Встретились перед премьерой на кинофестивале в Торонто с актрисой, сыгравшей разгульную мачеху в экранизации романа Донны Тартт, и поговорили с ней о тех неожиданных сложностях, что ей пришлось преодолеть в борьбе за роль и во время съемок.
Долгожданная экранизация романа-взросления, за который Донна Тартт получила Пулитцеровскую премию, уже в прокате. Маленький Тео Деккер (Энсел Элгорт) пережил страшную трагедию: вместе с мамой он стал жертвой теракта в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Мать погибла, а Тео чудом выжил и получил в распоряжение картину «Щегол» Карела Фабрициуса. Мальчик с картиной кочует по жизни, меняет семьи и в какой-то момент оказывается в компании Ксандры, разнузданной подружки его отца, которую и сыграла Сара Полсон.
— Вы читали роман, до того как стало известно, что книгу адаптируют в большой голливудский фильм?
— Да, я большая поклонница всех книг Донны Тартт, а «Щегла» читала с особой страстью. Но, как и многие, я не могла вообразить, как можно превратить почти 800-страничный роман в двухчасовой фильм.
Когда я прочла «Щегла» в первый раз, то сказала сама себе вслух: «Если по этой книге снимут фильм, я хочу сыграть Ксандру». Роль Ксандры в романе все же значительнее, чем в фильме. Но Джон Краули не видел меня в этой роли! Думаю, это все из-за «Американской истории преступлений», где я играла Маршу Кларк. Люди впервые сталкиваются с вами в ярком образе и уже не могут отстраниться от этого амплуа. Так что я понимаю, почему для Джона было трудно представить эту девушку со стрижкой под пуделя в роли Ксандры. (Смеется.)
Но я сражалась. Перед кастингом нанесла искусственный загар, натянула парик, взяла с собой сигареты. Провела час в машине, просто кричала во все горло, чтобы голос сел, чтобы сделать его хриплым, таким, как описано в книге. Словом, я заставила серьезно отнестись ко мне. В итоге мне позвонили и сказали: «Ого! Мы этого не ожидали».
Я знала, что эта роль для меня, хотя я никогда не играла никого подобного. Всякий раз, когда я смотрелась в зеркало на съемках, я задавалась вопросом: «Кто эта девушка?» Еще я так развлекалась: звонила своим друзьям во всем обмундировании (в парике, с длинными ногтями и в костюме Ксандры) и говорила таким специальным голосом: «Ты что? Это Ксандра! Приве-е-ет!» Так и нужно влезать в шкуру персонажа.
— Как вы думаете, почему роман имел и имеет такой ошеломительный успех?
— Я думаю, что есть что-то универсальное в горе. Мы все понимаем это чувство, неважно, что или кого вы потеряли, все мы переживаем ту или иную потерю. Чтобы найти точки соприкосновения со «Щеглом», не обязательно похоронить родителей или украсть и потерять полотно великого художника, достаточно знать, что такое дружба и семья.
— Для главного героя «Щегла» картина Карела Фабрициуса — это больше чем искусство, для него с этой работой связано столько чувств и эмоций. Было ли в вашей жизни что-то подобное? Привязывались ли вы так же к чему-то?
— У меня было две собаки, которых пришлось усыпить. В память о них я набила две татуировки. (Показывает запястье.) Одна была левреткой, вторая, скорее всего, чихуахуа, хотя мне и не хочется в этом признаваться. (Смеется.) У них были такие маленькие костюмчики, которые собаки носили зимой, особенно левретки — они очень худые и очень мерзнут. Так вот, я до сих пор храню эти костюмчики, на которых осталась их шерсть. Когда ты усыпляешь собаку, можно попросить сделать отпечаток ее лап, так что я храню еще и их. Для меня эти предметы ценнее всего; если вдруг дом загорится, я вынесу из огня точно все, что связано с моими собаками. Наверное, уже пожалели, что спросили? Я всегда слишком откровенничаю, а надо было что-то придумать, соврать про фамильные драгоценности!
