Алисия Викандер — о новой сексуальности и острове Кижи

Алисия Викандер родилась в Швеции, собиралась стать балериной, но из-за травм пошла в актрисы. Она переехала в Лондон, сделала стремительную карьеру, получила «Оскар», вышла замуж за Майкла Фассбендера — и все это за какие-то шесть лет. Теперь Викандер и вовсе дослужилась до главной роли в крупном студийном блокбастере, сыграв не кого-нибудь, а Лару Крофт — самого популярного женского персонажа видеоигр. Еще на стадии объявления кастинга актрисе пришлось столкнуться с валом негативных комментариев от фанатов игры, привыкших видеть Лару Крофт гипертрофированно сексуальной. Перезапуск игры «Tomb Raider» в 2013 году потребовал новой экранизации, в которой Лара, совсем еще молодая, неискушенная и наивная, отправляется в первое в своей жизни приключение.

15 марта фильм «Tomb Raider: Лара Крофт» Роара Утхауга вышел в российский прокат. КиноПоиск поговорил с Алисией Викандер о работе над ролью и эволюции женских персонажей.

— Вы не производите впечатления человека, на которого смотришь и сразу говоришь: «Вот из нее получится идеальная Лара Крофт». Не удивились, когда вам предложили эту роль?

— Скажу больше: я сначала вообще не была уверена, что нам нужно еще одно кино про Лару Крофт. Об этом я первым делом и спросила продюсеров. В свое время это была чуть ли не единственная по-настоящему успешная экранизация видеоигры, в ней была божественная Анджелина Джоли, все было прекрасно. Зачем перезапускать то, что и так сработало? Но они обосновали это тем, что игра тоже была перезапущена, и в версии 2013 года представлена совершенно новая Лара. Тогда я в нее поиграла и поняла, что разница действительно колоссальная. К тому же мне захотелось сделать что-то кардинально отличающееся от того, чем я занималась до этого. Меня привыкли видеть нежным цветком в платьях пастельных тонов в костюмированных драмах. Но я всегда любила приключенческий жанр. Мама познакомила меня с кино и театром в раннем возрасте и воспитала во мне очень эклектичный вкус. И хотя я часто смотрела всякий европейский артхаус, я любила «Индиану Джонса» и «Мумию». Последняя вышла, когда мне было 10 лет, и на нее я сходила раза три, не меньше. Кроме того, в детстве я много занималась балетом, и мне всегда было интересно, как в крупных голливудских фильмах снимают все эти сумасшедшие экшен-сцены. Любопытно именно с точки зрения трюков и хореографии. Поэтому когда мне представилась возможность увидеть это все воочию и даже поучаствовать, то я сразу же загорелась.

— В минувшем году было довольно много фильмов с сильными героинями в центре сюжета — от «Взрывной блондинки» до «Чудо-женщины». Как думаете, публика стала охотнее принимать женских персонажей в экшенах?

— Да, и, по-моему, прорыв произошел благодаря «Голодным играм» пять-шесть лет назад. Именно после этого фильма стало понятно, что можно помещать женщин в центр сюжета и при этом не опасаться за судьбу фильма в прокате. Ну, то есть если он вдруг и провалится, то по каким-то другим причинам. Главный вопрос: что мешало делать это раньше? Мне всегда казалось, что кино и телевидение, так или иначе, должны охватывать как можно больше культурных пластов, апеллируя к совершенно разной аудитории. Если вы игнорируете женские истории, то вы теряете большой процент от общего количества сюжетов. Я слышала страшные рассказы, как еще лет 15—20 назад в студийных кулуарах при обсуждении проектов с большими бюджетами сразу же отметались те, где главный персонаж — женщина. Она всегда должна была быть в связке с мужчиной.

— Как же Ридли Скотт умудрился сделать «Чужого»?

— Сомневаюсь, что это кино изначально планировалось как блокбастер. Там по коридорам ходит мужик в резиновом костюме — на это много денег не надо было. Но Эллен Рипли сразу стала веским коммерческим аргументом для последующих частей, и благодаря ей у нас есть Сара Коннор, Тринити из «Матрицы» и, допустим, Лилу из «Пятого элемента». Не знаю точного количества, но, по-моему, за все 1990-е экшенов с женщинами в центре сюжета было снято меньше, чем за один только прошлый год. Даже Чудо-женщина добралась до большого экрана только сейчас, хотя ее придумали 70 лет назад.

