Йоргос Лантимос: «Оливию Колман я считал своей личной фавориткой»

В прокат выходит новый фильм автора «Клыка», «Лобстера» и «Убийства священного оленя». В «Фаворитке» Лантимос впервые работает с жанром костюмной драмы, экранизируя бурную светскую и личную жизнь при дворе Анны Стюарт, но остается верен своему абсурдистскому методу.

Мы поговорили с режиссером о том, возможна ли историческая правда в кино, как добиться от актеров хорошего настроения и хорошей игры и надолго ли он покинул родную Грецию.

— Почему вы решили снять фильм про королеву Анну? Она, кажется, не очень известный персонаж в британской истории...

— Да, даже англичане плохо знакомы с этой королевой. А я о ней вообще никогда не слышал. Дело в том, что изначально этот проект был не моим. Его хотела реализовать британский историк и сценаристка Дебора Дэвис; это было 20 лет назад. Дебору заинтересовала не столько любовная интрижка королевы с ее фрейлиной Сарой Черчилль, герцогиней Мальборо, сколько история о женщине у власти, которая также окружила себя женщинами, отдав им лидирующие позиции в своем аппарате управления. Дэвис удалось пробить сценарий для постановки на радио, но с кино ничего не получалось. В тот момент со мной связались продюсеры. Я начал писать сценарий «Фаворитки» девять лет назад. Правда, это не значит, что я писал текст все эти годы. Я делал перерывы, снимал другие проекты.

— «Фаворитка» — ваш первый фильм в жанре костюмно-исторической драмы. Хотелось бы узнать, насколько вам было комфортно отступать от своего абсурдистского метода. Все-таки это кино по мотивам реальных событий.

— Ну, таким его видела Дэвис. А мне-то хотелось создать что-нибудь более остроумное и занимательное, передать другое видение прошлого. Снимать обыкновенную костюмную драму, делая вид, что разбираешься в истории, — это слишком банально и скучно. Мне нравится, что действие происходит в прошлом потому, что так сюжет автоматически получается условным и вымышленным. Прошлое создает дистанцию, возбуждает фантазию.

Когда я снимаю фильмы в современном антураже, то большую часть времени ломаю голову на тем, как придумать занимательную историю, чтобы она походила на реальность, но все же была условной. Меня же никогда не интересовала реальность, в кино я пришел именно за возможностью создать свой условный мир. Я хотел сделать историю Анны актуальной и понятной сегодняшнему зрителю, поэтому язык в картине современный. А когда мы создавали исторические костюмы, то пользовались современными материалами и технологиями. Мои герои беседуют, танцуют и прогуливаются так, как это делали бы люди сегодня. Да, мы используем барочную музыку, но разбавляем ее композициями наших дней. Мне не нравится, когда исторические и костюмные драмы снимаются с претензией на точное воспроизведение прошлого. Как будто мы можем что-то точно знать о живших тогда людях! Думаю, подобные попытки приближения к реальности, лишь отдаляют ее от нас. Правды нет, точнее, она всегда субъективна, и в своей картине я довольно ясно даю понять, что меня не интересует историческая правда. Так честнее.

— Как подбирали актрис на главные роли?

— С Оливией Колман и Рэйчел Вайс я достаточно хорошо знаком. Оливию я считаю свой личной фавориткой, я уже работал с ней в «Лобстере». У нее большой опыт в исполнении британских королев. Уже во время написания сценария я представлял ее в роли Анны. Пусть даже для зрителя в этой роли она совершенно неузнаваема.

Что касается Эммы Стоун, то я с ней до этого никогда не работал, но в последнее время ее имя постоянно на слуху. Так что решил посмотреть несколько картин с ее участием, и мне бросилась в глаза общая черта ее героинь: все они обладают, как бы лучше выразиться, «уникальной гадостью». Она часто играет женщин, которые вытворяют ужасные вещи, но вполне могут вызвать у зрителя сожаление и даже симпатию. Поэтому мне показалось, что Эмма идеально подойдет на роль Эбигейл, девушки из некогда знатного рода, которая в силу обстоятельств оказывается в нищете и всеми способами пытается вернуть себе былое положение и финансовую независимость.

— Мне довелось пообщаться с актерами. Они жаловались, что на репетициях вы требовали от них каких-то нелепых вещей: бросаться друг на друга, кататься по полу и повторять странные фразы в конце каждого предложения. Зачем вам все это?

— Мне не хочется публично раскрывать свои методы работы. Скажу лишь, что мне нравится наблюдать за людьми в нелепой ситуации, когда им неудобно и неловко. Я считаю, что важно всеми доступными способами выводить актеров из зоны комфорта. Мне нравится заставлять их дурачиться и быть смешными. Я предпочитаю ситуации, когда актеры не понимают, что они делают, и начинают подключать инстинкт. Часто они теряют уверенность и чувствуют свою уязвимость, но под конец всегда раскрепощаются. Если в такой момент они с достоинством смогут выйти из ситуации, у меня не остается сомнений в их мастерстве. Мне интересно подвергать сомнению, испытывать на прочность человеческие отношения и манеру поведения. Эксперименты могут привести к неожиданным результатам. При этом я всегда считаю важным оставить достаточно места для зрительского воображения. Не люблю толковать смысл происходящего или впадать в нравоучения.

— Чем обычно заняты вы, пока ваши актеры катаются по полу?

— Занимаю стратегическую позицию где-нибудь в углу и смеюсь. (Смеется.) Если выбрать подходящих исполнителей и создать на съемках веселую атмосферу, фильм начинает складываться сам собой.

— То есть вы в душе комедиограф?

— Нет смысла рассказывать истории без юмора. У меня всегда была фундаментальная неприязнь к тем людям, которые слишком серьезно воспринимают себя. Я терпеть не могу режиссеров, которые чопорно относятся к своим картинам. Когда нам весело, мы понимаем, насколько нелепа та или иная ситуация, да и сама жизнь. Смотреть на мир с известной дистанции просто необходимо, чтобы понять его суть. Даже в великих драмах имеются смешные и нелепые стороны!

— Почему вы не снимаете фильмы в Греции?

— Потому что истории, которые лежат в основе моих картин, не связаны с Грецией, они универсальны и могут происходить повсюду. Другая причина заключается в том, что кино в Греции сегодня воспринимают как хобби, не считают это серьезной, приносящей доход профессией. В Греции сегодня нет структур, которые бы финансово помогали кинематографистам. В Греции фильмы снимает лишь небольшая группа энтузиастов. Работа над картинами скорее напоминает какой-то семейный бизнес по типу «один одалживает у другого». Режиссеры находятся в роли вечных просителей. Они просят о помощи своих друзей или пытаются уговорить актеров, обещая заплатить когда-нибудь потом. Они ищут дома, куда их пустят снимать бесплатно. Никто и никому не платит, поэтому приходится закладывать свою машину или даже продавать свою одежду, чтобы свести концы с концами. По-другому в сегодняшней Греции нельзя делать кино. Но это не значит, что я не хочу вернуться домой, чтобы снять там фильм!