«Ландшафты сновидений»: Книга о Майкле Пауэлле, которой нет аналогов

В издательстве «Глобус-пресс» вышел четвертый том «Ландшафтов сновидений» — исследования творчества влиятельных режиссеров-классиков Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера, создателей «Красных башмачков» и «Черного нарцисса».

Его автор — Георгий Дарахвелидзе, выпускник ВГИКа, посвятивший этому труду 10 лет. В своих книгах он не только рассказывает о жизни выдающихся британских постановщиков и детально разбирает снятые ими фильмы, но фактически через призму творчества дуэта переосмысливает всю историю кинематографа.

КиноПоиск публикует его монолог о том, как то, что сначала должно было стать рассказом о двух режиссерах, превратилось в экспериментальное киноведческое полотно, которому нет равных не только в России, но и за ее пределами.

Знакомство с творчеством Пауэлла и Прессбургера

Впервые я узнал о Пауэлле и Прессбургере в 2003 году от Петра Карцева — это известный переводчик и большой специалист по кино. Он открыл свой сайт с мини-рецензиями, и там были тексты о нескольких фильмах этих режиссеров. Я тут же побежал в видеотеку ВГИКа, где тогда учился, и записал на кассеты все их фильмы, что там были.

Прежде всего они поразили меня своим визуальным воображением. Я тогда уже неплохо знал тот период, 1940-е годы, и подумал, что эти фильмы, казалось, не были похожими ни на какие другие, которые снимали другие режиссеры того времени. Кроме того, у Пауэлла и Прессбургера была серия из нескольких шедевров подряд, и это притом что они выпускали по одному фильму в год — нечто немыслимое сегодня, когда в порядке вещей минимальный интервал в два года. И все их работы такие разные и непохожие друг на друга.

«Жизнь и смерть полковника Блимпа» — эпическая сага о человеке, проживающем три войны, и о джентльменской стороне британского национального характера. «Кентерберийская история» — пропаганда в духе магического реализма, шедевр. «Я знаю, что делаю!» — это 1945-й, романтическая комедия с действием на шотландских островах, совершенно волшебная. «Вопрос жизни и смерти» — фантастика о любви, побеждающей смерть, со сценами на небесах. «Черный нарцисс» — мелодрама об Индии, снятая в павильоне, с кричащими цветами и буйством эмоций. «Красные башмачки» — лучший фильм о балете, с 17-минутным эпизодом без слов. Уже позднее, в 2004 году, на DVD вышла «Маленькая задняя комната» — психологический триллер с эпизодом экспрессионистского кошмара. А в 2005-м подоспели и «Сказки Гофмана» — визуальная феерия по опере Оффенбаха.

Режиссеры, пришедшие к славе через забвение

Вообще это самая удивительная история жизни в кинематографе, какая мне только известна. Ведь после того как Пауэлл снял «Наблюдающего», уничтоженного при выходе на экраны британскими кинокритиками, с ним никто не хотел иметь дела, и его выбросили на задворки киноиндустрии. В это же время, в начале 1960-х, поднималась новая волна британского социального реализма, антипод того кино, что снимали Пауэлл и Прессбургер. Они просто-напросто вышли из моды. В течение 15 лет об их фильмах никто нигде не говорил.

Потом потихоньку начали вспоминать, но настоящее признание пришло из Америки уже во второй половине 1970-х, когда им обоим было за 70 лет. Последовали ретроспективы, публикации, вручения почетных премий и наград, выступления на радио и на телевидении. В 1981 году критик и писатель Гилберт Адэр заметил, что за короткий промежуток времени Пауэлл и Прессбургер превратились из никому не известных режиссеров в самых обсуждаемых в мире.

Нам, конечно, уже трудно представить, что такого происходило в те годы. Пауэлла называют своим учителем Коппола и Скорсезе, которым он помогал снимать кино в начале 1980-х. Его влияние есть в «Таксисте» и «Бешеном быке». У Копполы он работал на его киностудии Zoetrope — это было сразу после «Апокалипсиса сегодня». Брайан Де Пальма называет своим любимым фильмом «Красные башмачки». И вообще надо сказать, что это была, наверное, очень счастливая старость — иметь такое признание и таких учеников. И, конечно, для историка кино это заманчивый и благодатный материал.

В то время я учился на киноведческом факультете ВГИКа, с 2000-го по 2005-й. Мой диплом был о Жан-Пьере Мельвиле, и этот текст мне порекомендовал опубликовать в виде книги мой оппонент на защите диплома Кирилл Разлогов. Он же свел меня с издательством «Глобус-пресс» в Украине, в Виннице, и оно, к моему удивлению, согласилось напечатать книгу, взяв макет, который я подготовил со знакомым верстальщиком.

