Режиссер «Смерти Сталина»: «После Горбачева у вас было занятное кино»

Когда впервые слышишь имя и фамилию этого режиссера, кажется, что он из Италии. Однако Армандо Ианнуччи родился в Глазго, у него легкий шотландский акцент, а от отца-итальянца он унаследовал имя, фамилию и внешность. Свою молодость Армандо провел по соседству с семейством Капальди, откуда родом Питер Капальди, сыгравший впоследствии в его сериале «Гуща событий» и в фильме «В петле».

В юности Ианнуччи всерьез собирался стать священником. Но, как это часто бывает, жизнь приняла крутой оборот, и он решил попытать себя на поприще комедии. Славу талантливого сценариста и продюсера он получил в 1990-е, когда работал над пародийной программой On the Hour на радио BBC. Самым популярным персонажем был Алан Партридж в исполнении Стива Кугана, который сыграл его в ситкоме «Я — Алан Партридж». Конечно, Ианнуччи тоже работал над этим проектом в качестве сценариста и продюсера. Там же он дебютировал в качестве режиссера.

На счету Ианнуччи один из самых популярных политических комедийных сериалов — «Вице-президент», где бывший сенатор Селина Майер (Джулия Луис-Дрейфус) занимает совершенно не полагающееся ей место. Сейчас сериал продолжается без Ианнуччи — шоураннер решил вернуться к полному метру. Режиссер активно присутствует в социальных сетях, ехидничает над твитами Дональда Трампа и не забывает критиковать британских политиков.

Мы разговариваем с Армандо Ианнуччи в сентябре 2017-го в Торонто, где только что состоялась премьера его фильма «Смерть Сталина», который теперь готовится к выходу в России. Фильм поставлен по комиксу Фабьена Нури и Тьерри Робена, но режиссер со сценаристами взяли от него только основную канву. Подробнее о том, что представляет собой лента, мы писали здесь.

— Поздравляю, мистер Ианнуччи, у вас получилась одна из лучших экранизаций комиксов в этом году!

— Спасибо!

— Не могу сказать, что мне очень понравился французский комикс, на котором основан ваш фильм. Он какой-то уж больно пафосный. Но вы его здорово изменили. Что сказали авторы?

— Они были в восторге! Книга недавно вышла на английском, так что они заново собирают благодарности.

— Не думают, что нужно было написать посмешнее?

— Знаете, мне в комиксе понравилась его структура, то, как рассказана история. Вот это вступление с оркестром и пианисткой, затем мы перемещаемся на дачу Сталина, а в третьей части смотрим на похороны. Пока я читал, комикс оживал у меня на глазах. Мне четко виделись нарратив, визуальный ряд и вся история целиком.

— В комиксе есть панель со словами «Хрусталев, машину!». Вы знаете, что есть такой русский фильм?

— О да! Абсолютно чумовое кино! И фраза известная. У нас она звучит, но очень тихо, сразу после сцены вскрытия. Ее, к сожалению, трудно расслышать, там многое происходит в этот момент, но она есть!

— А знаете, если убрать цвет во время просмотра «Смерти Сталина», смотреть его черно-белым, то он будет похож на типичные советские фильмы с примесью классических голливудских картин.

— Приятно, что вы такое говорите! Мы провели множество исследований: съездили в Москву, посетили дачу Сталина (Ианнуччи так и говорит — «дача» — Прим. ред.), наведались в квартиры, где сохранилась обстановка 1950-х. Конечно, не забыли Кремль. Очень хотелось, чтобы фильм смотрелся достоверно, несмотря на то что мы снимали многие сцены в помещениях в Великобритании. Мне было важно точно передать все: цвет в интерьерах, меблировку, лепнину на потолках. Например, дача Сталина была совершенно незаметной, без показухи. Это не какой-то там дворец. Около его стола небольшая кровать, да и вообще мебели немного. Очень хотелось передать это правильно, потому что, как мне кажется, корень драмы и комедии лежит в достоверности.

— У вас там даже лампа на стуле в одном кадре!

— Да! Мы увидели фотографию того времени и заметили, что на стуле действительно стоит лампа. Поэтому Андреа Райзборо, которая играет Светлану, говорит: «Кто вообще ставит лампу на стул?» Знаете, детали во многом помогают. Мне кажется, они убеждают зрителя в том, что они имеют дело с настоящим миром. То, что вы смотрите комедию, еще не значит, что в кадре могут быть вольности.

— Получилось ли у вас привлечь к проекту каких-то русских консультантов?

— Безусловно! Мы общались с историками, говорили с людьми, жившими в Москве в начале 1950-х. Они во многом помогли понять особенности жизни в то время. Например, мы узнали, что порой люди ложились спать в одежде на случай, если ночью за ними придут. У многих были заранее собраны вещи. Это первое, что мне приходит сейчас в голову. Но, поверьте, мы много времени посвятили изучению того времени.

