Российское кино: Импортозамещение мейнстрима и дефицит артхауса

Каким был 2015 год, каким станет 2016-й, объявленный в России Годом кино, для отечественной индустрии и авторского кино? Успехи, цифры, надежды и прогнозы — КиноПоиск предлагает два комментария к текущей ситуации. Один — от исполнительного директора Фонда кино Антона Малышева, второй — от программного директора фестиваля «Кинотавр» Ситоры Алиевой.

Вернулись на несколько лет назад, но с большим разнообразием

Ежегодно в начале марта аналитическая компания «Невафильм Research» подводит итоги ушедшего года для киноиндустрии. Каким стал 2015 год для российского кино? По данным аналитиков, в 2015 году число новых релизов российского кинопроката без учета креативного контента (трансляции, показы спектаклей) и фильмов регионального производства сократилось до 386, что ниже уровня 2012 года. Снизилось и общее число картин в прокате — по предварительным данным, до 469.

Исполнительный директор Фонда кино Антон Малышев отметил на встрече с журналистами в феврале, что при этом в прокате произошло своего рода импортозамещение. «В течение последних нескольких лет в российский прокат выходило порядка 430 картин, из них около 360 зарубежных. В этом году при сохранении общего количества число зарубежных снизилось до 302, — уточнил Малышев. — И эти 50 наименований заместились российскими фильмами. В первую очередь из сегмента арт-мейнстрима, артхауса и регионального кино». Конечно, здесь сыграл роль и рост курса доллара, из-за которого покупка зарубежных картин для отечественных прокатчиков, особенно мелких, стала обременительной.

«Невафильм Research» в своем исследовании отмечает интересный факт: резко выросло число проектов креативного контента. Если в 2014-м релизов такого типа было меньше сотни, то в 2015 году на экраны кинотеатров вышло 140 новых проектов, включая прямые трансляции. Появляются новые компании, специализирующиеся на показах спектаклей московских и петербургских академических, детских и музыкальных театров («Театральная Россия», «ТеатрЖив»). Все чаще добираются до кинотеатров альманахи короткого метра, набирают популярность анимационные сборники «Мульт в кино» и «Кинодетство».

А вот число региональных релизов — фильмов местного производства, как, например, якутские ленты — снизилось с 29 в 2014-м до 19 в 2015-м, хотя некоторым картинам даже удалось выйти в ограниченный прокат за пределами своего региона производства. По данным «Невафильм Research», фильмы регионального производства собрали не менее 230 тысяч зрителей и 50 млн рублей, и этот неокончательный результат уже в 2,5 раза выше прошлогоднего.

Поддержать прокат в регионах — как крупных релизов, так и фильмов местного производства — поможет федеральная программа кинофикации малых и средних городов страны. Это одна из главных задач Года российского кино. Для модернизации кинозалов в небольших (от 7 до 100 тысяч жителей) населенных пунктах Фонд кино выделил в декабре 2015 года 705 млн рублей. Первый кинотеатр в рамках программы открылся в Чеченской республике, в городе Шали с населением 50 тысяч человек. Это единственный кинотеатр в городе. Он рассчитан на 456 зрителей.

Еще несколько региональных кинозалов откроется к концу весны, основная часть — летом и осенью. В основном гранты на современное проекционное оборудование получили дома культуры, киноклубы, то есть небольшие муниципальные учреждения. Всего до конца 2016 года кинооборудование установят в 143 кинозалах 52 регионов. Также было принято решение провести в 2016 году еще один подобный конкурс и выделить новый грант в 1,5 млрд рублей на дальнейшую кинофикацию малых городов.

Антон Малышев отмечает, что Фонд кино будет поддерживать связь с новыми кинозалами и попросит отечественных продюсеров и дистрибьюторов отдавать свои картины в подобные залы с некоторыми льготами. Репертуаром кинотеатры будут заниматься сами, но у государства есть пожелание, чтобы 50 % репертуара составляли национальные фильмы.

