Я сделаю это лучше: 13 кинокритиков, ставших режиссерами

13 июля в отечественный прокат выходит фильм «Блокбастер», снятый бывшим кинокритиком Романом Волобуевым, который, впрочем, после конфликта с продюсерами потребовал убрать свое имя из титров. КиноПоиск вспомнил еще 13 примеров из истории кино, когда кинокритики меняли профессию и обращались к режиссуре.

1. Кристиан-Жак

Кристиан Моде c 1926 года работал в журнале Cinegraph, подписывая свои статьи как Кристиан-Жак. Этот псевдоним появился, когда он совместно с Жаком Шабрэзоном так визировал нарисованные ими афиши к фильмам. Как вспоминал Шабрэзон, было решено: «Если один из нас станет знаменитостью, он сохранит псевдоним. Таким образом, другой в какой-то мере приобщится к его славе». В итоге прославился больше Кристиан-Жак, впоследствии снявший 68 фильмов, среди которых были несомненные удачи, такие как «Убийство Деда Мороза» (1941) или «Фанфан-Тюльпан» (1952).

2. Александр Астрюк

Александр Астрюк — фактически отец авторской теории кинематографа, задолго до Франсуа Трюффо провозгласивший в своей статье «Рождение нового авангарда: Камера-перо» (1948) рождение авторского кино, независимого от книжных первоисточников и принципов повествования, заимствованных из литературы: «Постановка не является более средством для иллюстрации или подачи действия, она — самое настоящее письмо. Автор пишет камерой, как писатель пишет авторучкой».

Разумеется, после таких заявлений он был вынужден доказывать свои слова практикой и взялся... за экранизации классических произведений: «Жизнь» по Мопассану, «Колодец и маятник» по Эдгару По и т. д. Конечно, его фильмы были далеки от простых буквалистских экранизаций. Так, «Багряный занавес», поставленный по повести французского классика Барбе д’Оревильи, представлял собой историю двух влюбленных, которые на протяжении всего 40-минутного фильма не обмениваются ни словом. А первую половину ленты они и вовсе общаются, только пересекаясь взглядом в зеркалах или тайно передавая друг другу записки из страха, что родители главной героини узнают о возникшем между ними чувстве.

3. Клод Шаброль

Автор одного из первых фильмов новой волны, «Красавчика Сержа», в бытность критиком журнала Cahiers du Cinema, вероятно, больше всех своих коллег уделял внимание жанровому кино. Но главное, чем он запомнился в качестве критика, — это, конечно, написанная совместно с Эриком Ромером книга о Хичкоке, а также интервью, взятые позднее вместе с Трюффо у мэтра саспенса. По дороге к последнему эти два молодых критика, увлеченно беседовавшие друг с другом, неожиданно провалились под лед и оказались по пояс в ледяной воде, что послужило поводом для нескончаемых шуток Хичкока. Увидев их в следующий раз в Париже, он сказал: «Господа, я вспоминаю о вас всякий раз, когда вижу кубики льда в стакане виски». Своим же друзьям в Голливуде он рассказывал, что после падения в воду Шаброль явился к нему в сутане кюре, а Трюффо — в полицейской униформе.

Штудирование фильмов Хичкока не прошло для Шаброля даром: помимо обличения буржуазии, в его лентах почти всегда присутствует психологическая детективная интрига, восходящая к мастеру саспенса. Например, фильмы его золотого периода («Лани», «Разрыв», «Скандал»), созданные в конце 1960-х, когда Шаброль отдалился от своих друзей по журналу, представляют собой триллеры с небольшим количеством персонажей, развязка которых часто определяется социальным положением героев или особенностями их психологии.

4. Франсуа Трюффо

«Требуется если не мужество, то во всяком случае некоторая более или менее сознательная дерзость, для того чтобы не оставить камня на камне от фильма режиссера, с которым ты хорошо знаком и не раз вместе обедал. Но поскольку после двух лет работы оказываешься знаком со слишком большим количеством людей этой профессии, приходится выбирать между подлостью и хамством. Я выбрал хамство», — писал французский режиссер Франсуа Трюффо в свою бытность кинокритиком журнала Cahiers du Cinema.