— И у вас получилось снять не только очень смешной, но и очень страшный фильм.

— Мне было важно дать зрителю почувствовать это напряжение, пронизывавшее советское общество в то время. Даже несмотря на то, что комедия на первом плане, вы все равно понимаете: это было совсем не веселое время.

— В русском языке есть слово «клюква», обозначающее стереотипное и зачастую нелепое изображение России в кино. Ну, знаете, медведи, водка, балалайка, матрешка...

— Да, точно! Я слышал это слово! И, знаете, именно потому я заставил всех актеров говорить без русского акцента. Мне показалось, что русский акцент здорово ухудшит восприятие. Чисто логически СССР был огромной империей, не единородной страной. В ней были самые разные акценты. Россия, Украина, Грузия — да что я вам объясняю! Микс диалектов и акцентов в данном случае вполне уместен. Поэтому я набрал актеров с ирландским, шотландским, английским и американским акцентами. У Ольги Куриленко своего рода русско-европейский акцент, мы ее не заставляли говорить иначе.

— Как вообще шел подбор актеров? Вы искали похожих на исторических персонажей людей или просто хотели с кем-то поработать?

— Я начал с Берии. В этой роли я сразу видел Саймона Расселла Била. Как киноактер он не очень известен, но в Великобритании его хорошо знают театралы. Как только мы утвердили Берию, то начали поиски актера на роль Хрущева. Он должен был стать полной противоположностью Берии, нам нужен был контраст. Искали очень подвижного, живого актера. Стив Бушеми оказался как раз таким. Он одновременно может быть как жутким, так и веселым. А у нас в фильме Хрущев проходит трансформацию от человека, которого никто не воспринимает всерьез, до настоящего лидера. Мы отсмотрели массу выступлений Хрущева и заметили, что в начале 1950-х он был гораздо тоньше, чем мы привыкли его видеть. Короче, нашли мы Берию и Хрущева— начали искать Маленкова. И рассуждаем: кто же он такой, как он реагирует на этих двух политиков? Он выглядит так, будто находится не в своей тарелке. Он получил должность только потому, что в политбюро решили, что он самый безопасный вариант. Простой такой бюрократ в костюме. Мы сняли фильм, и потом мне попался снимок, где Берия произносит речь на похоронах Сталина, а рядом стоит Маленков. Так вот Джеффри Тэмбор очень точно изобразил его.

— А вы не пытались поискать русских актеров на эти роли?

— Если бы я знал каких-нибудь русских актеров! Был момент, когда мне показалось, что было бы неплохо взять актеров из Восточной Европы, но мы все-таки снимали фильм в Англии, и финансировался он на деньги Великобритании. Так, слушайте, у меня есть отличная отговорка! Поскольку мы решили лишить фильм русского акцента, я не искал русских актеров!

— Но многие русские актеры хорошо говорят по-английски!

— Разумеется, простите, если кого обидел!

— Ну, хорошо, утвердили вы актеров. Кто быстрее всех вошел в роль? Как вообще английские звезды готовились к роли малоизвестных им советских политиков?

— Мы выдали каждому своего рода краткую биографию героя, а потом две недели репетировали. Было очень важно передать ощущение, что все эти люди хорошо знакомы, знают друг друга. И актеры у нас по большей части росли в 1940—1950-х, некоторые даже живут рядом. И мы собрали их на две недели, чтобы сплотить еще больше. Получилось здорово. Они узнали не только своих персонажей, но и всех остальных. Не поверите, но они подружились и до сих пор вместе собираются. Заседания политбюро за ужином устраивают каждые два месяца!

— Недавно говорила со Стелланом Скарсгардом...

— О, какой же он прекрасный актер! Простите, что перебил.

— Он и правда прекрасный актер! Так вот, он сказал, что все самые интересные истории сейчас на телевидении. Вы делали прекрасные сериалы, а не было ли соблазна сделать из «Смерти Сталина» телесериал?

— Нет. Знаете, за что я люблю кино? Можно рассказать одну историю за пару часов. И меня это очень привлекает. А если смотреть его в кинотеатре, то вы еще и в компании сотни человек. Работает магия кинематографа. Люблю ее. Думается, кино никуда не денется. Вообще мне нравится, когда берешь историю — у нее есть начало, середина и конец — и укладываешь ее в непродолжительный промежуток времени. Когда вы начинаете смотреть сериал, вам нравится его концепция, но где-то к четвертому сезону вы думаете: «Кажется, сценаристы понятия не имеют, как это закончить». А сценаристы вынуждены постоянно что-то выдумывать, не зная, когда канал прекратит сериал. Признаться, меня это подбешивает. Мне нравится смотреть сериал длиной пять лет, но все выдыхаются, и это чувствуется.