— Кстати, о собаках. Поппер был прекрасен в фильме! Глаз не отвести!
— Да, поэтому никогда не надо сниматься в одной сцене с собакой: никто не будет на тебя смотреть, все внимание на собаку! Они еще и неуправляемые! Мы снимали сцену, где возвращаемся из аэропорта и собака должна была изгадить весь дом. Поппер должен был гавкать, но вместо этого он в середине сцены жалко тявкал и убегал к своему тренеру: «Боже, Поппер, чувак, ты же нам все портишь!» Но как ему это объяснить? Он же собака (сцена в итоге не вошла в фильм. — Прим. ред)!
— Ты играешь большие главные роли и роли второго плана. Что проще?
— Главные роли требуют большей выносливости. Но — и я уже говорила это Оаксу Фигли (исполнитель роли главного героя в детстве. — Прим. ред.) — все большие здания простояли много веков только благодаря поддержке и опоре. У меня в голове не возникает мысли: «Я не хочу сниматься в этом фильме, потому что тут роль меньше». И никто так не думает. Я знаю, кто еще хотел сыграть Ксандру, некоторые из этих актрис куда известнее меня и даже с «Оскаром»!
И я не думаю о роли Ксандры как о маленькой. Она очень важная: понять боль главного героя, Тео, можно, только если ты видишь разницу между тем, с кем он был раньше и с кем ему приходится жить сейчас, с отцом и с его подругой Ксандрой. Она полная противоположность его матери, любящей женщины, которая интересовалась культурой и историей. Ксандру же интересует, только когда придет новая партия метамфетамина и сможет ли она попробовать новое меню в тупом баре при отеле. Это все, что ее волнует. Что часто актеры хотят играть каких-то героических персонажей, но я думаю, что работа в том, чтобы отражать человека во всех его проявлениях. А в нашем мире столько похожих на Ксандру людей, которые сконцентрированы только на самих себе!
— Некоторые жалуются, что роли второго плана сложнее, не всегда есть время выстроить персонажа…
— Скорее, нет времени на ошибки. Если у тебя двухчасовой фильм и ты в каждом кадре, это отдельная история. Но если у тебя всего семь минут, то, прямо скажем, непросто произвести впечатление на зрителей.
— В фильме персонаж Джеффри Райта говорит о том, что ты никогда не знаешь, какие события приведут тебя к осознанию своей судьбы. А вы помните, когда вы поняли, что станете актрисой?
— Я переходила из пятого в шестой класс, мне, кажется, было лет 11—12, я прошла прослушивание в школу драмы. Помню, как сидела в своей обычной школе в Бруклине и раскачивалась, а учитель подошел ко мне и сказал: «Ты знаешь, есть специальная школа, где можно заниматься этим». Я спросила, что он имеет в виду. А он ответил: «Ну разве ты не хочешь быть актрисой? Мне кажется, у тебя получится». И я хотела! Я понятия не имела, что такие школы существуют, но я пошла на прослушивание. Конкурс был 3000 детей на место, в итоге только 60 детей приняли в школу драмы. Через дорогу был Линкольн-центр, Джульярдская школа (один из крупнейших творческих вузов в США. — Прим. ред.). Словом, так была предопределена вся моя жизнь.
— Как приняли фильм ваши друзья и знакомые?
— Я знаю только мнение тех, с кем работаю: они думают, что если не сделают комплимент, то я их уволю. (Смеется.) Сама я фильм еще не видела и не уверена, что посмотрю. Я в принципе не смотрю свои фильмы. Мне страшно. И еще мне важно сохранить опыт съемок, те воспоминания и те ощущения с площадки. Все ведь ненавидят свой голос на автоответчике? Так вот умножьте это на то обстоятельство, что вы видите свое лицо на огромном экране в кинотеатре. Б-р-р-р!
