Дроиды и спидеры: На съемках новых «Звездных войн»

Май 2016 года. В Лондоне и его окрестностях тепло и солнечно. Небольшую группу журналистов из разных стран везут в микроавтобусе на студию Longcross. По дороге нам завязали глаза, по приезде обыскали до нижнего белья и взяли отпечатки пальцев. На самом деле нет, но никто не удивился бы, учитывая, что мы подписали целый ворох бумаг и заклеили непрозрачной лентой камеры на телефоне с обеих сторон. Проще говоря, добро пожаловать на съемочную площадку фильма «Звездные войны: Последние джедаи».

Мы не успеваем как следует повозмущаться: нас выводят из автобуса прямиком к «Тысячелетнему соколу» в натуральную величину. Зрелище несколько нереальное: разместившийся в огромном студийном карьере потертый звездолет похож на сильно увеличенную модель, склеенную для конкурса в доме пионеров. Только вот эта модель пугающе детальная. Отовсюду торчат трубы и провода, по периметру тянутся коммуникации. По крыше раскиданы рабочие, которые воодушевленно ковыряются в панелях и болтах. Они никому не имеют права говорить о том, что каждый день ходят на работу на площадку «Звездных войн», чтобы строить звездолет ныне покойного Хана Соло, иначе их с позором уволят и больше никто в индустрии никогда их не наймет. Парни возятся с чертежами и схемами, стучат молотками, трясут разводными ключами и выглядят так, будто собирают большой набор Lego. Внутри «Сокола» ничего нет, интерьеры его находятся в другом месте. Эта же его версия предназначена лишь для панорамных съемок.

Для них же предназначен и искусственный карьер, созданный на студии Longcross. Эта скалистая местность, очень похожая на ирландский остров Скеллиг Майкл, играет роль планеты Эч-То. Именно там снималась финальная сцена «Пробуждения силы», в которой Рэй находит затворника Люка и протягивает ему микрофон для караоке (зачеркнуто) световой меч. Вероятно, там же и начнется действие восьмого эпизода, но представители студии непреклонно качают головой. «К сожалению, мы вам ничего не можем сказать», — эту мантру мы еще много раз услышим на протяжении дня. Кажется, они не подумали о том, что эмбарго на публикацию репортажей будет снято лишь незадолго до проката, когда все уже посмотрят трейлер, узнают много всего о проекте и прочтут эксклюзивные материалы в Entertainment Weekly.

«Сокол» стоит на фоне скалы, в которой выбиты каменные ступени, поросшие самой настоящей травой. Посреди этой скалы — огромный пень в форме трезубца. Совсем рядом расположен уступ, в котором спрятана ниша для камеры, а в дерево вмонтированы гибкие трубы — есть подозрение, что в какой-то момент фильма этот трезубец начнет гореть ярким пламенем.

Если обойти карьер сбоку, можно обнаружить три спидера, выставленных вдоль дороги. В кадре они будут парить над землей, но пока все они посажены на колеса. Один из спидеров обладает неприлично длинным носом и окрашен в серебристо-черные цвета. Второй, сверкающе-голубой, похож на скоростную моторную лодку, которую кто-то забыл спустить на воду. Третий же выглядит как синий бэтмобиль с неправдоподобно обтекаемыми формами. У всех трех автоматические коробки передач, и на всех вполне можно ездить как на машинах. Но ни один из этих спидеров не предназначен для того, чтобы в него можно было залезть без риска переломать себе все части тела. «Не хотите ли попозировать, сидя внутри?» — предлагают нам добрые люди из Disney. Грех отказываться.

Оружейная палата

Нас загружают обратно в автобус и везут на другую лондонскую студию, Pinewood. Именно здесь проходит большая часть съемок. Просто Longcross оказалась просторнее, чтобы размещать там объемные декорации на открытом воздухе.