Громя «папенькино кино» — студийный французский мейнстрим 1950-х, — Трюффо, тем не менее, лишь в своем раннем творчестве порвал с ним радикально. «400 ударов» — это действительно шаг от повествовательного жанрового кино к поэтическому. Его дальнейшие фильмы свидетельствуют о внимании к традиции кино, где основной опорой ему послужил все тот же Хичкок. Критическая деятельность Трюффо нашла наибольшее отражение в фильме «Американская ночь», названном в честь термина, которым именуют способ съемок ночных сцен днем. Автор не пожалел сатирического яда для всех участников съемочного процесса, кроме режиссера, в чем его потом нередко упрекали.

5. Жан-Люк Годар

Первая критическая статья французского кинорежиссера Жан-Люка Годара, по его собственным воспоминаниям, называлась «В защиту политического кино». Свои тексты 1950-х годов, некоторые подписанные псевдонимом Ганса Люка, он посвящал Борису Барнету, Джону Форду, Хичкоку, Лукино Висконти, Ингмару Бергману и другим.

Манера письма, в которой созданы эти заметки (объем некоторых не превышает трех абзацев), впоследствии отразилась в фирменном приеме Годара — его рваном монтаже. В статье о Хичкоке, например, озаглавленной «Главенство сюжета», Годар, вроде бы постоянно говоря о Хичкоке, перепрыгивает с фильма на фильм и ни на одном не останавливается надолго. Именно так он через несколько лет будет снимать Жан-Поля Бельмондо в «На последнем дыхании».

6. Эрик Ромер

Французский кинорежиссер Эрик Ромер (настоящее имя — Жан-Мари Морис Шерер) был таким преданным своему делу синефилом, что даже свой псевдоним составил из имени великого режиссера и актера Эриха фон Штрогейма, а также Сакса Ромера, автора детективных романов о злодее Фу Манчу. Вкусы критика, который описал в книге «Хичкок: Первые 44 фильма» американский период режиссера «Психо», сыграли с ним дурную шутку: главный редактор Cahiers du Cinema в 1958—1963 годах, Ромер ушел из журнала после обвинений коллег в чрезмерной увлеченности американскими фильмами и во невнимании к кино экспериментальному.

7. Жак Риветт

Как вспоминал Годар в одном из интервью, «Ромер был силен в анализе фильмов, а Риветт — в теории». Критик Риветт приветствовал фильмы Хичкока и Ланга, говоря о них как о «струе свежего воздуха из-за океана». В одном из интервью, отвечая на вопрос, почему он является таким большим поклонником американского кино, Риветт объяснял это полемической необходимостью: «Американское кино [в 1950-е] было по-настоящему презираемым. Нам — Трюффо, Годару и мне — казалось, что американское кино было на самом деле гораздо более интеллектуальным, чем европейское, которое всегда приводили ему в пример».

8. Бертран Тавернье

Бертран Тавернье одним из первых в 1960-е годы начал брать интервью у американских режиссеров — как авторов первого ряда (Форд, Уолш, Хьюстон), так и у режиссеров категории Б, например Андре де Тота. Режиссеры категории Б стали настоящей специальностью Тавернье, и, несмотря на дружбу с Трюффо, по свидетельству киноведа Стивена Хэя, он считал несправедливыми нападки Трюффо на многих режиссеров, как и сверхэнтузиазм Трюффо в отношении собственных героев, например Хичкока. Тавернье много сделал для реабилитации недооцененных режиссеров. Вместе с Мартином Скорсезе он способствовал возрождению интереса к Майклу Пауэллу и реабилитации забытых французских режиссеров, например Жана Девевра. Последний стал главным героем одного из поздних фильмов Тавернье — ленты «Пропуск», где повествуется о кинопроизводстве в условиях нацистской оккупации.

