Еще один злодей в галерее образов Шона Бина — Якопо де Пацци, враг дома Медичи из нового сериала о флорентийских интригах.
Новый костюмно-исторический сериал «Великолепные Медичи», который уже сегодня можно посмотреть на КиноПоиске, рассказывает о еще одной странице истории флорентийских правителей и меценатов. Во имя спасения любимой Флоренции молодой Лоренцо Медичи берет на себя руководство семейным банком. Он активно участвует в политике, распространяет экономическое влияние семьи и города на всю Европу, становится главой Флорентийской республики. Меценатство Лоренцо в области искусства, поддержка домом Медичи художников, включая Боттичелли и Микеланджело, строительство общественных зданий не только приносят ему титул Великолепный, но и вызывают зависть конкурентов. Самые опасные из них — семья Пацци, плетущая заговор против Медичи.
Роль Лоренцо исполняет Дэниэл Шарман, а его заядлого врага Якопо де Пацци — Шон Бин. КиноПоиск встретился с Бином во Флоренции и поговорил об истории этого города, вражде между Медичи и де Пацци, а также вспомнил самые эффектные смерти его экранных персонажей.
«Великолепные Медичи»— Расскажите немного о своем герое.
— Род Пацци был старинным флорентийским кланом, который, к сожалению, вошел в историю лишь из-за заговора против семейства Медичи. Те были слишком могущественными и богатыми, и это вызывало зависть у многих знатных семей в то время. Мой герой, Якопо де Пацци, стал инициатором заговора и его руководителем, за что и был жестоко наказан. Не думаю, что это спойлер: история Медичи и заговора уже давно являются известными историческими фактами. Проблема моего героя заключалась в том, что его представления о политике, обществе и образе жизни слишком отличались от взглядов Медичи. Последние были энтузиастами и новаторами, мой же герой отличался консерватизмом и не желал изменений в обществе. Его раздражали восторженность и идеализм молодых Медичи. Сам он считался крайне прагматичным и приземленным человеком, чтобы верить в высокие идеи и идеальное общество. Если честно, мне жаль Пацци, но не потому, что его жизнь трагически оборвалась, а потому, что он жил, мучаясь от зависти. Он не смог оценить своего гениального и артистичного оппонента Лоренцо Медичи. Для этого Якопо обладал слишком жестокой и грубой натурой.
— В сериале Лоренцо показан идеалистом, а Якопо — прагматиком. А вы сами как относитесь к идеализму? Нужен ли он в актерской профессии?
— Мне кажется, нужно иметь большую долю идеализма, чтобы вообще решиться стать актером. Намерение жить на заработки от искусства можно считать проявлением идеализма, а людей, которые в это верят, — сумасшедшими. Однако что такое идеализм? Идеализм — это образ мыслей, стиль жизни. Это когда человек, верящий в свои идеи, часто подвергает себя риску, а когда падает, то не учится на своих ошибках. Идеалист-актер может слишком многого ожидать от своих зрителей. Он будет надеяться, что ему достанутся только самые гениальные и творческие роли. Идеализм обязательно необходим в нашем мире, потому что если наш мир и держится на прагматиках, то создают его все же идеалисты. Я тоже идеалист. Мне интереснее сыграть в небольшом артхаусном проекте и получить удовольствие от роли, чем гнаться за блокбастерами и большими бюджетами. Хотя и в них я уже тоже играл.
«Великолепные Медичи»— Как случилось, что знаменитых правителей Флоренции играют британцы?
— Затрудняюсь дать точный ответ. Может быть, это связано с финансированием? Однако я считаю, что наследие Флоренции уже давно перестало быть эксклюзивно итальянским и превратилось в мировое и общечеловеческое, как и искусство, которое поддерживали Медичи, является сегодня частью человеческой истории. Мой герой независимо от его происхождения был таким же человеком, как и мы. Его слабости и пороки, темперамент и характер я не считаю сугубо итальянскими. Зависть и грубость могут быть присущи людям в разных концах света.
— Вам же нравится играть плохих парней и злодеев?
