Блэк стар: За что мы любим Уилла Смита

Когда-то Уилл Смит был американским счастливчиком, модным рэпером и звездой телесериала «Принц из Беверли-Хиллз». Шла первая треть 1990-х годов, пик популярности хип-хопа. Также на волне молодежные ситкомы, в которых все остроумны и беззаботны. Холодная война кончилась — началась эра общего благоденствия. Белозубый, спортивный, забавный Смит точно вписался в это время и в сериале «Принц» играл, считайте, себя самого. Он ведь в самом деле был принцем — рэпер, приехавший из Филадельфии в Беверли-Хиллз, даже имя менять не пришлось.

Кто знает, впрочем, что могло быть потом. Многие телезвезды той поры канули в Лету. Но Смит проскочил на большой экран. Сперва небольшая роль в социальной драме «День в Городе ангелов» про шатающихся по улицам подростков. Легкая комедия на расовую тему с Вупи Голдберг «Сделано в Америке». И первая большая роль в 1993-м — «Шесть степеней отчуждения» Фреда Скеписи. Здесь, как бывает в правильных биографиях, проявляется символизм: таинственный аферист в исполнении Смита представляется сыном Сидни Пуатье, первого черного обладателя «Оскара» за главную роль. Амбиции молодого артиста горели все ярче, и вскоре пришла знаковая роль.

Чтобы костюмчик сидел

«Плохие парни» — дебют Майкла Бэя, фирменный стиль которого тогда уже проступал (а вкус ему еще не изменил). Смит был молодым серьезным напарником комика Мартина Лоуренса (для него боевик также стал трамплином в большое кино). Один из первых фильмов, где черные копы, неотличимые от модных парней с района, отлично разбираются с преступностью самостоятельно, а не в качестве забавных напарников протагониста (белого).

Новый тип положительного героя боевиков приходил на смену подуставшему похмельному мужчине средних лет с двухдневной щетиной. Герой 1990-х был, как Смит, крутой с оружием, смешной в компании, галантный с женщинами. «Жвачку и скитлз!» — убедительно требовал он, наставив на нервного продавца за прилавком два пистолета.

Хороший, в самом деле, парень быстро поднимался по карьерной лестнице и уже в следующем фильме спасал Америку и все человечество от злых инопланетян. Пока в до смешного глупом блокбастере еще одного любителя спецэффектов — в «Дне независимости» Роланда Эммериха. Небрежно прикурив сигару, поцеловав молодую жену, Смит в образе боевого летчика вскакивал в истребитель против целого инопланетного флота и взрывал корабль-матку атомной бомбой.

Конечно, все это было только веселой преамбулой к «Людям в черном» Барри Зонненфельда. Модно прикинутого нью-йоркского патрульного заметили серьезные ребята и определили в самую элитную из всех американских спецслужб — миграционную. Правда, нелегалы тут были из внешнего космоса. Смит переоделся в универсальный траурно-черный костюм с галстуком, и оказалось, он сидит на нем еще лучше рэперских шмоток. Главное, чистить пиджачок от слизи и ошметков всяческих разумных членистоногих и головоногих.

Залихватская комедия о погоне за тараканом-людоедом в мегаполисе, с одной стороны, была сатирой на взаимодействие госмашины с обществом. С другой — Уилл Смит был свежей кровью в полицейском кино: агент спецслужбы с человеческим лицом, простой парень, ставший преемником традиционно неполиткорректного, слегка пропитого Томми Ли Джонса. «Кивните, черные костюмы снова в моде», — поет Смит на титрах.

В следующей картине актеру приходится уже самому бежать от людей в черных костюмах — от Агентства нацбезопасности США. В пророческом триллере Тони Скотта «Враг государства» АНБ и нехорошие политики хотят залезть в частную жизнь граждан, устроив тотальную слежку. Смит играет честного адвоката, для которого свобода и конституция превыше всего (так что в конечном счете он, разумеется, друг государства).

В этом качестве Смит и становится суперзвездой. Он и прежде не играл плохих парней, а после это уже оказалось немыслимым. Только всеобщий любимец, пример в жизни и объект романтических фантазий. Незаметно произошла революция: афроамериканцы всегда играли смешные либо драматические роли, а теперь стали играть крутые. Смит был чернокожим, но какой белый в Штатах не считал Уилла своим или не мечтал, чтобы Уилл счел своим его?! К тому же мало кто пытался равняться на  Брюса Уиллиса или Арни . Уилл — другое дело. Сколько бы подвигов его герои ни совершали, в них не было ни высокомерия, ни ауры суперспособностей — ничего сверхчеловеческого.