9. Питер Богданович

Питер Богданович был кинообозревателем и интервьюером журнала Esquire в 1960-е годы, а затем поставил множество синефильских фильмов. Если «Последний киносеанс» — признание в любви к кинематографу вообще, то «В чем дело, док?» является отражением уже конкретного интереса к эксцентрическим комедиям 1930-х годов. Дебютировав в кино, Богданович продолжил писать для журнала. Темы он выбирал оригинально: вместо того чтобы составлять топ фильмов за прошедший год, он делал список лучших фильмов, например, 1939 года. Объясняя причины этого решения, он говорил: «Единственный правильный способ оценивать фильмы — возвращаться к ним 20 или 30 лет спустя».

10. Вим Вендерс

Ученик Антониони Вим Вендерс повторил путь своего учителя, во время учебы в киношколе подрабатывая кинокритиком во многих изданиях, в частности в газете Süddeutsche Zeitung и журнале Der Spiegel. О первых годах своей карьеры режиссер отзывается очень скромно: «Я начинал как кинокритик и даже не мечтал стать кинорежиссером». При этом Вендерс придает огромное значение своей первой профессии: «Мне кажется, что падением уровня кинематографа мы в первую очередь обязаны падению уровня кинокритики». Писал Вендерс по большей части об американском кино. Это увлечение отразилось и на его режиссерском творчестве: американская тема крайне важна в его творчестве, в частности для многих его героев — Николас Рэй, Сэмюэл Фуллер впоследствии сыграли в его фильме «Американский друг» по «Игре Рипли» Патрисии Хайсмит.

11. Кристиан Петцольд

Лидер «берлинской школы» Кристиан Петцольд, как и его учитель Харун Фароки, — также бывший кинокритик. В своих эссе Петцольд пристальное внимание уделял зомби-фильмам. Один из его текстов в газете Die Zeit посвящен «Ночи живых мертвецов» Ромеро. В своих интервью он охотно рассуждает о японских фильмах ужасов и их американских ремейках. Петцольд высказывает любопытное мнение о родстве японской и немецкой мифологии, противопоставляя ее американской: «В США мифологию оккупировали христиане. В Германии, как и в Японии, призраки ассоциируются с фантомами, темными лесами, ненаселенной природой. Страна полна подобных историй, как и Япония».

Эти размышления, вероятно, подпитывали и творчество самого Петцольда, его «призрачную трилогию» — фильмы «Внутренняя безопасность», «Призраки», «Йелла», где реальность и сон порой совершенно неразличимы, а посреди совершенно реалистического повествования о деловых людях может возникнуть призрак умершего.

12. Гильермо дель Торо

Будущий режиссер, постановщик «Хребта дьявола» и других жутковатых фильмов в 23 года написал книгу об Альфреде Хичкоке и периодически выступает с лекциями, посвященными творчеству мэтра. Влияние мастера саспенса на мексиканского режиссера чувствуется до сих пор. В «Лабиринте Фавна» просматриваются параллели с триллером Хича «Тень сомнения»: главная героиня точно так же постепенно погружается в полупараноидальное состояние, с трудом отличая сон от реальности, а главный злодей в исполнении Джозефа Коттена, очевидно, послужил прообразом для персонажа Серхи Лопеса.

Своим же любимым фильмом Хичкока дель Торо называет «Птиц». Эта любовь нашла выход в соприкосновении мексиканца с мультипликацией. Дель Торо срежиссировал заставку к хеллоуинскому эпизоду 26-го сезона «Симпсонов», где обыгрываются многие эпизоды из фильмов ужасов и появляется Хичкок, подкармливающий птиц на скамейке у ворот спрингфилдской школы.

13. Пак Чхан-ук

Увы, не у всех режиссеров остались приятные воспоминания о работе кинокритиком. Пак Чхан-ук, по его собственным словам, занимался критикой исключительно ради заработка, когда не было возможности снимать собственные фильмы. После двух оглушительных провалов («Луна — мечта солнца», «Трио») никто не давал денег на новые проекты. «Теперь, — с удовлетворением констатировал режиссер в интервью после фильма «Олдбой», — я могу жить, не занимаясь критикой».