Начало работы над книгой

В 2005 году я поступил в аспирантуру. Тогда же, отталкиваясь от грядущей публикации, я решил, что буду писать диссертацию сразу в виде книги. Я тогда еще не знал, можно так делать или нельзя, просто так мне захотелось. Это показалось самым разумным с точки зрения экономии времени. На встрече с нами, поступившими в аспирантуру, я спросил у проректора Алевтины Чинаровой, что будет, если я так сделаю. Она мне ответила, что в таком случае мне сразу дадут докторскую степень, и рассмеялась.

Летом 2006-го я ушел с работы на телевидении, чтобы писать диссертацию. Я работал в службе кинопоказа специалистом по зарубежному кино, решал, какие фильмы попадут в сетку показов. На деньги, которые я заработал на телевидении, я собрал все возможные книги и монографии, касавшиеся Пауэлла и Прессбургера, все романы, по которым Пауэлл и Прессбургер снимали свои фильмы, другие романы тех же авторов — в общем, все, что только давало информацию, которую я мог использовать в работе, разные сборники рецензий кинокритиков, работавших в то время. Пауэлл написал двухтомные мемуары, по 700 страниц каждый том — это невероятно интересно.

Три раза я ездил в Лондон, работал в архивах Британского киноинститута, где смотрел редкие фильмы Пауэлла, которые нельзя было найти на видеоносителях или скачать (за деньги, разумеется — с этим мне помогали родители). Познакомился со Стивом Круком, который делает огромный портал о Пауэлле и Прессбургере. Они там кучу информации собрали. Был в гостях у Чарльза Доубла — это фермер из Сомерсета, которому принадлежат прокатные права на три фильма Пауэлла. Он лично отреставрировал «Медовый месяц», испанский фильм Пауэлла с длинными эпизодами испанских танцев, и предложил мне приехать к нему в гости и посмотреть его, потому что нигде больше этого сделать было нельзя.

Наконец, в третий приезд познакомился с Коламбой Пауэллом — это младший сын Пауэлла. Он ребенком играл у него в «Наблюдающем» главного героя в детстве. Коламба пригласил меня в коттедж в графстве Глостершир, где Пауэлл провел последние годы жизни. Я был на могиле Пауэлла. В доме осталась его библиотека. Я тогда выписал все названия с книжных полок и потом заказал себе некоторые книги, которые могли мне помочь.

Разногласия с академическим сообществом

Я сел писать чистовик первого тома 1 июля 2007 года. Уже во второй главе я подверг жесткой критике всю систему преподавания кино в нашей стране. В процессе обучения во ВГИКе у меня сложилось твердое убеждение, что необходимо менять систему преподавания истории кино исходя из современных представлений. Больше всего негодования у меня вызывало то, что пока на Западе люди прилагали столько усилий, чтобы спасти Пауэлла и Прессбургера от забвения, у нас никто и не помышлял вспомнить о каких-то там британских режиссерах.

Конечно, у нас в стране в советское время долго приветствовался исконный британский реализм, против которого работали Пауэлл и Прессбургер. Была ретроспектива Пауэлла на Московском кинофестивале 1989 года, но она ни к чему существенному не привела. К началу 2000-х Пауэлла и Прессбургера все еще не было в программе курса зарубежного кино во ВГИКе. Конечно, там и без них пробелов хватает, что не могло не вызывать всевозрастающего негодования.

К тому времени я приобрел себе банковскую карту и стал заказывать через интернет редкие зарубежные диски с недоступными в переводе на русский фильмами, что, конечно, позволяло уйти далеко вперед по сравнению с той картиной истории кино, которая преподавалась во ВГИКе.

Самым новым британским фильмом, который нам показывали, был «О, счастливчик!» — это 1973 год, то есть к тому моменту из истории британского кино выпало уже тридцать с лишним лет. Более новых британских картин попросту не было в фильмотеке ВГИКа, а старожилы института показывали фильмы только с 35-миллиметровой пленки и неохотно переходили на видео и DVD-проекцию. Даже в ущерб полноте программы.

Я прямым текстом им сказал: вы устарели, вам нужно на пенсию, программу истории кино необходимо радикально обновлять, иначе это все похоже на какой-то сговор с целью сокрытия знания. Сейчас я отчасти сожалею о том, что был с этими людьми слишком резок, но во мне говорил юношеский максимализм.

Так получилось, что мой научный руководитель сначала прочитал четвертую главу про ранние фильмы Пауэлла и потребовал сократить ее для диссертации, выбросив при этом многие научные открытия. Я наотрез отказался, и наши отношения испортились. Меня передали другому научному руководителю — как раз тому самому Кириллу Разлогову, с которым я раньше знаком был только шапочно.