Матереющая легенда

Все это, однако, не уберегло Смита от грандиозного провала. Говорят, агенту Джею предлагали роль Нео из «Матрицы». Однако актер решил положиться на Зонненфельда и выбрал «Дикий, дикий Запад». Фильм получился странным: стимпанковые ретрофутуристические девайсы плохо сочетались с заученной буффонадой Смита и Кевина Клайна, а все вместе не ложилось на болезненную тему рабства в Америке. Веселый Смит сильно не дотянул до Джанго Освобожденного, хотя с профессиональной стороны его в общем-то упрекать было не в чем.

На рубеже тысячелетий актер пробует себя в спортивной драме. Сперва была история о гольфисте «Легенда Багера Ванса» Роберта Редфорда — безобидный в целом фильм, который, однако, спровоцировал дискуссии о расовом вопросе. А затем последовал «Али» Майкла Манна, и Смит от «Золотой малины» перепрыгнул к номинации на «Оскар».

Байопик о Кассиусе Клее, который стал Мохаммедом Али, больше чем боксером, почти что иконой афроамериканской (и американской вообще) массовой культуры. Принимая роль человека-символа, Смит, наверное, понимал, что теперь у него будет особое положение и особый спрос. В этой своей первой по-настоящему серьезной роли он фактически перевоплотился. Камера Эммануэля Любецки пыталась поймать его, порхающего, как бабочка, по рингу. Взгляд же Смита — детский, растерянный — неотрывно глядел в какое-то туманное будущее.

В 2002-м Смит наскоро вернулся к прославившим его в молодости персонажам — вышли «Плохие парни 2» и «Люди в черном 2». Забавно, что в обоих случаях на героев Смита обрушился кризис среднего возраста: молодой кураж понемногу уступал место усталости, а драки с врагами проходили на фоне конфликта с напарниками. Так хороший парень Уилл подошел к роли плохого полицейского в фильме «Я, робот».

Футуристическая антиутопия по мотивам произведения Азимова, хардкорный сай-фай, по которому к 2004 году в мире уже соскучились, торжество спецэффектов, интеллектуальная схватка человека и машины. Потрепанный и помрачневший герой Смита отстаивает превосходство человечества, и роботизированный мир идет на него войной. Один среди безликой армии андроидов, в которых пробуждается сознание, принципиальный коп примеряет роль спасителя и людей, и роботов.

В середине нулевых мы уже просто не можем обходиться без Уилла Смита. Он рад помочь и цивилизации, и маленькому обывателю. Находит любовь всем обездоленным в «Правила съема: Метод Хитча» (2005). Или буквально отдает части своего тела людям, спасая их от смерти в «Семи жизнях» (2008).

Этот фильм был снят итальянцем Габриэле Муччино после успеха предыдущей картины «В погоне за счастьем» (2006). Смит там сыграл брокера Криса Гарднера, настоящего человека и автора пронзительной автобиографии self-made man.

За роль Гарднера актер вновь был номинирован на «Оскар». Это душещипательная притча об отце и его маленьком сыне, бедствующих в Нью-Йорке 1980-х, оставшихся без дома, пытаясь не упустить шанс всей жизни, который может стать последним. Младшего Гарднера играл пятилетний сын Уилла, Джейден Смит. Тогда мальчик умилял зрителей, а история, кажется, выиграла в искренности. Кроме того, отцовство оказалось особенно важным для актера и его работы, о чем еще пойдет речь ниже.

В 2007-м Смит вновь попадает в яблочко, сыграв в фильме Френсиса Лоуренса с многозначительным названием «Я — легенда». Теперь его герой — бывший полковник медицинской службы, уже без дураков спаситель человечества. Правда, от человечества после зомби-апокалипсиса осталась пара перепуганных американцев, и тем драматичнее борьба обреченного выжившего против полчищ тьмы и красочнее сцены массовых убийств.

К слову, это один из редких фильмов, знаменитых двумя финалами — прокатным и режиссерским. В прокатном, одобренном всяческими фокус-группами и продюсерами, Смит жертвует собой, прихватив в ад пару десятков мертвецов, чтобы дать человечеству шанс. В режиссерском он выживает, поняв, что зомби — тоже люди, не только кровожадные, но просто другие. Обе темы были, видимо, важны для Смита лично. Именно второй вариант, провалившийся сперва, стал со временем понятнее и ближе многим.

Супергерой в отпуске

В 2008 году Уилл Смит был самой популярной кинозвездой в стране, а может, и в мире. За интеллектуала его не признавали никогда, но, несомненно, считали в определенном смысле голосом поколения и ролевой моделью для миллионов. Символ времени, он был любимым актером президента Барака Обамы и платил первому темнокожему лидеру США взаимностью. В это самое время Смит берется за неоднозначный супергероический проект «Хэнкок».

