Мыло для господ: В чем секрет популярности «Аббатства Даунтон»

В американский прокат фильм «Аббатство Даунтон» вышел еще 20 сентября 2019 года и стал абсолютным рекордсменом по количеству заранее проданных билетов, обойдя даже «Однажды в… Голливуде» Тарантино. Уже этот факт говорит о популярности одноименного сериала, выдержавшего шесть сезонов с 2010 по 2015 год (фильм стал его полнометражным продолжением).

Успех элегантной костюмной драмы, сюжетные линии которой строились на столь далеких от реальности XXI века вопросах, как, скажем, порядок наследования фамильного капитала, особенно удивителен в эпоху, когда синонимом качественного ТВ стали мрачные драмы с неоднозначными персонажами. Пока в других популярных сериалах варили мет, закидывались викодином или как минимум курили и пили без продыху, одновременно мучаясь кризисом самоидентификации, в «Даунтоне» главным событием серии могла стать внезапная пропажа наглаженных фрачных сорочек перед ужином.

Но, похоже, именно в сорочках и фраках и заключался его секрет. «Мы живем в такое тревожное время, — говорил создатель сериала Джулиан Феллоуз. — А в мире Даунтона есть какое-то спокойствие. Они переодеваются к ужину, вежливы друг с другом и все такое. Это приятный оазис вдали от вулканов беспощадного гнева, которые окружают нас в реальной жизни».

Не ждем перемен

Эту спокойную невозмутимость сериал сохраняет на протяжении всех шести сезонов, несмотря на то что фоном, а часто и причиной семейных перипетий графа и графини Грэнтем (Хью Бонневилль и Элизабет Макговерн), их чад и домочадцев служат самые серьезные и трагические события первых двух десятилетий ХХ века. Сериал начинается с известия о гибели «Титаника». Вместе с ним тонет дальний кузен, наследник титула и состояния Грэнтемов, и его сын, за которого должна была выйти старшая дочь графа, леди Мэри (Мишель Докери). Это определяет все дальнейшие события первого сезона да и всего сериала. В следующих сезонах свою роль сыграют Первая мировая война, эпидемия испанки 1918 года, банкротство канадской железнодорожной системы Grand Trunk Railway (туда лорд Грэнтем вложил деньги и тем едва не разорил семью), война за независимость Ирландии 1919—1921 годов и т. д.

Феллоуз постоянно напоминает зрителю, что Даунтон — это уходящая натура, которая после финала шоу (он приходится на встречу нового, 1926 года) продержится еще каких-то лет десять. Времена меняются, старые правила потихоньку нарушаются, и единственная возможность выживания — не отвергать перемены, а гибко подстраиваться под них. В Даунтон приходят новые изобретения вроде электричества, телефона и автомобиля, во время войны там размещается госпиталь, женщины избавляются от корсетов, а юбки и прически становятся все короче, и если в первом сезоне выход леди Сибил (Джессика Браун-Финдли) в брюках вызывает скандал, то в третьем леди Эдит (Лаура Кармайкл) — о ужас! — начинает работать. Лорду Грэнтему приходится согласиться на новые методы ведения дел, а потом и вовсе передать эти обязанности старшей дочери.

Однако, несмотря на все видимые перемены, устройство Даунтона по большому счету остается прежним. Хозяева на верхних этажах, прислуга внизу, и пускай некоторые уходят на пенсию или на вольные хлеба, на их место всегда находится замена. Поместью и состоянию Грэнтемов постоянно что-то угрожает, но ничего катастрофического так и не случается, оно остается в руках семьи. Даже бывший шофер Брэнсон (Аллен Лич), социалист и пламенный борец за независимость Ирландии, в финале возвращается в Даунтон, кажется, начисто позабыв свои прежние революционные идеалы.

