31 мая выйдут все шесть серий «Благих знамений» — экранизации романа про ангела и демона, которые пытаются предотвратить Апокалипсис. Рассказываем, за что эту книгу полюбили во всем мире, и прикидываем, какой будет телеверсия.
О чем это?
Ангел Азирафель и демон Кроули (это он когда-то соблазнил Еву яблоком) уже несколько тысяч лет живут на земле — скорее в свое удовольствие, чем в интересах службы. Первый собирает книги, второй катается на своем «Бентли», и все бы ничего, если бы не рождение Антихриста, за которым, согласно священным текстам, непременно последует конец света. Не слишком заманчивая перспектива для двух гедонистов, задержавшихся в командировке. Преодолев формальные разногласия, Азирафель и Кроули пытаются обмануть судьбу и помешать новорожденному Адаму бесповоротно выбрать между добром и злом. Сюжет, следуя логике Нового Завета и в соответствии с международной конъюнктурой, обрастает героями и подробностями: четыре всадника Апокалипсиса, самосбывающиеся пророчества и вполне реальная угроза ядерной войны. Часы Судного дня («Благие знамения» писались примерно в то же время, что и «Хранители», в конце 1980-х) замирают за пару делений до полуночи; последние времена — это больше не фигура речи.
Кто написал книгу?
Над романом работали Нил Гейман (которому тогда было под тридцать) и Терри Пратчетт (на 12 лет старше). К тому времени первый уже запустил «Песочного человека», а второй — цикл «Плоский мир»; кажется, это называется коллаборация мечты. Книга продвигалась довольно споро: основную часть взял на себя Пратчетт, а Гейман занимался побочными линиями, но, как признавались оба, в какой-то момент стало невозможно определить, кто что придумал. Все потому, что они регулярно созванивались, обменивались дискетами, много правили и переписывали друг за другом. Предположим, что некоторые редакторские привилегии все же были у Пратчетта. По его словам, это объяснялось исключительно выбором жанра: если бы «Знамения» были графическим романом, процессом руководил бы Гейман. На прилавках книга появилась в 1990 году.
Писатели успели обсудить возможное продолжение романа, и некоторые их тогдашние идеи перекочевали в сценарий сериала. Гейман, который после смерти Пратчетта в 2015-м не хотел работать над адаптацией без соавтора, но потом передумал, обратил внимание зрителей на ангела Габриэля. Он должен был сыграть ключевую роль в предполагаемом сиквеле, а появится уже сейчас. Впрочем, о втором сезоне говорить пока рано. Вспомним, как амбициозно начинались геймановские же «Американские боги» на канале Starz и как они увязли в производственном аду на следующий год.
Что в этом всем такого особенного?
«Знамения» — пример крайне удачной работы с базовыми культурными мифами, ценный и освежающий опыт их реактуализации. Поместив ангелов и демонов в пространство комедийного фэнтези, Гейман и Пратчетт продемонстрировали, что сакральное может быть вполне легитимным материалом для, страшно сказать, увлекательного чтива; что христианские образы и мотивы органично смотрятся даже в самой что ни на есть светской современности; что идеальной оправой для рассказа остается идея близкого конца всего — пугающая и утешительная одновременно. Развитие этих тем можно обнаружить и в более поздних книгах Геймана. Вспомним «Задверье» — роман о том, что под привычным Лондоном располагается мир, населенный разнообразными фантастическими существами, в том числе падшим ангелом Ислингтоном, который жаждет вернуться на небеса и отомстить Создателю. Другой приходящий на ум пример — «Американские боги». В этой многофигурной истории Гейман работает с архетипами сразу нескольких наций, соединяя старых идолов (Одина, Чернобога или Анубиса) и новые обсессии (медиа, технологии, глобализация).
Но вернемся к «Знамениям». Читателей покоряют и образы главных героев — в сущности, наемных работников, постоянно ставящих под сомнение свое предназначение. Собственно, динамика отношений между Азирафелем и Кроули, которым положено конфликтовать и которым друг без друга скучно, и составляет лучшие (остроумные и пронзительные разом) страницы книги.
Наконец, обаятельно выглядит среда, в которой разворачивается действие. Как можно судить по трейлерам, нас ждет примерно такое же ненавязчивое сегодня, как, скажем, в «Леденящих душу приключениях Сабрины» — мир, движущийся вперед на комфортной для пассажиров и пешеходов скорости. В эпоху строгого разделения между условным и безусловным ретро, тревожной, как правило, футурологией и крикливым настоящим деликатная обстановка «Знамений», вероятно, обеспечит аудитории терапевтический эффект.
К чему готовиться?
На бумаге это один из сильнейших телепроектов года. Даже чисто по именам. Майкл Шин с белыми крыльями и Дэвид Теннант с черными. Фрэнсис МакДорманд говорит за Бога, Бенедикт Камбербэтч — за Сатану, Брайан Кокс — за Смерть. Защитник рая — Джон Хэмм (как раз тот самый Гавриил). Ник Офферман в маленькой, но выразительной роли американского папаши. Хороший британский актер по фамилии Шерсмит в роли Шекспира.
Успокаивает и то, что позицию шоураннера «Знамений» предложили самому Гейману, а значит, никакого произвола приглашенных сценаристов. Его тщательностью и объясняется то, что сериал, отснятый еще в прошлом марте, выходит на экраны только сейчас. Тем выше, впрочем, спрос: первый проект после чтения лекций на MasterСlass не должен, не может провалиться, а не то писателю придется разделить участь Дэвида Бениоффа и Д. Б. Уайсса, которым особенно упрямые фанаты никогда не простят развязку «Игры престолов».
Первые рецензенты, однако, настроены скорее скептически: пишут, что, не читая оригинала (и Библии), будет трудно уследить за сюжетом, сверх всякой меры нагруженным нефункциональными деталями. Звучит довольно категорично, чтобы не сказать убийственно, но это едва ли повлияет на тех, кто ждал запуска с начала 2000-х (когда на главные роли претендовали Джонни Депп и Робин Уильямс), и тех, кто из-за любви к конкретным артистам подтянулся только сейчас. «Чем ниже ты начинаешь, тем больше возможностей перед тобой открыто», — сказано в романе совсем по другому поводу, и это странным образом обнадеживает, как и вся эта бойкая история об Армагеддоне и его приметах.