Мы сразу направляемся туда, где нам дадут пощупать световые мечи. Реквизиторский цех занимает на студии целый павильон, и отдельная комната в нем выделена под оружие. Нас встречают жизнерадостные британские гики Дэн и Макс, отвечающие за производство всех видов оружия для всех фильмов франшизы, начиная с «Пробуждения силы». Они специально для нас разложили на столе пушки штурмовиков — элегантные черно-белые бластеры разных модификаций. Раньше это были реальные списанные пистолеты и автоматы, а теперь безопасная пневматика. Дэн напоминает, что с момента оригинальной трилогии прошли десятилетия не только в нашем мире, но и в одной далекой галактике. Поэтому все эти предметы — улучшенные копии тех, что были задействованы в «Новой надежде».

Пробуем пострелять. Из дула, конечно же, ничего не вылетает, но у автомата есть отдача и очень громкий, почти оглушающий звук. «Это помогает актерам правильно реагировать, — поясняет Дэн. — Смотрите, тут даже свет вспыхивает при выстреле. Это отличная подсказка для тех, кто занимается визуальными эффектами, мол, вот был нажат курок, надо бы пририсовать луч бластера».

Оригинальное оружие из первой трилогии реквизиторы называют «историческими экземплярами». Их тоже аккуратно выложили на отдельном столе. Среди них пистолет Леи и арбалет Чубакки. Их берут за основу новых моделей, но при этом учитывают, что за тридцать с лишним лет технологии продвинулись, все бластеры теперь еще активнее бравируют сияющим хайтеком.

На отдельном столе лежит оружие, созданное специально для восьмого эпизода. В частности, впечатляюще выглядит длинная палка, которая после нажатия кнопки превращается в раскидистую когтистую конструкцию. Никто так и не понял, для чего это, и реквизиторы, поймав угрожающий взгляд представителя студии, объяснять не стали. Там же неподалеку сложены огромные острые весла (красные, о них чуть позже), секиры и большая саморазрывающаяся стрела.

Самый большой ажиотаж, конечно, вызывает стол со световыми мечами. Дэн и Макс сложили в ряд мечи разных модификаций. Некоторые из них — с тумблерами для включения подсветки, некоторые — просто рукоятки в сложенном виде (такими вовсю пользуются каскадеры, например). Обычными световыми мечами особо не помашешь. Они очень широкие, и их обхватить-то нелегко, а уж орудовать ими в бою и подавно. Конечно, реквизиторы создали ряд удобных мечей для каскадеров, но, когда дело доходит до крупных планов, в свет софитов выходит широкая рукоятка с множеством важных деталей из оригинального дизайна. Только для одного Кайло Рена было создано десять разных мечей, из которых четыре предназначены для каскадеров — как бы с орудий ни сдували пылинки, все же в бою они имеют свойство ломаться. Нам разрешают попозировать с бластерами и мечами, и в этот момент кажется, что все, миссия выполнена, можно уезжать. Но нет, далее по плану комната обычного реквизита, не огнестрельного и не колюще-режущего.

Там нас встречает довольно мрачная картина: огромный помост занимает бутафорская могила, явно созданная для крупного плана. Это для того, чтобы камера как будто ушла под землю и обнаружила там скелет маленького животного, по размеру похожего на собаку. Этот реквизит твердый, как камень, и выглядит как сырая почва. Его только что закончили красить и выставили на обсушку.

Еще один стол у реквизиторов посвящен теме межгалактического казино. Там будет происходить одна из важных сцен фильма. На сукне рядом с рулеткой и карточной сеткой разложены фишки (для разных целей они сделаны из разных материалов — меди, алюминия, пластика). Рядом стоят графины и бокалы с «вином». По краям комнаты громоздятся стеллажи, забитые всякой неожиданной бутафорией из всех фильмов франшизы. Там даже обнаружился летающий шарик, на котором Люк тренировал свои джедайские навыки. Под потолком в самом углу стоит не кто-нибудь, а гигантский «плохой робот» из заставки компании Bad Robot. Его построили для седьмого эпизода, чтобы польстить Джей Джей Абрамсу, и так и оставили на полке, слегка припорошив искусственным снегом.