К «Хэнкоку» в разное время примерялись Тони Скотт и Майкл Манн — режиссеры, уже работавшие со Смитом. Один из первых неоднозначных, сатирических супергероев (не забудем и про расовый элемент) прикладывался на лету к бутылке, распускал кулаки и не внушал доверия консерваторам-обывателям. Но фильм Питера Берга надо было показывать еще и детям, поэтому его Хэнкок предстал хоть и хулиганом, но умеренным. Спецэффекты в фильме были дороги, но неубедительны. Фильм не провалился, однако его антисистемный пафос, кажется, ушел в песок, особенно на фоне мегаломании «Темного рыцаря».

После этого Смит не снимался в кино четыре года.

Рекордная популярность и бремя показательно-положительного имиджа установили для актера такую высокую планку, что даже Хэнкок выглядел разочарованием. Смит искал свою большую роль до 2012 года. И здесь надо бы написать о триумфальном возвращении легенды. Да вот только оно так и не случилось.

В ожидании чуда

Смит интересовался ролью Джанго у Тарантино, но ничего не получилось и получиться не могло. «Слишком много ненависти. А как же любовь?» — объяснял он свой отказ от роли. К тому же ему казалось, что Джанго в фильме слишком мало, а немецкого стоматолога с пистолетом (Кристоф Вальц) слишком много.

Вместо «Джанго» были «Люди в черном 3», неплохие и даже ставшие самыми прибыльными в прокате из всех фильмов франшизы. Но новая часть не поражала и не заставляла подпрыгивать от восторга, а лишь эксплуатировала чувство ностальгии. К тому же остроты на тему нелегальных мигрантов стали восприниматься иначе. Агент Джей с некоторой обреченностью во взгляде застегивал пуговицы темного костюма и отправлялся в 1960-е, чтобы изменить прошлое и спасти будущее. Но как раз молодой агент Кей из 1960-х (Джош Бролин) и оказался главной звездой фильма.

А Смита ждал второй большой провал в карьере — фантастический триллер М. Найта Шьямалана «После нашей эры». На сказочной планете с большими монстрами, чующими страх, разворачивалась старая история сына, который спасает утратившего силу отца. «Последний дюйм» и «Мио, мой Мио» в фантастическом будущем — Смит стал вполне органичным идеальным отцом. Внешне суровый и лишенный эмоций, но в мыслях буквально всегда рядом. Но химия отца и сына, работавшая в «Погоне за счастьем», пропала. Детское обаяние Смита-младшего ушло с приходом пубертата. Парализованный в разбившемся звездолете Уилл не мог сгладить актерскую беспомощность Джейдена, к тому же сюжет и диалоги Шьямалана высмеяли буквально все.

Одному из самых популярных в мире актеров снова приходится взять тайм-аут, правда, всего на год. Затем он снимается в ретромелодраме продюсера «Хэнкока» Акивы Голдсмана в роли самого Люцифера. Нельзя сказать, что кастинг был совершенно удачным. Впрочем, если Смит и не тянул на князя тьмы, то на мафиозного судью и криминального пахана — вполне. Тоже в каком-то смысле отцовская фигура.

Начав все-таки играть карикатурных злодеев, он продолжает в «Отряде самоубийц», появляясь в образе бьющего без промаха киллера Дэдшота. Мрачный супергеройский фильм возненавидели критики, но полюбили школьники. Полные пороховницы экшена — Смит оторвался на славу. Чтобы тут же дать драматизма в «Призрачной красоте», притче Дэвида Фрэнкела о богатом человеке, утратившем смысл жизни после гибели дочери. Морализаторское слезовыжимательное кино с треском провалилось и, кажется, гранитной плитой придавило карьеру вполне гениального Эдварда Нортона. Но никто не кинул камень в сторону Смита.

Бывший парень с района, Смит приобрел некую солидность облика, хрипотцу в голосе, благородную седину. Трижды отец сам, он начал тяготеть к образу папаши, дядюшки Римуса, понимающего старшего друга для каждого. Смит выступил на футбольном ЧМ в России (среди прочих развлечений потусовавшись с Антохой МС) и оказался своего рода послом дружбы. По крайней мере сделал что мог.

Он свой среди молодежи, качает железо, читает рэп и дает жару в мировых блокбастерах. Мир чуть сдвинулся, и Смит, не постарев, стал чуть старомодным, но и в этом чувствуется обаяние, а не беспомощность. Практически нет сомнений, что он станет украшением диснеевского «Аладдина» Гая Ричи — волшебный друг и защитник амбициозного арабского паренька, попадание в образ идеальное. Добрый джинн из не очень страшной сказки — вот и весь секрет любимейшего актера своего поколения. Так что время триумфов, возможно, еще не прошло.