Режиссёр затронул в своём фильме немало насущных вопросов, касающихся кризиса европейского человека. Он проговорил всю логику современного искусства, которое ставит себе целью не художество, а конкурирование со стихийными бедствиями и прочими катаклизмами, всё ещё будоражащими сознание людей.
То, что в начале фильма выглядит очевидным и плоским, как инсталляция «Квадрат», оказывается свежим и содержательным, потому что нагружено неоднозначным опытом героя и зрителя. А также автора, искусство которого не в том, чтобы тонко приправить мораль иронией, но в том, чтобы в череде комических и драматических ситуаций постоянно ставить под сомнение свое и наше право и на иронию, и на мораль.
«Квадрат» — это едкая сатира, напоминающая антиутопию, но беда в том, что это наша повседневная реальность. Да, в ленте достаточно много гипербол и далеко не все правдоподобно, но в целом действительность запечатлена с болезненной достоверностью.
Эстлунд рассуждает не о пошлом закате Европы, а о границе между безопасной халтурой потуг современных концептуалистов и почти террористическими выходками художников, отказывающихся существовать в стерильных условиях арт-пространств. Эта разница оказывается применима и к простым человеческим отношениям
Трудно не согласиться с теми, кто полагает, что «Квадрат» мог бы быть превосходным артхаусным фильмом, если бы Эстлунд, который честно признает, что сценарий рождался в муках, не пытался запихнуть на экран все, что его волнует.
«Квадрат» Эстлунда — это сатира на творческий мир, микс из колкого юмора и язвительного абсурда. Убедительная, волнующая работа, исследующая границы свободы слова, политкорректности и художественной вольности в самой провокационной форме, обрекающей картину шведского режиссёра на международный резонанс.
Лишенный обычных для фильмов Эстлунда саспенса, изматывающего чувства неловкости и стыда за персонажей, нагнетаемых тонкой работой с длительностью, «Квадрат» оказывается лихим фельетоном, беллетристической сатирой (в том числе и на самого себя).
«Квадрат» знаменует творческую зрелость Остлунда, которая парадоксальным образом не сделала режиссера конформистом, а напротив, разбудила в нем еще более рьяный протест против принятых в современном кино и обществе правил.
Назвать «Квадрат» фильмом-катастрофой не будет большим преувеличением. Это, конечно, никакое не «кино про современное искусство». Мир галерей нужен как яркая фактура, не более того. Фильм — про гибель уютного мирка, который обречен на то, чтобы быть недолговечным.
Это фильм не про современное искусство, как бы иронично он его ни песочил. Так называемое современное искусство — полотно, поверх которого Роберт Эстлунд составляет подробную карту тупиков современной Европы. И вид этой карты вызывает стойкое ощущение дискомфорта
В образе квадрата Эстлунда запечатлена вся сегодняшняя Европа, стремящаяся во что бы то ни стало сохранить свои принципы, рассыпающиеся на глазах под гнетом неоварварства. Политкорректность и толерантность — несовершенные механизмы, которые часто кажутся смехотворными. Но лучших человечество пока не придумало.
«Квадрат» при кажущемся традиционном устройстве — высказывание радикальное и бескомпромиссное, однозначно помещающее Эстлунда в первый ряд киномэтров. Если вдруг перед вами встанет выбор, по какому одному фильму следует судить о состоянии кино в 2017-м — называйте эту картину Эстлунда, не ошибетесь.
Это действительно хорошее, прости Господи, остроактуальное и легкое для просмотра кино.
Фильм превращается в серию перформансов, грандиозный арт-эксперимент, блестящий по форме, но неоднозначный по содержанию. При всей смысловой насыщенности, обилии идей и аллюзий (само название, конечно, намек на «Черный квадрат» Малевича) он лишен главного: ответов на вопросы.
Фильм захватывает не морализаторством, а тревожной внутренней вибрацией и странным жанровым непостоянством. Из сатиры о современном искусстве он мутирует в «комедию наблюдений» или классический deadpan, чтобы в конце концов превратиться в социальный триллер