Защищать диссертацию по книге не было запрещено правилами ВАК. Просто им не понравилось, что у 23-летнего киноведа выходит 700-страничная книга, и это только первый том. Мне до конца предлагали переделать книгу в сокращенную диссертацию, но попросту не понимали, что для меня это будет предательством моей работы. Моей амбицией, конечно, было стать кандидатом наук к 23 годам, но еще более важно было не поступиться против своей совести, сказать то, что было важно сказать и что, кроме меня, никто не мог сказать. В итоге мне даже не дали выйти на защиту, зарубив книгу на заседании кафедры.

Никто из них не захотел иметь дела ни с какими Пауэллом и Прессбургером, если это ставило под сомнение существующую картину истории кино, на чем была основана их репутация. Единственный, кто мог адекватно оценить книгу, — это, думаю, мой первый научный руководитель Валерий Николаевич Турицын. Но никто из моих преподавателей на то заседание просто не пришел. В то время сторонние люди мне говорили, что с этой книгой нужно было сразу выходить на защиту докторской. Не оправившись от этого удара, я сразу сел за второй том.

Как том «Ландшафтов сновидений» попал к Скорсезе

Из хорошего, что принесла мне сразу же первая книга, — это знакомство с Тельмой Скунмэйкер. Это постоянная монтажерка Мартина Скорсезе, у нее три «Оскара» за монтаж. Она была третьей и последней женой Пауэлла, они поженились в 1984 году, когда ему было под 80, а ей чуть за 40. После его смерти она стала заведовать всеми его делами.

Мы с ней начали переписываться по электронной почте, когда я заканчивал книгу, и я послал им со Скорсезе по экземпляру первого тома. Тельма рассказывала мне, что, когда они со Скорсезе монтировали «Остров проклятых» в 2009-м, эти две книги стояли на видном месте у них в монтажной. С тех пор мы иногда с ней переписываемся, я поздравляю ее с днем рождения каждый год.

Весь 2009-й я писал второй том, в котором было 12 глав — от «Черного нарцисса» до самых современных фильмов. Я не помню, что должно было стать финалом — планировалась экранизация «Бури» с Хелен Миррен. Ее, кстати, открыл Пауэлл в фильме «Возраст согласия», снятом в Австралии в 1969 году. Пауэлл как раз мечтал поставить «Бурю», это был проект всей его жизни.

В мае 2009 года на Каннском кинофестивале был показан фильм Копполы «Тетро». Это был такой подарок мне со стороны Копполы. Представьте, я работаю над книгой «Ландшафты сновидений», а тут он выпускает картину, в которой персонажи видят сны, похожие на сцены из фильмов Пауэлла и Прессбургера! Он там реконструировал эпизоды из «Красных башмачков» и «Сказок Гофмана».

Я ликовал, хотя эту картину посмотрел только в 2010 году, когда ситуация со вторым томом изменилась. В тот момент я вернулся к началу второго тома, чтобы все перепроверить, и обнаружил, что все это никуда не годится. К маю 2010-го уже было ясно, что книга разрослась до трех томов.

В то же время на меня не могло не давить, что о первой книге никто не знает — мы распространили всего 100 экземпляров через книжную сеть, еще столько же я подарил друзьям и знакомым. Первая рецензия появилась в «Коммерсанте» летом 2010-го, через полтора года после выхода книги. Еще был материал на сайте OpenSpace, плюс один мой знакомый написал большой текст обо мне и первом томе в ЖЖ. И все. Мне было неудобно перед моими английскими друзьями. Стив Крук меня спрашивал: «Джордж, дайте ссылку на рецензии хоть на русском языке, чтобы я повесил у себя на сайте». А что я ему мог ответить? Что у нас нет института рецензирования книг о кино?

Поиск нового киноведческого языка

Со временем работа над новой структурой книги превратилась в фанатичную идею. Я работал по 8—10 часов подряд, интервалами по четыре дня, потом делал выходной. Если же у меня выдавалось два подряд выходных, на второй день я начинал лезть на стену — так хотелось поскорее приступить к работе. Чем дальше затягивалось, тем сильнее чувствовалось ощущение времени, прошедшего за этой работой, отданного ей. Я все явственнее ощущал, что жизнь проходит стороной, что мне никогда, к примеру, не будет больше 25, 26, 27 лет — это те годы, что полностью ушли на работу над книгой, когда ничем, кроме этого, я больше не занимался.

При этом не было гарантии, что из этого что-то получится, структура очень долго не складывалась. Я открывал какой-то новый ракурс, и приходилось все переделывать заново. Там были философия, социология, политика…

С 2009-го я четыре года переделывал книгу, пока не нашел нужную структуру, которая бы работала. Только в начале 2014-го я сел за второй том, отложив все остальные — на тот момент их было уже пять.