Законы роботехники

После реквизиторского цеха наша скромная группа оказалась в распоряжении шумного, остроумного и разговорчивого Нила Сканлана, главы специального отдела под названием «Мастерская существ». Он принялся водить нас по этой самой мастерской и сквозь ужасный шум рассказывать, как он и его подчиненные работают над созданием всевозможных инопланетян и дроидов: «Сначала художники-оформители им придумывают дизайн, все изображения собирают на одной доске почета, а потом мы решаем, что нам с ними делать в фильме. Это как реалити-шоу — до финала добираются далеко не все». Как только «победители» объявлены, Сканлан и его парни начинают лепить скульптуры. Потом фигуры выливают из фибергласса и полиуретана, а внутрь помещают механизмы, чтобы они могли двигаться в кадре. Причем для каждой части лица и тела у этих моделей имеется свой отдельный моторчик, в том числе для бровей, век и ушей. Даже в наш цифровой век создатели «Звездных войн» уделяют самое пристальное внимание аниматронике.

В павильоне, на двери которого крупными буквами написано «СУЩЕСТВА», пахнет как в обувном цехе. Там прямо начиная с входа кипит работа. На бетонном полу сидит группа мужчин, и каждый из них держит в руках что-то важное — камеру, пульт управления, подушку. Перед ними шевелятся две головы какого-то инопланетного существа, похожего на динозавра с коротким хоботом. Одна голова меньше другой, но они обе двигаются, моргают и выглядят очень натурально. Парень с подушкой подходит к одной из голов, бесцеремонно сует ей в затылок руку и ложится рядом (так вот для чего ему нужна была подушка!). Еще один парень кукловодит другой головой при помощи присобаченной к ней палки с ручками. Движения существ невероятно плавные.

«Это они репетируют, а оставшиеся части тела этих существ находятся в другом павильоне, — признается Нил. — Они снимают эти репетиции с кукловодами, показывают их Райану Джонсону, и если он доволен, то наши существа собирают вещички и едут на съемки».

Дальше Сканлан ведет нас вглубь павильона, где показывает довольно страшную фигуру инопланетной женщины в вечернем платье (она явно только что вышла из того самого казино), которая внезапно открывает глаза и начинает смотреть на нас как живая. И время от времени моргает так, что мы все вздрагиваем, а некоторые и вовсе вскрикивают. В руке она держит бокал вина, но пить его, судя по всему, не планирует. Хотя как минимум вся верхняя часть ее тела, очевидно, способна двигаться.

Сканлан и его команда изготовляют и отдельные головы, которые можно надевать напрямую на человека, и костюмы из полиуретановой пены. В один из таких, например, в этом фильме залез постоянный участник франшизы Уорвик Дэвис.

Нас заводят в другой павильон, где изготовляют дроидов, и тут из-за угла уверенно выкатывает BB-8. Он начинает приветливо чирикать и пытливо наклонять голову, от чего у нашей группы случается коллективный приступ умиления. При этом вокруг не видно ни одного человека с пультом. «Кто им управляет?» — спрашиваем мы. «В каком смысле управляет?! — возмущается Сканлан. — Он же ЖИВОЙ!» Да, похоже, для него это не просто механические роботы, а очень сложные конструкции с телом и душой. С ВВ-8 нам тоже предлагают попозировать, и, кажется, вот после этого-то точно можно ехать домой.

В том же павильоне на втором этаже сидит отдел по работе с волосами. На создание костюма Чубакки из шерсти яка и ангорской козы у них обычно уходит до шести месяцев. Здесь же снабжают волосами манекены, изображающие реальных актеров. Некоторым достаются настоящие, человеческие. Как, например, манекену Кэрри Фишер, чье лицо воссоздано потрясающе детально. Тогда еще актриса была жива, и ее силиконовая копия никому не казалась зловещей. По словам создателей, ее сделали лишь для того, чтобы использовать в сценах, где Лея спит, а то не было смысла держать Фишер на площадке целый день. Над столами в мастерской висит табличка «Внимание: гении за работой!», и с этим трудно поспорить.

Никому не нравится работать с хромакеем

От Сканлана эстафета переходит к Рику Хайнрихсу, художнику-постановщику фильма и обладателю «Оскара» за работу над «Сонной Лощиной». На площадке «Последних джедаев» большой популярностью пользуются «агрессивные» смузи — смесь имбирного и лимонного соков в пластиковом стаканчике. И прямо у нас на глазах Хайнрихс выпивает один из таких шотов со словами: «О, надо попробовать. Говорят, это повышает иммунитет и заодно тонизирует!» После чего нам всем приходится его откачивать, делиться с ним водой и, возможно, даже отпускать его грехи.