В целом же прирост коммерческих залов в прошлом году стал самым низким за всю историю рыночного проката в постсоветской России. Количество залов выросло на 5,3 %, число кинотеатров — всего на 2,5 %. Уровень кинопотребления тоже снижается. Один человек в городе, где есть кинотеатр, ходит в кино в среднем 1,96 раза в год, если же брать все население страны — 1,19 раза в год.

Отечественные мультфильмы и комедии привлекают зрителей больше всего

Несмотря на то, что количество российских релизов в 2015-м году, как отмечал Малышев, выросло, доля российских фильмов (без учета региональных проектов) сократилась по числу посещений с 18,7 % в 2014 году до 17,6 %, а по кассовым сборам — с 17,9 % до 16,2 %. Единственной отечественной картиной в десятке самых посещаемых картин 2015 года стал мультфильм «Три богатыря: Ход конем».

Программный директор «Кинотавра» Ситора Алиева предлагает обратить внимание на статистику в других европейских странах. Смотрят ли там свое кино, или там тоже властвуют «Миньоны»? «Давайте взглянем на европейский прокат 2015 года до момента выхода „Звёздных войн“. Практически везде лидируют американцы, но при этом в топ-10 каждой страны есть местная комедия. В Дании она добралась до третьей строки, во Франции и Финляндии — до второй, а в Германии и вовсе заняла первое место! Мне кажется, это общая важная тенденция: зритель продолжает выбирать свое кино, интересоваться местными сюжетами. Во многих странах в десятке не по одной, а по две-три национальные картины. Интересно, что в Норвегии на первое место вышла „Волна“ — это первый скандинавский фильм-катастрофа. Известно, что ее режиссер приглашен снимать третью „Лару Крофт“. 2015 год вновь подтвердил, что голливудский опыт своих режиссеров всегда невероятно интересует зрителя. „Эверест“ Бальтасара Кормакура стал в Исландии первым, а „Седьмой сын“ Сергея Бодрова собрал в России больше чем, чем где-либо еще. Сработала региональная эмпатия», — комментирует Алиева.

Интересуют ли местные сюжеты российскую аудиторию? Среди десяти самых посещаемых российских картин 2015 года пятое место занимает «Духless 2» — единственная не комедия, не историческая драма и не мультфильм. На десятой строчке, правда, разместился «Воин». «Левиафан» — за пределами двадцатки, как и победитель «Кинотавра» «Про Любовь».

«Показы фестивального кино во всех странах падают. Нужно искать и развивать глобальные интернет-платформы для их демонстрации, продвигать эти платформы и рекламировать, — считает Ситора Алиева. — Думаю, что если создать брендовый VOD-сервис для показа российского авторского кино, то он будет востребован, но разрабатывать его должны профессионалы. Причем, как показывает зарубежный опыт, нужно не просто размещать кино. Требуется еще информационное сопровождение: рецензии, интервью с создателями и прочее. Мы прекрасно понимаем, что у русского кино в сети зрителей гораздо больше, чем в кинотеатре. В этом мы не отличаемся от других стран. И российскому, и европейскому авторскому кино все сложнее найти себе место в офлайне. В то же время качественных фестивальных фильмов становится все меньше. Непонимание того, что такое кино XXI века, свойственно и продюсерам, и режиссерам (с дипломами киношкол в том числе), и людям, распределяющим деньги. Есть понятие „производство смыслов“, о котором все забыли, есть понятие ценности автора, которого надо беречь и о котором надо заботиться. Есть понятие точечного и внимательного распределения денег. Коррупция — как финансовая, так и дружеская — вредит процессу. Все мечтают об эффективной жизни своего фильма, чтобы попасть в Канн, Берлин, Венецию, на „Кинотавр“, получить миллионы в прокате, но в хаотичности, в которой мы живем, теряется понимание, зачем это кино снимается и для кого. А экран в результате выдаст все это».