Знаете, я считаю себя феминисткой и прекрасно осознаю, что нам еще жить и жить до того момента, когда женщины в нашей индустрии будут занимать такую же позицию, как мужчины. Но когда я сидела в зале и смотрела «Чудо-женщину», я поймала себя на мысли, что даже мне странно видеть эту героиню на большом экране. Я сидела с широко открытыми глазами, ведь все это настолько непривычно и редко даже в наши дни. Нам еще надо пройти долгий путь, чтобы это все воспринималось нормально и органично.

— Ваша Лара Крофт — куда менее ярко выраженный секс-символ, чем героиня в исполнении Анджелины Джоли. Вам было важно снизить градус сексуальности и, например, не носить короткие шорты?

— Ну, от коротких шорт отказались еще в перезапуске игры. На мой взгляд, в наше время быть интересным человеком, сильным, умелым, с чувством юмора, легким в общении — вот это все в совокупности кажется людям сексуальным. Какие-то внешние признаки далеко не на первом месте. По крайней мере, мне хочется так думать. Сексуальна моя Лара или нет, она в первую очередь сильный персонаж со стальным характером и острым умом.

— Почему такое место в фильме уделяется предыстории Лары?

— История становления позволят нам узнать ее получше. В начале фильма мы видим ее обычной молодой девушкой, которая обитает в лондонском районе Шордич и работает велокурьером. Она живет со своими подружками в коммуне — именно так живут многие молодые люди в Лондоне. В том числе и я так жила, когда впервые сюда приехала шесть лет назад. При этом Лара все еще обладает теми чертами, за которые мы ее полюбили: она умная, начитанная, острая на язык, энергичная, дерзкая. Но пока еще у нее нет нужного опыта. В начале фильма она не знает вкуса приключений, и нас интересует, почему она, богатая наследница, живет в коммуне, а не в своем особняке. Ее отец исчез, когда она была совсем ребенком — отправился в командировку, но так и не вернулся. Ей надо разобраться, что же случилось с ее единственным родителем и почему он бросил ее на произвол судьбы. Это история о молодой женщине, которая все еще пытается найти свое место в мире — вне отцовского капитала и его успешного бизнеса. И именно поэтому она отправляется в это опасное путешествие.

— Мир Лары тоже стал более реальным и менее фэнтезийным?

— Да, и игра 2013 года тоже в этом плане очень отличается от предыдущих. Действие происходит во вполне реальном мире, похожем на наш. Кажется, это тенденция, потому что похожее в последние годы наблюдается и в фильмах о супергероях. Даже их нынче пытаются делать более реалистичными, уязвимыми. Это важно, если мы хотим, чтобы аудитория могла в них поверить. При этом в реальной жизни, чтобы делать все, что делает Лара, надо быть физически сильным. Поэтому я очень хотела, чтобы в начале фильма показали, откуда берется ее атлетичность — мы видим ее в спортзале, на велосипеде. Я хотела показать зрителям, что Лара не идеал, а чтобы добиться ее уровня физподготовки, нужен огромный труд.

— Это не первый экшен-фильм с вашим участием...

— Да, я была еще в «Джейсоне Борне», но там мне не досталось никакого экшена. Самое сложное, что я делала со своим телом, — использовала пальцы, чтобы нажимать на кнопки. Здесь же пришлось попотеть.

— Много тренировались?

— Я получила эту роль за год до того, как мы начали съемки, задолго до оскаровской шумихи, и у меня было полно времени, чтобы прийти в нужную форму. Это большая роскошь. Обычно никто не дает тебе несколько месяцев, только чтобы подготовиться к роли. Во мне никто не видел девушку хоть сколько-нибудь спортивную, но меня это только раззадорило и мотивировало. Невозможно качаться без мотивации.

— Вы же занимались балетом, в котором без атлетизма тоже не обойтись...

