Леонид Парфенов о кино 30-х: Отрывки из книги «Намедни. 1931—1940»

Очередная книга журналиста Леонида Парфенова из серии «Намедни. Наша эра» на этот раз посвящена советским 1930-м — годам, которые сам автор книги называет «античным периодом» в истории СССР. «Огосударствление любых сторон жизни, — характеризует это время Парфенов, — вождь, именем которого называют эпоху, принуждение населения к разным ударным кампаниям, назначаемые герои и злодеи, новое строительство старой империи. Это потом по-разному повторится снова и снова, каждый раз с оглядкой на „античный“ образец. И даже признавая: тогда творились ложь и насилие — оттуда будут вести отсчет „нашего славного прошлого“».

В списке важнейших явлений 30-х по версии Парфенова есть не только Большой террор, Павлик Морозов или «закон о трех колосках», но и десяток рассказов о событиях из мира кино. Снята первая в СССР музыкальная кинокомедия — «Веселые ребята», лучшее творение Григория Александрова, главного мастера жанра. Эталонный образец «Голливуда по-советски», фильм основывает в стране индустрию зрелищ и зажигает суперзвезд Любовь Орлову и Леонида Утесова. Создан абсолютный киношедевр «Чапаев» братьев Васильевых, от которого в восторге остаются несколько поколений зрителей. Вслед за Петром из романовской династии в фильме Эйзенштейна «Александр Невский» впервые реабилитирован Рюрикович: советская власть явно солидарна с главным героем ленты в том, что главная опасность грозит стране не с Востока, а с Запада.

С разрешения издательства «АСТ» КиноПоиск публикует избранные отрывки из книги, посвященные первому советскому звуковому фильму, экранным образам Ленина и Сталина и картине Чаплина «Великий диктатор».

1931. «Путевка в жизнь»

Первый в стране звуковой фильм будут смотреть несколько поколений советских зрителей. В заграничный прокат «Путевка в жизнь» выходит как киноманифест СССР — технически передовая экранная повесть о превращении беспризорника в нового человека.

Про приход звука спорят все. Главная звезда немого кино Чарли Чаплин — против. Голливуд, германские и французские студии дебютируют со звуковыми фильмами почти одновременно, первый «говорящий» шедевр — «Под крышами Парижа» Рене Клера, снятый в 1930-м. В СССР теоретики и критики возражают: жизнеподобные голоса героев разрушают условность киноискусства. Практики-режиссеры Эйзенштейн, Пудовкин и Александров публикуют декларацию «Будущее звуковой фильмы».

Они ратуют за «контрапунктный метод» — чтобы у звука было «резкое несовпадение со зрительными образами». Но молодой постановщик «Путевки в жизнь» Николай Экк этому призыву не последовал. У него люди говорят, трамваи звенят, вода журчит. А самый большой успех имеет Михаил Жаров в роли бандита Жигана, исполнителя блатных куплетов «Один я, другой — Гаврила» и «Щи горячие, да с кипяточечком, / Слезы капают, да ручеёчечком». Благодаря этому новому экранному чуду — играет на гитаре и поет, совсем как в жизни, — отрицательное обаяние явно побеждает образцовый идеал. Случай типичный для советского кино, где положительные герои будут выходить скучноватыми.

Вот и организатор трудовой ребячьей коммуны Сергеев в исполнении Николая Баталова таков — даже звучит он небогато. Сначала актер по привычке немого жанра все играет на крупном плане мимикой, а потом подтверждает репликой. «Немым» рудиментом выглядит и обилие титров. Когда Сергеев-Баталов переживает, не разбегутся ли беспризорники, на экране трижды возникает надпись: «Уйдут или не уйдут?» Но хулиганы-малолетки, польщенные доверием взрослого наставника, в полном составе переезжают в бывший монастырь, приспособленный под приют. Понятно, что обитель — тоже пережиток, как и беспризорничество. Тут ребята получают ту самую путевку в жизнь — обучаются ремеслам, с которых будет существовать их коммуна.

В сценах перековки характеров в главные герои выходит бывший вор Мустафа. Щекастый узкоглазый улыбчивый парень — любимец каждого видевшего фильм. Йыван Кырла изображает, видимо, татарина, хотя сам актер — мариец. Ключевой эпизод: на уроке у мастера-сапожника Мустафе нужно выкроить из куска кожи заготовку для ботинка. Ученик вспоминает, как прежде он, подкрадываясь сзади к нэпманшам, срезал подолы каракулевых шуб. Опыт даром не прошел: взяв нож половчее, Мустафа одним движением в точности проводит линию кроя.