Второй том — он, по сути, экспериментальный. Там не кинокритика вообще, а то, что я назвал «литературной записью по фильму» — в виде прозы, в виде стихов и в виде пьесы — все в зависимости от того, предполагает ли экранная эстетика эквивалент в виде рассказа, стиха или драматической постановки. Я решил так сделать, охватить годы с 1947-го по 1957-й, потому что мне нужно было описать каждую интересную склейку в этих фильмах. В обычной киноведческой методологии это сделать не получилось бы.

Третий том я начал писать в начале 2015 года. Он был посвящен тому тяжелому периоду в жизни Пауэлла и Прессбургера, как раз вокруг фильма «Наблюдающий» и последующих событий. Только в конце там у меня появляются Коппола, Скорсезе со своими первыми важными фильмами, когда Скорсезе нашел Пауэлла в Англии, никому не нужного, и стал тащить его наверх из небытия.

Дальнейшая судьба исследования

Второй том вышел в середине 2015-го, третий — в начале 2016 года. Никаких рецензий на них не было. Возможно, люди просто забыли о такой книге, как «Ландшафты сновидений», за семь лет, что прошли с первого тома, или не читали первый том (его сейчас невозможно найти в продаже) и находятся в растерянности, как об этом писать.

В четвертом томе продолжается история, начатая в третьем. Это история цветомузыкальной синхронизации, эстетики русского условного театра как провозвестника «Красных башмачков» и «Сказок Гофмана». Есть про связь между Пауэллом, Эйзенштейном и Уолтом Диснеем. Еще это история балета в кино и музыки в кино.

Пятый том между тем сейчас редактируется, я уже видел верстку первой главы. Там будет про годы с 1976-го по 2001-й. Подробно рассказывается, как Скорсезе и Коппола пригласили Пауэлла в Америку, о его влиянии на «новый Голливуд». Потом начались проблемы, которые испытали режиссеры «нового Голливуда» в 1980-е; затем были 1990-е, когда появились новые реалистические режиссеры, Майк Ли и Кен Лоуч, «Догма-95», и тогда волна признания Пауэлла и Прессбургера потихоньку стала спадать.


Шестая и седьмая книги на сегодняшний день только в проекте. Шестая готова процентов на восемьдесят, ее можно было бы доделать и публиковать после пятой, но я решил взять паузу, потому что она написана в виде автобиографии, а я посчитал, что будет нескромно писать мемуары в столь раннем возрасте, и решил отложить. Если мои книги будут иметь какой-то успех, на который я надеюсь в ближайшие десять лет, то тогда опубликуем.

Кино живет циклами


Я объясню про 10 лет: за моей работой стоит идея, что столетие разбито на четыре четверти, и эти четверти накладываются друг на друга. Вот сейчас идет возврат к третьей четверти ХХ века, так же как четвертая четверть была в своем роде возвратом ко второй. Посмотрите сами: Пауэлл активно работал в кино с 1926-го по 1951-й (до «Сказок Гофмана»), потом выпал из контекста на 25 лет и пережил пик реабилитации с 1976-го где-то по 2000-й.

В 2005 году, конечно, отмечалось его 100-летие, были публикации, но общая картина изменилась, стало не так много материалов, интерес прошел, поэтому моя книга идет в разрез с современными тенденциями. Посмотрите на современный артхаус: это возвращение к эстетике третьей четверти ХХ века, сейчас популярен не Пауэлл, а Пазолини. А в 1951 году, когда Пауэлл закончил основной период своего творчества, не было еще ни Пазолини, ни Тарковского, ни Вайды, Феллини и Антониони делали первые шаги, Брессон только нащупывал свой стиль, до французской новой волны было еще почти 10 лет.

Конечно, Пауэлл был самым великим режиссером своего времени, что тут говорить. Из крупных фигур там только Орсон Уэллс к нему как-то приближается. 
Возьмите десятку любимых фильмов Михаэля Ханеке, одного из самых признанных артхаусных фаворитов на сегодня, и это все третья четверть плюс Чаплин. Вот есть надежда, что после 2025 года снова повернется туда, к Пауэллу и Прессбургеру.

Пауэлла сделали одним из величайших режиссеров в мире, но что он делает в одной компании с Годаром и Феллини, никто не объяснил. А все дело в том, что это совершенно другая история кино, и, кроме Пауэлла, предстоит еще добавить туда ряд имен, но он, конечно, останется главным режиссером. Вот этим и буду заниматься после сорока.

Новый том «Ландшафтов сновидений» уже в продаже, в том числе в интернет-магазине Ozon.