На Amazon вышел психологический триллер с Джулией Робертс в роли врача, пережившей травму и амнезию. Кажется, провалами памяти страдает не только героиня, но и сам сериал: суть произошедшего все время ускользает от зрителя, что делает просмотр только интереснее.
«Homecoming», или «Возвращение домой», в новом сериале режиссера Сэма Эсмейла — это название лохотрона, который прикрывается программой по реабилитации демобилизовавшихся бойцов американской армии. Именно тут начальницей не слишком профессионального медицинского коллектива когда-то работала Хайди Бергман (Джулия Робертс). Впрочем, Хайди и самой не помешала бы реабилитация от совместной жизни с ворчливой матерью (Сисси Спейсек).
Хайди получила психологический диплом, но так и не решилась устроиться по специальности, предпочитая скромные должности в сфере обслуживания. Недолгая и неудачная работа в программе «Homecoming» — самая яркая страница в трудовой биографии героини, ради которой она была готова легко пожертвовать отношениями с занудным, но чутким Энтони (практически неузнаваемый Дермот Малруни). Теперь она работает обычной официанткой в одном из самых убогих кафе на планете, и это не столько необходимость, сколько мазохистское самонаказание за то, что когда-то позволила обмануть себя и ненамеренно обманула других.
Прежде чем стать одним из вероятных хитов Amazon Studios, «Возвращение домой» было текстом Эли Горовитца и Мики Блумберга, сделавших из него популярный аудиоподкаст. Литературные референсы имеет и название сериала, отсылающее к давней пьесе нобелевского лауреата Гарольда Пинтера. Как и у классика театра абсурда, большинство героев сериала словно бы живут с завязанными глазами и вынуждены доверять опекающим их ближним. Они и говорят невпопад, проглатывая от волнения слова, и уж точно скрывают свои истинные намерения.
Поэтому долго остается неочевидным, что именно движет большинством персонажей — несовместимый с мирной жизнью посттравматический синдром или всегдашнее отчуждение между людьми. К финалу запутанная история «Возвращения домой», конечно, прояснится, но отвечать на главные вопросы все равно предстоит самим зрителям.
Такой подход вполне привычен для режиссера сериала, автора успешного «Мистера Робота» Сэма Эсмейла, который вслед за Стивеном Содербергом и Дэвидом Финчером (последователем которых его часто называют) предпочитает задавать вопросы, а не отвечать на них. Взять хотя бы намеренно путаную композицию сериала, разворачивающуюся одновременно тогда и теперь (отличить их можно по формату экрана).
Персонажам пьес Гарольда Пинтера было куда и зачем возвращаться — туда, где можно отчаянно и исступленно выяснять отношения, то есть домой. Для героев сериала Эсмейла возвращение с войны становится навязчивой идеей (которую всячески поддерживает общество), но возвращаться по большому счету им некуда. Даже на ночных дорогах Флориды убежавшие из рехаба ветераны ощущают себя в танке, пробирающемся сквозь пустыню. Этим обстоятельством не преминут воспользоваться ушлые дельцы то ли из американского министерства обороны, то ли из частного психотерапевтического сектора.
Безусловно, эмоциональный центр сериала — Джулия Робертс. Пребывая большую часть времени в подавленном состоянии, ее героиня словно бы не улавливает самого главного и даже не может ответить на вопрос, кто она. Не в философском смысле, конечно, а в самом что ни на есть буквальном, почти бытовом: Хайди волнует, что произошло в том небольшом отрезке времени, разделившем ее жизнь на относительное успешное «тогда» и совсем уж депрессивное «теперь».
Возможно, разобраться ей помог бы Том Карраско, неуклюжий инспектор из министерства обороны (отличная роль Шея Уигема), если бы она с самого начала была с ним хотя бы немного поприветливее. По анонимной жалобе матери Уолтера Круза он должен проверить кафкианскую деятельность этой конторы, которая уже сменила вывеску и переехала в другой респектабельный офисный центр. Несмотря на свою старательность и инициативу, Карраско не Шерлок Холмс (и даже не доктор Ватсон), а тревожный наемный работник, периодически прорабатываемый своей мутной начальницей-коррупционеркой.
В этом видится авторская провокация, ведь режиссер предлагает нам два заведомо неполных взгляда на произошедшее (потерявшей память Хайди и заплутавшего в домыслах Тома), по которым никак нельзя составить картину преступления (а ведь именно о нем идет речь в «Возвращении домой»). Событие разворачивается к нам то пугающей, то нейтральной, то смехотворной стороной, но никогда не показывает себя полностью. Это сближает «Возвращение» с содерберговской «Мозаикой», одним из лучших сериалов прошлого года (где в главной роли тоже была известная актриса в непривычной для себя роли). Что-то произошло, но мы уже не узнаем, что именно. Поезд ушел. И от этой ускользающей из-под ног почвы становится не по себе как персонажам, так и старательно собирающим обрывки повествования зрителям.