Проблема все та же — низкое качество сценариев

Ситора Алиева два года работала в экспертном совете Фонда кино и открыто говорит, что основная проблема, конечно, не в бюджетах, которых не хватает, а в низком качестве сценариев: «Все, что подается как кассовое, массовое, адресованное широкому зрителю, чаще всего таковым не является. Как правило, это слабые авторские сценарии. Бывает, что с хорошей идеей, но плохо реализованной. Но в большей их части нет ни идей, ни форм, ни эмоций».

Алиева приводит в пример бурно развивающийся китайский кинорынок и латиноамериканский феномен: «Интересно наблюдать за Китаем — вторым рынком кино в мире, который, по прогнозам некоторых аналитиков, сможет уже в следующем году стать первым. И речь идет не только о показе местных и голливудских блокбастеров. В Китае набирает обороты прокат авторского кино. Участник Канна фильм „И горы сдвигаются с места“ Цзя Чжанкэ заработал вполне солидные 5 млн долларов США, лауреат Берлина „Черный уголь, тонкий лед“ Дяо Йиннаня — ошеломляющие 16 млн долларов. Поэтому, по сообщениям ведущих мировых киноизданий, в Главном управлении по делам прессы, печати, кинематографии и телевидения КНР теперь разрабатывается проект объединения государственных и частных кинотеатров в сеть из примерно 50 экранов, которая будет специализироваться на показе артхаусного кино в четырех крупнейших городах страны. При этом соотношение китайских и иностранных лент будет 70 к 30.

Примечательно, что параллельно частными компаниями планируется создание сети из 200 экранов на базе кинотеатров при колледжах, которая охватит всю страну. Не менее интересен латиноамериканский кинематограф. Алехандро Гонсалес Иньярриту, Альфонсо Куарон и Гильермо дель Торо меняют пейзаж Голливуда и мотивируют вкладываться в кино не только свою страну, но и весь регион в целом. Латиноамериканская индустрия работала так: сначала давала много денег всем, чтобы что-то выстрелило, а теперь уже обращает внимание на качество. Они активизируют рынок, инвестиции, продюсеры стремятся показывать свое кино. На фестивалях они назначают самое большое количество встреч. Они самые активные сегодня, самый мощный по энергии и деньгам регион. И гении, которые сняли главные фильмы Голливуда последних лет, — важный локомотив».

Поднять долю сборов отечественного кино в прокате в этом году вполне могут несколько крупных проектов, поддержанных Фондом кино. «Каждый фильм чем-то может заманить. „Экипаж“ напоминает о первом советском фильме-катастрофе. „Дуэлянт“, „Матильда“ и „Викинг“ — крупные исторические проекты. „Большой“ — фильм о главном нашем национальном достоянии. „Пиковая дама“ — экранизация классики. „Чужой“ — масштабная ретродрама, — комментирует Ситора Алиева. — Надеюсь, что они изменят рыночную ситуацию, поскольку все эти фильмы продуманные и осмысленные. Эти проекты прошли многоступенчатую экспертизу, они не могут проиграть. Главное, чтобы они разошлись по датам в прокате и не отобрали друг у друга зрителя».

Если за финансовые показатели и статистику посещений российского кино в 2016 году будут отвечать крупные проекты вроде «Экипажа», «Дуэлянта» и «Ледокола», то как быть с авторским кино? Его уже сейчас едва хватает немногочисленным российским фестивалям, считает Алиева. Яркий пример — победа на прошлогоднем фестивале дебютов «Движение» двух эпизодов телевизионного сериала «Красные браслеты» Натальи Мещаниновой. Фестивали ищут новые формы. Они готовы показывать документальное кино, трансмедийные и экспериментальные проекты, потому что в сегменте авторского кино трудно найти 20 качественных, актуальных и значимых для кинопроцесса в стране работ.

