Мэрил Стрип: «Я во все люблю совать свой нос»

В новой картине Стивена Спилберга «Секретное досье» Мэрил Стрип играет издательницу газеты The Washington Post, которая вступает в противостояние с правительством США из-за публикации секретных документов Пентагона о войне во Вьетнаме. Накануне выхода фильма в российский прокат КиноПоиск поговорил с актрисой о ее отношениях к прессе, последствиях сексуальных скандалов, подготовке к съемкам и первой совместной работе с Томом Хэнксом, сыгравшим главного редактора.

— Вы сыграли множество выдающихся женщин и со многими из них встречались лично. Что делает женщину исключительной? Какой она должна быть, чтобы стать для вас примером?

— Недавно я встречалась с мексиканской журналисткой Патрицией Майорга, которая бесстрашно разоблачает коррупцию в Мексике и связи политиков с наркокартелями. Она борец-одиночка, чья жизнь постоянно под угрозой. С другими смелыми людьми ее роднит оптимизм — качество очень важное для тех, кто двигает историю вперед. Нельзя позволять ублюдкам сломить тебя!

— Многие видят этот оптимизм в вас самой. Помогает ли это играть неординарных людей?

— Я даже близко не отношусь к категории по-настоящему смелых людей, роли которых мне довелось играть, таких как, например, Карен Силквуд («Силквуд», 1983). Но я сыграла во многих фильмах, в которых женщины должны были противостоять страшным, а иногда и ужасным вещам, и мне всегда было интересно, что делает их способными дать отпор и принимать трудные решения. Я любознательный человек — это у меня от матери. И еще можно сказать, что я во все люблю совать свой нос!

— Именно такой — женщиной, которая решается бросить вызов — вы показали свою героиню, издателя газеты Кэтрин Грэм. Почему важно обратиться к ее образу сейчас?

— Она не была уверена в своем положении, в легитимности своего поста, тем не менее заняла твердую и смелую позицию. На такой должности она не должна была чувствовать себя испуганной или неуверенной, но она чувствовала. Такие уж были времена! Жизнь доказала, что она обладала способностями, которые ставили ее в один ряд с самыми выдающимися лидерами тех лет. Но тогда она этого не понимала, о чем очень красноречиво пишет в своей книге. Чувство, что ты не на своем месте, что ты притворщица, мешает многим совершенно блестящим женщинам двигаться вперед. Дело даже не в мужчинах, а в собственной голове. Она типичный персонаж своего времени: женщины тогда были секретаршами или ассистентками, их почти не было среди адвокатов, врачей или во властных структурах.

— После роли издателя вы продолжаете верить прессе? В последние месяцы американские СМИ только и говорят, что о сексуальных домогательствах в Голливуде. Почему об этом молчали так долго?

— Именно в последние 40—50 лет происходят тектонические сдвиги, которых не было никогда в истории. Неудивительно, что этот процесс не протекает безболезненно. Мы живем в очень беспокойное время, которое началось в те бурные 1960-е годы, когда многие категории людей, отодвинутые от власти, стали обретать голос. Я счастлива, что Стивен (Спилберг) решил сделать картину именно о таком экстраординарном периоде. Тогда в Соединенных Штатах все сдвинулось с места — в политическом, культурном и во многих других отношениях. Именно об этом и рассказывает наш фильм.

— Сексуальные скандалы сильно изменят Голливуд?

— Хотелось бы надеяться, что происходящее сегодня повлияет не только на Голливуд. Думаю, теперь это уже никуда не денется и распространится на все виды деятельности в Америке и во всем мире. Это уже происходит: женщины осмелели и обрели голос. Хватит молчать, быть этакими милашками и оставлять все как раньше! Пока в руководстве студий, актерских агентств, холдингов не будет поровну женщин и мужчин, многие неприятные вещи никуда не исчезнут.

— Ваша речь в поддержку журналистов на прошлогодней церемонии премии «Золотой глобус» вызвала бурную реакцию. Откуда такой напор и энергия?

— Я просто завелась! Важно рационально мыслить и рационально реагировать на происходящее, но, когда топчут наши идеалы, ничего не остается, кроме как быть эмоциональной. Эмоции движут нами — вот что мне хотелось бы сказать.

— А какие эмоции вы испытываете, когда получаете новую роль? Радость, как и раньше? Или, может быть, страх: а вдруг на этот раз не получится?

— Всегда сначала дрожу от страха, но в итоге ставлю себя перед фактом. Я счастлива, что сыграла столько удивительных ролей, но каждый раз я должна снова заработать право сыграть еще одну роль, которая будет так же важна или даже более важна, чем все до нее. Я должна чувствовать, что не делала такого раньше, хотя страх перед неизвестным и разрушает меня. Говорю мужу, что сейчас позвоню и откажусь от роли, а он отвечает, что со мной всегда так. Это сродни чувствам писателя, который застыл в страхе перед белым листом. В общем, каждый раз нужно себе и другим что-то доказывать.

— Как вы готовитесь к новой работе?

— Чтобы сыграть что-то новое, нужно прочувствовать материал, понять, насколько он аутентичен. Но я люблю все это, хотя и не знаю, как все это буду делать в следующий раз. Я никогда до этого фильма не работала со Стивеном Спилбергом. Он поразительный кинематографист! Никогда не встречала кого-либо, кто так хорошо интуитивно понимает, как конструировать визуальный нарратив, и на ходу придумывает новые элементы. Никого! К тому же он не репетирует. Это пугало и дестабилизировало меня. Но Том Хэнкс про это знал и был, конечно, готов. Поэтому мне было еще хуже! Том никогда, никогда, никогда не ошибался.

— Как вышло, что до этого фильма вы никогда не работали вместе с Томом Хэнксом и Стивеном Спилбергом? Хэнкс, кстати, жаловался, что вы не взяли его играть в вашем мюзикле «Мамма MIA!».

— Зато Том был моим боссом в этом фильме, продюсером. Правда, однако, в том, что я на семь лет старше его. (Смеется.) А что до Стивена (Спилберга), хотя он сделал столько фильмов, этот — один из немногих, в центре которого история женщины. Мне просто не было места ни в «Братьях по оружию», ни в «Спасти рядового Райана». Хотя в других его картинах — в «Линкольне» или в «Амистаде» — могла бы сыграть.