Хайнрихс приходит в себя и тут же принимается водить нас по своим гигантским декорациям. Первым в очереди оказался космический корабль для толстосумов: обивка цвета морской волны, серебристый круглый салон с диваном по периметру, красные кресла в рубке. Хайнрихс сравнивает этот интерьер с роскошным автомобилем: «Вот мы привыкли видеть имперские крейсеры или корабли Сопротивления, а это совершенно отдельный мир, мир казино. Это роскошь и излишества, это продукт среды, где обитают богачи со всей галактики. Они пользуются ситуацией и беззастенчиво наживаются на звездных войнах». Звучит знакомо, Рик.

Затем он ведет нас на капитанский мостик «Звездного разрушителя» класса «Мега» — это гигантских размеров военный космический корабль, принадлежащий флоту Первого ордена. Здесь, очевидно, происходит действие целого ряда сцен с участием Кайло Рена и Верховного лидера Сноука. «Мы старались выстроить декорацию как можно большего размера, чтобы у всех перед глазами были реальные объекты, а актерам было с чем взаимодействовать, — говорит Хайнрихс. — Но также мы рассудили, что в некоторых моментах нам стоит сократить траты и достраивать декорации уже в цифровой среде. Все равно пришлось дорисовывать космос и другие корабли за окнами». Под зеленый экран тоже был отведен целый павильон, но никому не нравится работать с хромакеем — ни актерам, ни Райану Джонсону.

На мостике «Мега-разрушителя» огромное окно во всю стену и углубление в центре пола. «Один из признаков, который характеризует злодеев Империи и Первого ордена, — это так называемые ямы управления на их клиновидных разрушителях, — говорит Хайнрихс. — У повстанцев все построено на классовом равенстве, там все находятся на мостике, все работают сообща. На темной же стороне Силы сразу заметна иерархия. Мы видим главного злодея и его ближайших прихвостней на уровне глаз, а все прочие сидят намного ниже». Непонятно, правда, как люди туда спускаются — не видно ни лестниц, ни трапов, ни рамп. «Мы их туда просто скидываем, и все, они там сидят вечно, пока мы не решаем протянуть им руку», — смеется Хайнрихс. Мы и в самом деле не видим, как они выходят и входят, но художник-постановщик пообещал, что за панелями есть скрытые двери и коридоры. Тут главное, что создается ощущение, будто все они застряли в этой западне и никогда оттуда не выберутся.

Мы шагаем к другой декорации. Это продолжение «Разрушителя», только противоположная его часть — пересечение страшноватых коридоров с серыми стенами, по которым рассыпаны ровными рядами светодиодные лампочки. Пока мы стоим на этом перекрестке, в павильоне срабатывает пожарная сигнализация, и от этого еще больше становится не по себе. Хайнрихс рассказывает о простоте графического языка, о прямых линиях и четких углах, о лампах в форме капсул. Как и реквизиторам, ему не надо было много работать над дизайном этого корабля. Его уже придумали в оригинальной трилогии. Но все же он обратился за вдохновением к архитектуре футуризма 1920-х годов, к «Метрополису» Фрица Ланга и, как ни удивительно, к природным богатствам нашей планеты. «Тут еще важно то, что в этих фильмах часто действие происходит в дикой природе — в песках, в снегах, в океане, — добавляет Рик. — Скауты проекта всегда пытались найти на Земле такие места, которые выглядят, будто расположены в далекой галактике».