Таким образом, сериал дарит зрителю уютное ощущение стабильности, того, что вещи и люди находятся на своих местах и никогда с них не сдвинутся, если только, конечно, все будет делаться правильно. А допущенные ошибки всегда можно исправить. Если безе с малиной испорчено, потому что повариха, у которой портится зрение, посыпала его солью вместо сахара, то ее отправят в Лондон, вылечат катаракту, и она снова вернется на кухню. Если молодой муж и отец погиб в нелепой автокатастрофе (основной причиной которой послужило то, что у играющего его Дэна Стивенса голова закружилась от внезапной славы и он ушел из шоу, вообразив, что его ждет звездная карьера в Голливуде), то на его место найдется другой, еще красивее, гораздо аристократичнее. Если девушка родила ребенка вне брака и отдала его на усыновление, то потом у нее появятся деньги, самостоятельность и смелость, чтобы взять дитя обратно, и семья пусть и не сразу, но радостно его примет. В реальной жизни, конечно, так не бывает, но, как мы уже выяснили, реальность — это последнее, что волновало создателей и зрителей «Даунтона».

Классовые отношения

В такой же успокоительной манере преподносится в сериале и классовая система (составляющая основу его драматической структуры). По словам Феллоуза, «Даунтон» в какой-то мере был ответом на распространенную точку зрения, что традиционное британское общество с его жесткой социальной иерархией, продержавшейся до 60-х годов ХХ века, было «ужасным». «Я в это не верю, — говорил шоураннер. — Я не верю, что все было сплошь ужасным повсюду, а тем более на протяжении 1000 лет. Жизнь устроена сложнее».

На самом же деле жизнь в «Даунтоне» устроена как раз очень просто: есть хозяева, есть слуги; и первые, и вторые довольны своим положением, а если нет, то причиной тому не несправедливость общественного устройства, а глубоко личные факторы. Иногда человека мучают комплексы и страхи, как, например, лакея Томаса Бэрроу (Роберт Джеймс-Колльер), вынужденного скрывать свою гомосексуальность, которая до 1957 года в Англии преследовалась по закону. Тогда достаточно его просто пожалеть, и он исправится. Иногда человек просто уродился плохим, как камеристка О’Брайен (Шиван Финнеран). Зачем она постоянно подстраивает каверзы хозяевам и другим слугам, так до конца и непонятно, но персонажи, которых зрители могут с удовольствием ненавидеть, тоже нужны.

В «Даунтоне» нарисована очень идеалистическая, романтизированная картина отношений между различными социальными слоями. Богатые заботятся о бедных, предоставляя им хорошие условия для работы и относясь к ним максимально корректно, слуги же постепенно привязываются к хозяевам не только экономически, но и эмоционально. Так, в первом сезоне горничная Анна (Джоанн Фрогатт) помогает леди Мэри спрятать труп неудачно скончавшегося в ее постели турецкого дипломата, а в последнем уже ей предоставляют спальню хозяйки для благополучных родов.

Любовным, семейным и экономическим проблемам нижнего этажа в сериале уделяется не меньше внимания, чем приключениям лордов и леди, и если разница в статусе между экономкой миссис Хьюз (Филлис Логан) и вдовствующей графиней (Мэгги Смит) никогда не подвергается сомнению, то взаимоотношения между классами постепенно перерастают в человеческие связи. Это подчеркивается еще и тем, что подъем вверх по лестнице здесь возможен, но только при помощи искренних чувств, как у Брэнсона, который полюбил дочку лорда и женился на ней.

Неудивительно, что сейчас, когда разрыв между богатыми и бедными становится все больше, зрителям хочется хотя бы помечтать о том времени, когда те и другие (якобы) жили во взаимном уважении. Те, кому не повезло родиться с голубой кровью, все равно комфортно чувствовали себя на своем месте. В этом смысле показательна фигура до гротеска консервативного дворецкого Карсона (Джим Картер), который из комического персонажа первых сезонов становится столпом и фундаментом Даунтона, на котором все и держится.