Жиган, у которого беспризорники прежде были в подручных, пытается разложить коммуну, устроив возле нее «малину» с выпивкой и девками. Отпор уголовникам дают коммунары-активисты. С Мустафой Жиган поквитается: зарежет на рельсах построенной ребятами железной дороги. Но движение к новой жизни не остановить, и в большую коммуну — коммунизм — идет первый паровоз, на котором везут товарищи тело погибшего героя.

В первых звуковых кинотеатрах счет сеансам идет на тысячи, «Путевку в жизнь» к середине 1930-х увидит почти все городское население страны. В 1932 году фильм представляет СССР на первом в мире международном кинофестивале в Венеции, где Экка признают лучшим режиссером. Заграничный прокат — в десятках стран. После войны ленту отреставрируют, и по советскому ТВ она будет идти даже в 1960-х годах. Новатор Экк снимет и первый советский цветной фильм «Груня Корнакова» (1936), но он останется в истории кино экспериментом, опередившим свое время — эпоха цвета наступит гораздо позже.

1937. Ленин и Сталин в кино

К 20-летию революции сложился новый миф о вождях Октября. Они впервые появляются в художественных фильмах: один — простецкий чудак, другой — важный герой.

Первенец экранной ленинианы-сталинианы — фильм «Ленин в Октябре» (режиссер — Михаил Ромм, автор сценария — Алексей Каплер), вышедший в юбилейном году. Игра блестящего характерного актера Бориса Щукина надолго задает канон: Ленин — лысый коренастый господинчик в костюме-тройке, до смешного картавый, бешено энергичный, с размашистой жестикуляцией. Во все встревает, все подмечает, копается в любых мелочах. Так он соответствует тысячекратно повторяемому определению канонизированного Маяковского (см. 1935) «самый человечный человек». Сталин в исполнении Семена Гольдштаба — еще почтительный соратник, но держится степенно, как подобает начальнику.

В 1938-м выйдет «Человек с ружьем» Сергея Юткевича по пьесе Николая Погодина. Внешний рисунок роли Ленина у Михаила Штрауха поспокойнее, но быта тут даже больше: все вопросы войны и мира Ильич обсуждает, ведя солдата по коридорам Смольного за кипятком. Сталина впервые играет Михаил Геловани. На экране — импозантный пышноволосый и пышноусый брюнет, который годится первому вождю в сыновья, хотя разница у них девять лет.

В фильме того же 1938 года «Великое зарево» режиссера Михаила Чиаурели юркий Ленин действует уже с оглядкой на напарника, а величавый Сталин-Геловани будто снисходителен к суете старшего товарища. Чиаурели снимет ключевые ленты сталинианы, в том числе самую помпезную — «Падение Берлина» (см. «70-летие Сталина», 1949). Геловани изобразит все более монументального правителя аж в 15 фильмах. Режиссер получит пять, а актер — четыре Сталинские премии первой степени.

После смерти Сталина не будет в кино долго (см. «Освобождение», 1970). Но и потом сохранятся прежние маски: Ленин — почти анекдотический живчик, восклицающий «архискверно!» или «архиважно, батенька!», а Сталин — медлительный и многозначительный, изрекает истины, будто диктует.

1939. «Подкидыш»

Выходит уникальный советский фильм — абсолютно беспроблемная и безыдейная кинокомедия. В ней москвичи соревнуются друг с другом в чудаковатости и заботливости к потерявшемуся ребенку.

За чересчур самостоятельной малышкой оставили присматривать старшего брата, а он отвлекся, и девочка ушла из дома. Безбоязненно гуляя по Москве, она встречает множество взрослых недотеп, которые наперебой умиляются, беспокоятся, хотят помочь и даже удочерить, но беглянка каждый раз ускользает навстречу новым приключениям. Уморительные роли-типажи возникают по нарастающей: беспомощный холостяк Ростислава Плятта, тароватая домработница (см. 1933) Рины Зеленой с ее восклицанием «Хорошенькое дело!», громогласная дама Фаины Раневской, шпыняющая мужа-подкаблучника: «Муля, не нервируй меня!» Даже в «Веселых ребятах» (см. 1934) проглядывала сатира на бывших нэпманов как социальный пережиток. А «Подкидыш» населяют просто обыватели — благополучные, отзывчивые, хорошо одетые, с неограниченным досугом, просторными квартирами и съемными дачами. Среди них снуют сознательные пионеры и обходительные милиционеры, так что тревоги за судьбу девочки у зрителя не возникает ни на минуту.