Хайнрихс предпочитает создавать дизайн для злодеев, но и против повстанцев ничего не имеет. Об этом он сообщает нам, пока ведет в другой павильон, где расположена декорация корабля Сопротивления. Там, намекает он, будет происходить действие важной сцены с «нашими любимыми дроидами». Это старое, потрепанное и грязное помещение выглядит так, как будто оно не имеет никакого отношения не только к космосу, но и вообще к научной фантастике. «Если „Разрушители“ выглядят как острые клинки, то все в кораблях Сопротивления более дружелюбное, линии плавные, формы округлые, простые и приятные», — говорит Хайнрихс. Он утверждает, что самым сложным в работе над этим фильмом было придумать что-то новое, наводнить кадр свежими элементами, но при этом не выходить из контекста и оставаться в рамках того мира. «Все это выглядит так, будто родом из 1970-х, и ты сидишь и ждешь, что вот сейчас на экране появятся люди с бакенбардами и длинными волнистыми волосами. Но нет, это должна была быть эволюция, пусть в ее основе и лежат традиции», — заключает Хайнрихс и провожает нас к костюмерам.

Спа-салон Первого ордена

По дороге в костюмерный цех мы встречаем целую группу штурмовиков, которые буднично отдыхают на скамейках рядом со студийной кофейней. Со спины они выглядят как злобные монахи, потому что поверх доспехов на них зачем-то надеты банные халаты. Над некоторыми из штурмовиков колдуют помощники костюмера — растягивают им ноги и руки, как в лучших спа-салонах Первого ордена.

Костюмерный цех «Звездных войн» выглядит скупо, но все равно впечатляюще. Там по утрам одевают штурмовиков, по 50—60 человек ежедневно. Каждый их костюм состоит из 130 частей, которые сначала выливают в отдельных формах, а потом собирают. Они примерно одного размера, так что массовку подбирают строго по росту и параметрам.

Эти белые доспехи теперь более гибкие, чем раньше, потому что, как утверждает художник по костюмам Майкл Каплан, на седьмом эпизоде его отдел многому научился. Они настолько гибкие, что часто можно видеть, как штурмовики сидят со скрещенными ногами. Костюмы эти регулярно моют, натирают и полируют, и в них можно проводить на площадке хоть целый день — нас уверяют, что никто пока от этого не умер. Тем более под латами у штурмовиков легкие облегающие комбинезоны. Нам всем по очереди дают примерить на себя шлем, который оказывается обитым внутри мягким поролоном. Очень удобно, но дышать внутри все равно нечем.

В фильме, как мы уже выяснили, есть одна важная и большая сцена в казино Канто, где задействовано около 300 человек массовки. И для каждого из них Каплану и его помощникам пришлось шить отдельный оригинальный костюм: «Мы выбирали каждого статиста отдельно, потому что хотели задействовать как можно больше разных лиц. Также внутри казино находилось 50—60 разных инопланетных существ, каждому из которых тоже надо было придумать костюм. Некоторые из них огромные, некоторые человеческого размера, некоторые вообще необычной формы, которую тоже надо было нарядить в вечернее платье. Мы там чуть не рехнулись», — признается Каплан.

В костюмерном цехе нас ведут в отдельную комнату, на стене которой развешены концепт-арты костюмов различных персонажей. Это и полицейские в Канто, и наездники, которых можно будет наблюдать снаружи казино верхом на огромных существах, похожих на лошадей. Мы признаемся, что только что видели красные острые весла у реквизиторов — они, видимо, предназначены для загадочных парней в красной форме на рисунке. «Он не может вам про них ничего сказать», — заступается за главного костюмера представитель студии. Сейчас, когда эмбарго снято и когда мы наконец можем опубликовать репортаж, уже всему интернету известно, что эти люди в красном — элитная преторианская гвардия, которую Верховный лидер Сноук в этом фильме приводит в действие. Их восемь человек, и в их главные задачи входит охрана Сноука.

«Зачем мы тогда подписывали эмбарго?» — недоумеваем мы. «Потому что вы видите то, что до этого никто не видел», — отвечает студия. «Да, но мы даже не знаем, что это все означает», — парируем мы. «Да, но это все равно выглядит круто!» — заключает студия. Тут не поспоришь. Disney впервые позвала прессу на съемочную площадку новых «Звездных войн», и боссы студии очень боялись любых утечек. Поэтому нельзя было фотографировать (одна наша коллега просто достала блокнот и стала рисовать скетчи) или увидеть на площадке исполнителей главных ролей — вдруг так раскроются сюжетные повороты. Впрочем, уже в этот день мы познакомились с режиссером «Последних джедаев» Райаном Джонсоном, но об этом чуть позже.