«Наша задача — думать о том, как поддерживать, исследовать и развивать кинопроцесс, — напоминает Ситора Алиева о задаче фестиваля «Кинотавр». — Это не рыночная цель. Но рынок потом работает с теми, кого мы открываем — в коротком метре, на питчинге, в конкурсной программе. Для нас принципиально, что сериал „Метод“ для Первого канала снимает Юрий Быков, а „Дуэлянт“ и „Ледокол“ — соответственно Алексей Мизгирев и Николай Хомерики. Значит, фестивальные режиссеры давно выходят в действительно большую индустрию, в которую мы должны поставлять кадры, что мы регулярно и делаем. Возможно, это даже важнее, чем результаты рыночного проката фестивальных фильмов».

В то же время программный директор «Кинотавра» не может не отметить, что делать фестиваль в этом году сложнее, чем в прошлом. «Режиссеры авторского кино ушли в телеиндустрию. Она может им предложить интересный материал и деньги, — объясняет Алиева. — Это сознательный выбор. Парадокс в том, что, с одной стороны, выбор вынужденный, так как фестивальное кино снимать и показывать сложно, с другой стороны, побеждает достойное предложение рынка. Но телеконтент мы все же показывать не будем. Возможно, подумаем над показом картин, снятых на стыке игрового и неигрового кино. И мы по-прежнему будем всерьез заниматься коротким метром, поскольку наша основная задача как фестиваля — исследовательская».

Как российское авторское кино отражает состояние общества?

Есть у кинофестивалей еще одна нерыночная задача — отражать этико-эстетическую картину сегодняшнего мира. Ее, по мнению Ситоры Алиевой, виртуозно решили две отмеченные «Кинотавром» комедии — «Про Любовь» Анны Меликян и «Страна ОЗ» Василия Сигарева.

«Это абсолютно разные ленты, совершенно точно, зеркально отражающие мир, в котором мы живем, — комментирует Алиева. — Многоступенчатая „Страна ОЗ“ — расшифровка жизни провинциальной России в объеме и в громадном масштабе. У нее есть все составляющие общественно-значимых картин: безупречный авторский текст, фантазия режиссера и, главное, мифологический сюжет о Снегурочке, которая по дороге к своей цели проходит все круги праздничного безумия. „Про Любовь“ — фильм другого стиля. Анна Меликян снимает жизнь мегаполиса, его энергию и ритм. Она акцентирует, укрупняет и выделяет все то, что можно назвать „любовью в большом городе“, делает это изящно, тонко, с юмором. Блистательно передает пустоту и бессмысленность существования, скрывающихся за яркой фактурой жизни. Недавно права на ремейк купили американцы».

«Про Любовь» и «Страна ОЗ» прекрасно корреспондируют: две России, два мира. Они неплохо заработали в прокате. Тем не менее самым кассовым игровым фильмом прошлого года стал «Самый лучший день». Почему? «Фильмы Жоры Крыжовникова — это пространство пересечения известных русских мифов о семье, о русском характере, об отношениях мужчины и женщины. Нагиев — супермедийная фигура не кинематографического, а телевизионного пространства. А Меликян и Сигарев не работают с медийными лицами. Конечно, все эти ленты сделаны для зрителя, но мы живем в многослойном мире, где зрительские интересы отличаются по стратам и способам потребления. Думаю, те, кто хотел, картины Сигарева и Меликян в кинотеатре посмотрели, а остальные просто ждали, пока они окажутся в сети. Со „Страной ОЗ“ вообще интересная история: на нее были корпоративные заказы. Люди снимали залы, чтобы посмотреть кино в своей компании, со своими друзьями. Это как в бизнес-классе, где платишь не за бесплатный алкоголь, а за компанию равных тебе по статусу людей. Это тоже новая форма кинопоказа».

Говоря о картинах «Кинотавра», нельзя не упомянуть драму «Брат Дэян» Бакура Бакурадзе, участвовавшую в конкурсной программе фестиваля в Локарно. Ее рабочую версию показывали в Сочи. «Бакурадзе занимается темами, которые волнуют мир, — отмечает Алиева. — Выбрав в качестве героя скрывающегося от всех генерала, режиссер заряжает фильм оголенной эмоцией. Эта тема возникла недавно, но уже прочно присутствует в нашей жизни. Усама бен Ладен, Сноуден, Ассанж — для кого-то они враги, а для кого-то герои. Но вопрос „Кто они?“ остается открытым».

