провокационная ВИЧ-драма из жизни артистической богемы с рейтингом 18+ (шутят тут по-взрослому, без подушки безопасности, на любые темы, будь то благотворительность, тяжелая болезнь или беспорядочные половые связи). Постсоветская киноиндустрия впервые осмысляет в этом сериале свой путь последних 10 лет, причем как травму. Успех становится смертельным испытанием для главного героя — зазвездившегося актера Егора Румянцева (Александр Петров в роли утрированной копии самого себя).

Написанный Жорой Крыжовниковым в соавторстве со сценаристами «Сладкой жизни» сериал — такая же метафора старой и новой России, как и его дебютный хит, народная комедия «Горько!». ВИЧ, который главный герой подхватывает на «Кинотавре», — синоним вечного раздолбайства, кривого третьего пути, противоположного ровной дорожке, по которой готов идти брат героя, Лев (Андрей Бурковский), закованный в кредиты сотрудник «Муравей ТВ». Все персонажи — ходячие национальные архетипы, от Иванушки-дурачка и его алчного брата до запойного алкаша и матери-одиночки. Жанр «Звоните ДиКаприо!» — это истерический гротеск о русской жизни, и замах автора подчеркивает барочная музыка в саундтреке. Именно поэтому тут естественно возникают элементы ветхозаветной притчи и отсылки к классике (в последней серии Крыжовников надевает на одного из братьев белый свитер Данилы Багрова). А уж финальный эпизод, когда путевый брат несет на спине брата непутевого, и вовсе отдает русской сказкой.

«Чернобыль»

HBO, 2019

Один из главных минисериалов 2019-го, теглайном к которому мог бы стать вопрос: «Почему это не сняли в России?» Да потому, что «Чернобыль» — одна из тех историй, для производства которых совершенно не нужна, а может, даже и противопоказана бывшая советская прописка («В субботу» Александра Миндадзе был очень хорош, но его в России почти никто не посмотрел; что имеем — не ценим).

«Чернобыль» — отличный пример того, как в условиях современной киноиндустрии можно поработать с документальными данными, личными архивами, свободно циркулирующей в интернете и библиотеках информацией. Результат феноменальный. Поиск правды и движение к ней становятся главным сюжетом «Чернобыля», где главным герой — академик Легасов, возглавлявший расследование причин аварии; именно поэтому сериал неоднозначно и даже остро был принят на постсоветском пространстве. Едва ли с таким тщанием на российских госканалах обсуждали какой-то еще проект HBO. Трогательное внимание к позднесоветскому быту и психологии особенно поражает, если знать, что авторами этого зрелища стали режиссер-клипмейкер Йохан Ренк и сценарист «Очень страшного кино» и «Мальчишников» Крэйг Мэйзин.

Также читайте об итогах 2019-го: выбор пользователей КиноПоиска (если не согласны с ним, можете выбрать своих фаворитов!) и выбор редакции — лучшие фильмы, лучшие сериалы, и, наконец, — вообще все самое важное за прошедший год.