Во время визита в Москву актриса рассказала, почему не считает свою героиню злодейкой, как сроднилась с Анджелиной Джоли и Эль Фаннинг и почему в их новом фильме мужчинам отводится далеко не самое важное место.
В прокат выходит вторая часть диснеевской сказки о фее Малефисенте, которая оказывается не такой злой, как о ней принято думать. Действие фильма «Малефисента: Владычица тьмы» происходит через пять лет после событий первой части. Принцесса Аврора готова выйти замуж за принца Филиппа, но у его матери, королевы Ингрид, свое видение добрососедских отношений с волшебными существами. На этот раз Малефисента вынуждена противостоять не бывшему возлюбленному, а женщине, которая хочет отнять у нее самое дорогое — дочь.
Роль злобной королевы досталась Мишель Пфайффер, которая попала в империю Disney через студию Marvel, снявшись в «Человеке-муравье и Осе», а затем и в финальных «Мстителях». Свою диснеевскую злодейку Мишель представила журналистам в Москве, признавшись: она согласилась на эту роль потому, что была под большим впечатлением от первого фильма. Играть такую героиню для актрисы было огромным удовольствием: в отличие от фей, у Ингрид нет магических сил, а значит, ее главное оружие, считает Пфайффер, — хитрость и умение манипулировать людьми.
— Первая часть истории про Малефисенту была о мужчинах, которые все портят, и женщинах, которые исправляют их ошибки. Во второй части мужчины и вовсе отошли на второй план. Фильмы говорят о том, что женщинам пора взять все в свои руки, а мужчинам посидеть в сторонке?
— Не уверена. Думаю, что в данном случае мы имели в виду не мужчин, а человечество в целом, которое все уничтожило, истощило землю и природные ресурсы. И это одна из причин, почему зачарованный лес настолько ценен. В случае с моей героиней, думаю, она чувствует, что мужчины ее подвели и не смогли защитить, что и нанесло ей моральную травму. И эта травма только усиливает ее психоз и образ мыслей. Как и многие люди с поврежденной психикой, в принятии решений она руководствуется своими страхами. И, знаете, когда испуганный человек с такой психикой обладает властью, получается очень опасная комбинация. Когда мы знакомимся с моей героиней, она уже находится именно в таком состоянии. Так что мы не хотели сказать, что все мужчины плохие и слабые, а женщины — наоборот. Просто так выходит, что именно в этой истории у женщин главная роль. На этот раз она не про мужчин.
— Вы не в первый раз играете злодейку. В «Звездной пыли», например, вы были совершенно безжалостной колдуньей. И в «маме!» у вас не самый приятный персонаж…
— Ну что такого злого во мне было в «маме!»? Мне [моя героиня] казалась забавной. Хотя я думаю, что персонажа Дженнифер Лоуренс она очень раздражала.
— Не сомневаюсь! Так вам комфортно в шкуре злодейки?
— Если говорить об Ингрид, я не отношусь к ней как к злодейке, а скорее, как к кому-то, у кого есть свои определенные взгляды. Нельзя просто играть злодейку, это же не качество персонажа. Ты играешь то, что формирует ее поведение, что формирует этого персонажа. Ингрид абсолютно уверена, что вся ответственность по защите королевства лежит на ее плечах, чего бы это ни стоило. Если ей для этого придется пожертвовать сыном, значит, так тому и быть, потому что правителям приходится идти именно на такие жертвы. И это не означает, что она не любит своего сына. Она просто искренне верит в свою миссию. Ингрид чувствует, что Филипп этого не понимает, но надеется, что в какой-то момент он все-таки ее поймет. Потому что ей-то лучше знать, как правильно.
— А вы в жизни такой же практичный пессимист, как Ингрид, или скорее позитивный романтик, как Аврора?
— Я бы очень хотела быть такой, как Аврора. Думаю, нам всем бы не помешало быть такими. Во мне сочетается пессимизм с оптимизмом. Но я всегда действую исходя из того, что все получится, даже если нет никаких оснований для победы. И каким-то образом мне всегда везет. Когда я придумала свою компанию по выпуску парфюма, все говорили, что у меня ничего не выйдет. Мне понадобилось целых десять лет, чтобы воплотить эту задумку в жизнь. Я не знаю, почему продолжала делать это, мне было очень сложно. Но я была очень увлечена, и вот в апреле этого года мы открылись (Мишель говорит о своей коллекции унисекс-ароматов Henry Rose, которую она выпустила вместе с парфюмерами компании IFF Ивом Кассаром и Паскалем Гореном. — Прим. ред).
Точно так же у меня было с актерской карьерой. Я просто по какой-то причине решила, что у меня получится. Я не имела понятия о том, как этого добиться, но я нашла свой путь.
— Крайне полезное свойство характера...
— Мой папа говорил мне: «Ты всегда добиваешься своего» — скорее, в негативном ключе. Не думаю, что ему нравилась эта моя черта.
— Отношения между Ингрид и Малефисентой в фильме довольно напряженные. А на съемочной площадке между вами и Анджелиной Джоли присутствовал соревновательный дух?
— Ох, нам было очень весело на съемках! Мы играли это напряжение, соревнование между героинями, но не слишком серьезно.
— Анджелина и Эль Фаннинг познакомились еще на съемках первого фильма, успели привыкнуть друг к другу и подружиться. Они быстро приняли вас в свой круг?
— Я чувствовала себя частью проекта еще до того, как приехала на съемки в Лондон. Все очень хорошо ко мне отнеслись, мне нравилось сниматься в этом фильме. Первая сцена, которую мы снимали, — сцена ужина, когда Ингрид провоцирует Малефисенту. Это был прекрасный способ растопить лед: нас сразу бросили в самый эпицентр бури, и мы сидели вместе за этим столом несколько недель. Такое ощущение, что мы этот ужин снимали вечно. Но когда мы его все-таки сняли, то уже стали настоящей семьей.
— Вы как-то сказали, что актерская профессия сродни садомазохизму, настолько это тяжелая работа. Вы до сих пор так считаете?
— Очень многое зависит от роли. Ну, и от технической стороны тоже. Например, вам нужно встать в три часа утра, потому что к пяти уже нужно быть готовой к съемкам. Вы спите по шесть часов в день в лучшем случае, не видите свою семью, не укладываете своих детей спать, не отвозите их в школу утром. Но у вас есть страсть, и она помогает вам еще до того, как вы приезжаете на площадку. Даже когда все идет не так хорошо, как планировалось, что-то всегда заставляет нас вернуться к съемкам. Все-таки немногие согласились бы делать то, что делаем мы, актеры.
