По просьбе КиноПоиска литературный критик Анна Наринская посмотрела английский сериал «Табу» и обнаружила, что у него есть кое-что общее с «Игрой престолов».
На английском телеканале BBC подошел к концу показ первого сезона мини-сериала «Табу», который мы включали в список самых ожидаемых телепроектов года. По просьбе КиноПоиска литературный критик Анна Наринская посмотрела все восемь серий этой неправдоподобной истории о войне героя Тома Харди с Ост-Индской торговой компанией и не нашла в ней ничего общего с реальной Великобританией XIX века.
Шикарная антисанитария
«Табу»Лондон, 1814 год. Англия уже почти победила в войне с Наполеоном и уже почти проиграла в войне с откалывающимися североамериканскими колониями. Король Георг III признан безумным, страной управляет принц-регент — будущий Георг IV, обжора и денди, официально считающийся самым непопулярным монархом Британии на все времена. Двору, погрязшему в интригах и распутстве, противостоит Ост-Индская торговая компания — эдакий синдикат, представляющий собой смесь ЦРУ, КГБ и самой отъявленной корпорации из теперешних. То есть самодурство монархии сталкивается с бесстыдным нахрапом капитализма. Это идеальная рамка, идеальный внешний конфликт для истории с любовью, кровью и опять кровью. «Табу» (это название — отчасти обманка; во всяком случае, та часть сюжета, к которой оно может относиться, быстро отходит на второй план) — как раз такая история.
На похоронах судовладельца Хораса Делени неожиданно для всех появляется его сын Джеймс, которого уже довольно давно считали умершим (Том Харди, выдумавший и спродюсировавший всю эту историю).
«Табу»
Джеймс заявляет свои права на наследство. Единственное, что осталось от его разорившегося отца, — некогда выкупленный у индейцев за пригоршню бус кусок побережья на американо-канадской границе. Война между Британией и самопровозглашенными американскими Штатами, блокирующими тихоокеанские морские пути для королевского флота, делает этот клочок земли стратегически бесценным, и Делени оказывается в центре противоборства короны (Марк Гэйтисс в роли принца-регента наделен животом и брылями) и компании (Джонатан Прайс, изображающий ее главу, играет прямо шекспировского злодея).
«Табу»
Все это усложнено и приправлено крайне неоднозначными отношениями Делени со своей сводной сестрой (Уна Чаплин), заговорами и сценами скромных, но все-таки оргий. Так что следить за тем, как Делени (неизменно брутальный, неизменно потный и неизменно секси) плетет нити интриг и зверски расправляется с предателями, очень занятно. А будь Том Харди в этой роли немного менее неизменным, а проще говоря, одинаковым, было б еще занятнее.
«Табу»Куда интересней, чем на однообразие Харди, смотреть на невероятное разнообразие слякоти, пыли и помоев, которое нам предлагают. Здесь царят шикарная антисанитария (герои как ни в чем ни бывало пробуют на вкус навоз, в трактире жаровня с мясом стоит прямо около нужника), декоративная болезненность (принц-регент покрыт какой-то коростой, у большинства персонажей нарочито плохие зубы) и, главное, грязь, грязь, грязь. Грязь на улицах, в воде, на одежде, на коже. Старину в кино уже давно не представляют чистенькой и хорошенькой, но «Табу» в этом смысле бьет рекорды.
Калоши счастья
Нельзя сказать, что у этого не было никаких исторических оснований. Питер Акройд пишет в «Биографии Лондона», что в начале XIX века (то есть в то время, когда разворачиваются события «Табу») Лондон все еще пользовался канализацией, проложенной в ХV веке. Под чуть ли не четвертью домов в городе находились выгребные ямы, а мусор в основном сбрасывался в каналы и реку, берега которой местами становились кладбищем отходов, по которым шныряли дети в поисках поживы. Все это в «Табу» действительно показывают, но вовсе не затем, чтобы создать сверенную с источниками картину, а как раз ровно для обратного — чтобы создать картину, сверенную со сказкой.
«Табу»В «Калошах счастья» Ганса Христиана Андерсена советник юстиции Кнап, уверенный в том, что в «старые времена» жилось куда лучше, чем в его дни, надевает по ошибке эти самые волшебные калоши и — хлоп — попадает, как и желал, в эпоху царствования славного короля Ганса. Попадает — и тут же начинает в прямом смысле тонуть в грязи.
В сериале «Табу» происходит то же самое, только ровно с обратным результатом. Его создатели, хоть и показывают время совсем не столь давнее, как то, куда попадает советник, тоже топят в красиво снятой грязи своих героев и отчасти зрителя. Но если сказочник Андерсен таким образом высмеивает романтические представления своих современников о прошлом и утверждает трезвые ценности прогресса (Кнап, выбравшийся из пятнадцатого века в свой девятнадцатый, «от всего сердца благословлял счастливую действительность и свой век»), то создатели «Табу», рассказывая свою сказку, используют грязь (а также навоз и мочу) в качестве романтической смазки, волшебного вещества, превращающего Англию времен регентства в место вроде земли Вестерос.
«Табу»Смешно предъявлять к этой истории требования правдоподобности (хотя странным образом такие попытки имеются: двое британских историков обвинили создателей сериала в очернении Ост-Индской компании). Действие здесь происходит практически в Атлантиде — в суровой, но все равно желанной стране, название которой крупно и отчетливо выведено грязью.
Она называется «жестокое, немытое, но все равно романтичное прошлое». Прошлое, в котором любили сильнее, желали сильнее, ненавидели сильнее — и пачкались тоже сильнее.