Все эти необыкновенные люди — москвичи — живут в прекрасной столице, целиком построенной за последние лет пять (см. «Сталинская архитектура», 1934; «Генплан Москвы», 1935). Городские декорации фильма — жилые громады у Чистых прудов, станции метро (см. 1935), гостиница «Москва», библиотека имени Ленина, ВСХВ (см. 1939). По улицам раскатывает весь отечественный автопарк: ГАЗ-АА, М-1 (см. «ГАЗ», 1932), ЗиС-101 (см. 1936). «Подкидыш» до того колоритное свидетельство эпохи, что, когда его раскрасят (см. 2009), покажется, будто предвоенно-линяло-цветным он был всегда.

1940. «Великий диктатор»

Самый знаменитый кинематографист мира Чарли Чаплин создает на собственной студии в Голливуде фильм-памфлет — убийственную сатиру на Гитлера.

Германского фюрера Чаплин презирает и давно хочет высмеять. Обладатель киномаски, узнаваемой всем человечеством, Чарли к тому же считает, что Гитлер у него «украл усики» — отрастил себе такие же, щеточкой, какие приклеивают артисту в ролях его постоянного героя Бродяги. Это сходство используется как сюжетный ход «Великого диктатора»: правитель Томании (Германии) Аденоид Хинкель (Адольф Гитлер / Hitler) и безымянный еврей-цирюльник из геттотоманской столицы похожи, будто близнецы. Пока Чаплин пишет сценарий и ведет съемки про оккупацию войсками диктатора государства Остерлих (Австрия/ Österreich — см. 1938), Гитлер захватывает страну за страной (см. 1939; 1940), становясь правителем почти всей Европы. Но суперзвезду это не страшит: для него фюрер все равно «позер, одержимый манией величия».

Замысел фильма и отношение Чаплина к прототипу главного героя известны прессе. Голливудские коллеги отговаривают от затеи, германские дипломаты в США пытаются воздействовать по официальным каналам. У двух держав пока нейтральные отношения и большой товарооборот, а такой фильм может привести к запрету в рейхе всего американского кинопроката. Но независимый производитель Чаплин непреклонен: он и продюсер, и режиссер, и, конечно, исполнитель главных ролей.

Это дебютный чаплинский звуковой проект. В своей первой сцене диктатор Хинкель выступает перед толпой на огромной площади — Чаплин несет тарабарщину на пародийном немецком. Актер орет, рычит, стонет, квохчет, вытирает слезы галстуком, складывает руки на груди и на причинном месте. Мировое кино еще не знало такой издевки над действующим главой государства, к тому же могущественного. Другой ключевой эпизод — безмолвный: в своем огромном кабинете Хинкель самозабвенно играет с глобусом — воздушным шаром, пока тот не лопнет. В финале фильма происходит ожидаемая путаница: еврей-цирюльник, принятый нацистами за Хинкеля, должен произнести очередную речь диктатора. Чарли последний раз использует образ Бродяги: его маленький благородный герой предрекает конец всем узурпаторам власти и призывает людей к человечности.

Прокат в США начинается 15 октября. Изоляционисты порицают Чаплина за подталкивание Америки к войне в Европе. Профессиональной критике не по душе авторская тенденциозность. Спустя два месяца в Лондоне, на родине Чаплина, премьера приходится на разгар Битвы за Британию (см. 1940), и там фильм принимают с восторгом. В 1941-м в Америке настроения тоже начнут меняться, и Чаплин получит «Оскары» за лучшую главную роль и лучший сценарий. Двухчасовой фильм стоил $ 2 млн, а собрал кассу в $ 5 млн — огромные суммы по тем временам. В 1942-м союзники предложат «Великого диктатора» для проката в СССР, но, как утверждают, киноленту после кремлевского просмотра отверг лично Сталин — может, решил, что тут осуждается любая диктатура, а не только гитлеровская. Первый публичный показ чаплинского шедевра состоится в Москве только в перестройку, в 1989 году.