— Плохих парней играть гораздо сложнее. Это вызывает во мне актерский азарт. Именно в такие моменты работа начинает доставлять мне настоящее удовольствие. Мне интересно понять, что чувствуют эти люди, чем мотивируют свои действия, как оправдывают поступки, которые я никогда не смог бы совершить в реальной жизни. Я никогда не убивал. И сам не умирал. Актерская профессия тем и интересна, что умирать и возрождаться в ней возможно до бесконечности. Кстати, мне еще не довелось сыграть самого ужасного из всех злодеев — серийного убийцу-маньяка. И в планах этого пока тоже нет.
«Великолепные Медичи»— А какая смерть в фильме стала для вас самой запоминающейся?
— С визуальной точки зрения самой красивой и геройской была смерть Боромира из «Властелина колец». Правда, на мой взгляд, действие там слишком затянули. С того момента, когда Боромира поражают первой стрелой, и до того, когда он наконец уходит в мир иной, проходит больше десяти минут. А вот самой странной и роковой стала для меня смерть в картине «Поле» Джима Шеридана. Там меня преследуют коровы. Я пытаюсь спастись, падаю с утеса и трагически погибаю. Животные бросаются со скалы вслед за мной. И в конце сцены показан очень сильный кадр: распростертое тело мужчины и разбросанные вокруг него трупы животных. Прямо Сергей Эйзенштейн!
«Властелин колец: Возвращение короля»— Вы добавляете в образ что-то от себя самого или, может быть, учитесь чему-то у своего персонажа?
— Когда я был молод, казалось, что жизнь приносила мне каждый день что-то новое и необычное. С возрастом — а я ведь уже давно снимаюсь в кино — я научился абстрагироваться от своей работы. Моя жизнь никак не пересекается с жизнью моих героев. Поэтому из ролей я уже ничего нового для себя не черпаю. Но в случае с Медичи я узнал много интересных исторических фактов. Например, до начала работы над проектом Медичи мне были знакомы только своими гениальными банковскими операциями. Когда я читал сценарий и готовился к съемкам, то узнал о том, как жила эта семья, понял, что означает знаменитый цветок лилии — символ Флоренции. Я с удивлением обнаружил, что история Шекспира о Ромео и Джульетте была не такой уж оригинальной, потому Медичи и Пацци тоже имели своих Ромео и Джульетту. Только флорентийские влюбленные смогли преодолеть трудности и остаться вместе.
— Где вам больше нравится работать — в сериалах или в кино?
— Легче сниматься для телевидения. Во-первых, телевизионные сериалы снимают, как правило, в хронологическом порядке. В кино подобную роскошь себе позволить нельзя. Во-вторых, режим работы над телевизионными проектами гораздо более щадящий: съемки могут занимать пять-шесть часов в день, а иногда они даже длятся всего час или два. В кино рабочий день доходит до 16 часов, и это по-настоящему изматывает.
«Великолепные Медичи»— Обращаются ли к вам за советом начинающие актеры?
— Если честно, я думаю, представители молодого поколения актеров гораздо более компетентны и уверенны в себе, чем я. Один мой приятель любит говорить: «Я растил, учил и воспитывал своих детей. Теперь они подросли, поэтому учат и воспитывают меня!»
Сегодня молодое поколение растет с идеями о собственной уникальности и исключительности, а мне в этом возрасте слишком часто доставалось от родителей, также приходилось преодолевать свои застенчивость и сдержанность. Поэтому я не люблю пересматривать свои картины. Мне всегда странно наблюдать за собой со стороны. Также не хотелось бы мучиться из-за совершенных ошибок, которые исправить я все равно не смогу.
— Ваши герои очень активны на экране. Как вы тренируетесь?
— Специальным тренировкам или диетам, как мои американские коллеги, я себя не подвергаю. Спортом регулярно не занимаюсь. Подготовку я начинаю непосредственно перед съемками, но поскольку, повторюсь, в кино я давно, мне уже приходилось ездить верхом, фехтовать, носить тяжелую экипировку или быстро бегать. Поэтому для каждого нового проекта мне не нужно все начинать сначала, а лишь немного вспомнить, что уже однажды заучил. Но как только съемки заканчиваются, я снова забрасываю все тренировки.