Ситора Алиева выделяет несколько проблем, по-прежнему мешающих развитию авторского кино в России. Во-первых, выпускнику с авторским проектом запуститься крайне сложно. «Возьмем пример Евгения Бяло, чей дипломный короткий метр был в Канне, на „Кинотавре“. После этого режиссер обошел всех российских продюсеров с полнометражным проектом, но безуспешно. Бяло уехал учиться в Америку, не найдя себе здесь применения. Подобные грустные истории с непопаданием сценария первого фильма случаются довольно часто. Некоторые отчаиваются, не идут дальше», — рассказывает Алиева.

Во-вторых, отсутствие профессионализма. В России по-прежнему не привыкли максимально выкладываться при создании кино. «Для меня пример — студия Майкла Бэя и его соратников „Платиновые дюны“, — говорит Алиева. — У них действительно можно поучиться. Они очень точечно работают с проектами. В недавнем интервью продюсеров „Дюн“ есть хороший пример: для того чтобы получить право работать над продолжением „Техасской резни бензопилой“, они создали двухминутный трейлер, состоящий исключительно из звука, конечно же, внушающего ужас. Не нужен был даже визуальный ряд. Сам звуковой трейлер продал проект за 7 миллионов долларов, хотя не было написано еще ни строчки сценария. Такую историю можно представить себе только в Голливуде.

Продать звук двух минут несуществующего фильма — для этого нужно обладать невероятным профессионализмом. Приносить 60 страниц поправок к сценарию — это тоже можно себе представить только там. Когда люди понимают, что они снимают фильм ужасов, а у них получается семейная драма, они могут в середине фильма все переделать. Это живая, настоящая индустрия, где все заинтересованы произвести качественный продукт, донести его до зрителя, продать и заработать, а не обмануть и украсть, как у нас. Говоря о профессионализме, нельзя не сказать об образовании. К сожалению, уровень российских студентов оставляет желать лучшего. Например, мой коллега, принимая экзамен в одной из киношкол, узнал о существовании фильмов „Блокада о солдате“, „Дамочка с коробочкой“, „Ночи Каберии“ и „Ночи Калибрии“, режиссеров Трюмо и Анжея Ванжея, а также о том, что с появлением звукового кино из кинотеатров исчезли играющие на пианино „талеры“».

В декабре прошлого года стало известно, что в 2016 году все средства, предусмотренные на поддержку кинематографа Фондом кино, по инициативе Никиты Михалкова будут выделяться кинокомпаниям на безвозвратной основе. Министр культуры Владимир Мединский и исполнительный директор Фонда кино Антон Малышев согласились, что индустрии нужна «дополнительная помощь во время экономического кризиса». Но это временная мера. С 2017 года часть денег, которые киностудиям будет выделять Фонд кино, снова нужно будет возвращать государству.

Алиева продолжает: «Я верю в конкретных людей гораздо больше, чем в бюджетные деньги и общие слова. С Годом кино или без него (хотя Год кино — это, конечно, хорошая реклама для отечественных фильмов), но не хочет наш зритель платить 400 рублей за два российских фильма в месяц. Я верю в людей, в продюсеров. Они есть, те, кто не боится рисковать. Им все труднее, потому что частные инвесторы разочаровались в своих вложениях, не получив обещанных миллионов и фестивального престижа, а профессиональные советники традиционно отговаривают бизнесменов инвестировать в кино. Однако хорошие примеры по-прежнему есть. „Кино про Алексеева“ было закончено благодаря личному решению одного олигарха, мотивированного уважением к Збруеву. „Левиафан“ был поддержан Фондом RuArts, и инвесторы не проиграли. Будет ли в этом году кризис авторского кино в России? Мы узнаем об этом в начале мая, когда станет известна программа „Кинотавра“. Думаю, ярко выраженного кризиса не будет».