Кроме того, сами Грэнтемы — тоже не вполне чистопородные аристократы. Еще до событий сериала граф женился на американке Коре, дочке богатого еврея-коммерсанта, чтобы в первый, но далеко не в последний раз спасти семейное состояние. Потом наследником становится Мэттью, работающий юрист из среднего класса. Мезальянсы и дауншифтинг дают зрителю возможность ассоциировать себя с центральными персонажами. Семейство Кроули остается близким и понятным, но все равно живущим в роскоши и праздности, о которых мечтает — осознанно или нет — целевая аудитория.

Британское мыло

Помимо классовых различий, «Даунтон» незаметно стирает еще одну важную разницу — между «высоким» и «низким» развлечением. По своей сути этот сериал — самая настоящая мыльная опера, причем эта мыльность только усиливается от сезона к сезону. Здесь есть все: запретные связи, мрачные тайны прошлого, убийства и ложные обвинения в них, изнасилования, шантаж, нежелательные беременности, смертельные болезни и удивительные излечения, выкидыши, невесты, брошенные у алтаря, незаконнорожденные дети, подрастающие в чужих семьях, и страдающие матери, подглядывающие за ними через щелку в заборе, сумасшедшие жены на чердаке (ну, хорошо, на самом деле в больнице), подслушанные разговоры, подложные письма, шокирующие смерти и неожиданные наследства, в последнюю секунду помогающие выпутаться из ситуаций, казавшихся неразрешимыми. За шесть сезонов Феллоуз разве что не лишил никого из персонажей памяти и не отправил в кому, чтобы затем из нее вывести, но это потому, что он все-таки вырос на английской классике, а не на латиноамериканских теленовеллах.

Сам шоураннер, сравнивая «Даунтон» с традиционными британскими костюмными драмами, основное отличие усматривал в «современном ритме» своего шоу. «Когда вы смотрите один из этих старых сериалов на DVD, вы должны как бы замедлиться. Вы говорите себе: „Так, это надолго“. Но с нами все по-другому. „Даунтон“ похож на традиционный, милый, классический британский сериал с чудесными костюмами и домами и всем прочим. Но на самом деле у него ритм более современного шоу, когда множество разных историй происходит одновременно… Вы не можете просто отойти и потом вернуться — так вы пропустите половину целой истории».

Стандарты качества на телевидении в 2000-е годы поднялись очень высоко, но это не значит, что зрители разлюбили старую добрую мелодраму, порой балансирующую на грани хорошего вкуса. Создатели «Даунтона» предлагали получить удовольствие от того и другого сразу в рамках одного сериала. Все сюжетные повороты, какой бы бульварщиной они ни отдавали, упакованы в изысканную ретрообертку, над которой трудились лучшие постановщики и художники по костюмам, сыграны отличными актерами так, что даже самые смехотворные ходы цепляли за душу, а вдовствующая графиня тут и там бросала свои отточенные панчлайны, как бы рассчитанные на «умного» зрителя, читавшего Джейн Остин, но на самом деле понятные любому.

Полнометражный фильм о Даунтоне дает фанатам сериала еще одну возможность окунуться в такую знакомую жизнь поместья. За четыре года, прошедшие с финала сериала (и за год, который миновал на экране), здесь ничего не изменилось: горничные перестилают кровати и одевают леди к ужину, лакеи начищают серебро, в кухне миссис Патмор (Лесли Никол) и Дейзи (Софи Макшера) взбивают сливки и запекают суфле, вдовствующая графиня все так же в любом разговоре оставляет последнее слово за собой. И, конечно, остались привычные даунтоновские интриги, в которых покушение на короля и поломка бойлера имеют примерно одинаковое значение. Второе событие, пожалуй, даже более серьезное: короли приходят и уходят, а Даунтон, как сам институт британской монархии, будет стоять вечно, и хорошо бы, чтобы горячей воды хватало всем обитателям замка. Впрочем, за бойлер можно не волноваться. Джулиан Феллоуз снова дарит зрителям отрадную уверенность — если не в завтрашнем дне, то хотя бы в позавчерашнем.

Сериал «Аббатство Даунтон» можно посмотреть по подписке на КиноПоиск HD.