— Работа над сериалами, связанными с политикой, как-то помогла вам в работе над «Смертью Сталина»?

— Безусловно. Когда я работал над «Гущей событий» и «Вице-президентом», то провел много исследований и поговорил со многими людьми, так или иначе связанными с английской и американской политикой. Думаю, я понимаю, что ими движет.

— Вы работаете в жанре сатиры, а сатира в кино сейчас на грани вымирания.

— Все перешло на телевидение, верно?

— Да! Как думаете, что случилось с киносатирой?

— Думаю, она ушла в область журналистики. Знаете, когда Трамп становится президентом и заявляет, что все новости — липа, то комедийные авторы становятся журналистами: «Так, а что насчет вот этого факта? А вот тут вы так сказали. Что ответите?» Так что современная сатира ушла в интернет, в стендап, в журналистику. Работа над полнометражной картиной занимает много времени. Мы сняли фильм летом 2016-го, еще до прихода Трампа к власти. Но странным образом мне кажется, что мы сняли кино про него.

— Заметила вот такую вещь: чем дальше мы от Второй мировой, тем серьезнее ставят о ней кино — что в России, что в Америке, что в Англии. Вчера смотрели английский «Конец пути» про Первую мировую, так там, кажется, весь зал обрыдался. «Дюнкерк» — очень серьезное кино, «Темные времена» — практически его приквел, тоже суровый.

— «Конец пути» — очень известная в Англии пьеса, очень грустная. На ней невозможно не плакать.

— Что случилось с человеческой особенностью воспринимать трагические события сквозь призму комедии?

— Странное дело, правда? Я тоже заметил такую тенденцию. «Великий диктатор» был снят аж в 1941 году, «Продюсеры» Мэла Брукса вышли в конце 1960-х. После войны прошло каких-то 20 лет... И ведь шутили! (Ианнуччи задумывается.) Знаете, комедия еще не означает, что ее автор умаляет важность темы, на которую шутит. Это не значит, что вы должны несерьезно относиться к фильму. Мне просто кажется, что комедия позволяет рассмотреть ту или иную тему под другим углом.

— Главная тема вашего фильма — обыденность зла. Как вам вообще удалось так смешно показать таких страшных людей?

— Все дело, конечно, в деталях, но, как мне кажется, в «Смерти Сталина» было очень важно показать героев живыми людьми. Вот в чем дело: нам кажется, будто какой-то человек злой, но на самом деле он не считает себя злым. Он просто что-то делает, не думая о том, как это смотрится со стороны. А наши герои еще и испытывают огромное давление. Они совершают ошибки. И как только получается показать людей, способных ошибаться, тогда все сходится. Тогда получаются живые люди. А не потому, что мы считаем какого-то героя просто злым. Они же попадают в совершенно нетипичную для них ситуацию и начинают в ужасе перебирать варианты действия.

— Ну да, они как дети, оставшиеся без присмотра.

— Совершенно верно. И многое в этом фильме правда. Когда Сталин оказался на полу своего кабинета после приступа, его охрана на протяжении целого дня не хотела его беспокоить! Не знали, какого доктора прислать — вы помните о деле врачей.

— Вы смотрели какие-нибудь русские фильмы, когда готовились к работе над «Смертью Сталина»?

— Посмотрел несколько. Прежде всего смотрел документальные записи, конечно. Но и игровое смотрел. Из относительно нового — фильм про пожилого военного с названием что-то там про солнце... «Утомленные солнцем»! Вообще в вашем кино был очень любопытный период после Горбачева, когда начали снимать все что угодно и появлялись очень занятные вещи. А сейчас я смотрю русские фильмы у нас в прокате, и они все похожи на европейские.

— Что бы вы сказали российским зрителям, которые не могут решиться пойти на «Смерть Сталина»?

— Пожалуйста, помните, что мы старались максимально уважительно отнестись к историческим событиям. Мы отдавали себе отчет, что происходило с людьми в СССР в то время. И это несмешно. Мы смеемся над подковерными интригами этих взрослых людей, которые внезапно ведут себя как дети. И такое поведение присуще не только русским политикам — такое бывает в любом обществе, когда очень небольшая группа людей пытается удержать в своих руках столь много власти. Важно всегда помнить об этом.

— И последнее. Герои вашего фильма постоянно ругаются. Но мы этого не услышим. У нас в дубляже все факи будут прикрыты пристойными словами.

— Какая жалость! А какими?

— Как бы вам сказать... Ну, например, слово «fuck» мы можем заменить словом «блин». «Pancake» по-вашему.

— Дайте попробую. Blin. Blin. Надо запомнить!

«Смерть Сталина» выходит в российский прокат 25 января.
UPD 23 января Минкульт отозвал у «Смерти Сталина» прокатное удостоверение.