— Это верно, но физически форму, которую набираешь годами, очень легко потерять за несколько недель. Правда, морально с тобой это остается навсегда. Когда я чувствую, что мне тяжело, что я не справляюсь, тут же начинаю думать о балетных тренировках и понимаю: по сравнению с ними все мои нынешние тяготы — это детский сад. Занятия длились по 4—7 часов 6 дней в неделю на протяжении 9 лет. И когда мне было 18 лет, то казалось, что вся жизнь проходит мимо. К тому моменту мы все уже уехали из родительских домов, жили самостоятельно, хотя и продолжали учиться в школе. Я до сих пор с восторгом смотрю на людей, которые нашли в балете свое призвание, потому что понимаю, насколько им тяжело и на какие жертвы они идут ежедневно.

— А как насчет приключений? Любите путешествовать в поисках новых ощущений?

— Я с детства увлекалась историей, зачитывалась книгами о Древнем Египте, мечтала исколесить весь Ближний Восток. Но я мало путешествовала, до того как у меня появилась своя машина. В Европе это большое подспорье: ты еще подросток, но можешь сесть за руль и укатить на уик-энд путешествовать в другую страну. Отлично помню, что чувствовала, когда купила первый в жизни билет на самолет. Это был билет до Турции. Я хотела куда-нибудь слетать уже, а он был дешевый, так почему бы не съездить в страну с такой богатой историей? И с тех пор я наслаждаюсь каждым своим путешествием по полной программе — исследую другие культуры, знакомлюсь с людьми. Это невероятное счастье, что моя профессия позволяет много путешествовать. Из тех шести лет, что я жила в Лондоне, последние два года я проводила в постоянных разъездах. Приезжала домой только на полтора-два месяца в году, да и то не отдыхать, а работать где-нибудь неподалеку. Вот и этот фильм мы снимали в Кейптауне, где я до этого ни разу не была. Я там провела пять с половиной месяцев, и этот город стал для меня почти домом.

— Наверное, только ради этого стоило пойти в актерскую профессию.

— Разумеется, а для чего еще?! Иногда ради съемок приходится забираться в самые неожиданные места. Например, из-за «Анны Карениной» я поперлась не просто в Россию, а еще и на остров Кижи. Сначала мы долетели до Санкт-Петербурга, потом 12 часов ехали на поезде, потом 8 часов на автобусе, а потом еще полчаса на катере на воздушной подушке по поверхности замерзшего озера (Викандер, видимо, несколько преувеличивает сложность и продолжительность маршрута — Прим. КиноПоиска). И когда мы наконец добрались, это было какое-то безумие! Я смотрела вокруг, ходила с открытым ртом и кричала: «Что происходит?! Как я сюда попала?» Наверняка мне бы и в голову не пришло ехать туда в отпуск, но я очень рада, что мне довелось побывать в этом невероятном месте.

— Вы переехали в Лондон всего шесть лет назад, но уже обладаете статусом оскаровской лауреатки, у вас в активе множество прекрасных ролей. Что вы испытываете по этому поводу?

— Это какая-то дикая утопия, конечно. Знаете, в свой последний день рождения я была в Париже, и туда приехали 10 моих подружек из Швеции, которые устроили мне сюрприз. Мы все общались, когда я еще жила в Стокгольме, и с тех пор мы остаемся лучшими друзьями. Все они тоже добились успеха на своем поприще: три из них — в музыке, две — в медицине, еще одна — в педагогике и т.д. Никто из моих самых близких друзей не имеет отношения к киноиндустрии. Так вот, этот удивительный путь в последние годы был мною пройден с друзьями и семьей, они всегда были частью происходящего. Сложно оценить свою жизнь и карьеру, пока ты не видишь их в ретроспективе. Но именно друзья и семья мне помогают держаться корней и помнить о главных вещах в жизни. Например, они меня регулярно уговаривают взять передышку. Сейчас у меня первый перерыв в съемках за последние лет семь. Конечно, общение с прессой — тоже работа, но это намного легче и веселее, чем все остальное! Но, Боже мой, как же прекрасно ничего не делать. Я три недели околачивала груши. Я не верила своему счастью, что могла просто взять и прочитать книгу не для подготовки к роли, а просто так, для себя. Какое приятное, давно забытое ощущение.