Мастерски снятое, безупречно сыгранное и гениально прописанное кино, чей сильнейший драматический эффект не просто опустошает, а скорее очищает, подводя к закономерному катарсису не только персонажей и зрителей, но и во многом всё наше современное общество вкупе с отечественным кинематографом.
Фильм придётся не каждому по душе, местами его сложно смотреть, даже неприятно, но такова наша действительность.
Если автор суров к героям, это может говорить не только о высокомерии, но и о суровости к самому себе. Единственный достоверный показатель отношения к персонажам свысока — это карикатура. Карикатур среди главных персонажей «Нелюбви» нет.
Новая картина Звягинцева вообще бьет в лоб, стреляет в упор, допускает минимум альтернативных трактовок, немилосердно форсирует и утрирует. Плакатной шершавостью языка, убойностью месседжа и жиром метафор не уступает тем же «Вестям недели». Правда, сделана талантливее.
Как ни удивительно, несмотря на угнетающее содержание с социальными конфликтами, хамством и обилием голых тел, «Нелюбовь» хочется назвать сплачивающим, а не разъединяющим фильмом.
После просмотра «Нелюбви» хочется, чтобы такое кино устарело как можно скорее — как по содержанию, так и по исполнению.
Отход Звягинцева от темы противостояния государства и человека был очень удачным шагом, и именно благодаря этому обстоятельству в том числе фильм вышел на порядок сильнее и взрослее «Левиафана» и всех предыдущих.
Блистательная драма от главного современного российского режиссера — глубокая, страшная, многослойная и безысходная. Запечатленный на кинопленку слепок общества, утратившего веру, надежду, любовь.
Мысли не запрятаны глубоко в метафоры, чтобы их ясно можно было прочитать. Эта особенность Звягинцева — точными, выверенными штрихами рисовать свою реальность — всегда высоко ценилась поклонниками его творчества. И то, что его приемы грубы, действует на зрителя соответствующе — именно так Звягинцев опять и опять приводит зрителя к катарсису.
Снова безапелляционные диагнозы, снова крайнее режиссерское высокомерие по отношению не только к зрителям (эти потерпят), но и к собственным героям.
Показанная в фильме драма обескровленных человеческих отношений вызвана общим климатом современной российской жизни, с непроходящей зимой, непреходящим ожесточением и разлитой в воздухе агрессией.
Если «Елена» и «Левиафан» были диагнозами, которые можно принимать или оспаривать, то «Нелюбовь» похожа уже на судебно-медицинскую экспертизу. Андрей Звягинцев предлагает зрителю опознать мертвое, разложившееся социальное тело. Зритель может закрыть лицо руками, заплакать и отказаться от опознания. Но режиссер ничуть не сомневается в результатах вскрытия.
В «Нелюбви» через пример одной обычной семьи обозначены самые болевые точки современного социума — не только российского, но общемирового. Разрушение института семьи, о котором так много говорят, отображено в «Нелюбви» настолько полно, объемно и пронзительно, что после просмотра картины хочется немедленно побежать, обнять близких и сказать им: «Как же я вас люблю».
По «Елене» и «Левиафану» спустя годы будут судить об «истории идей», о мастерстве Михаила Кричмана, о филигранной работе актеров. По «Нелюбви» — о нас с вами. О людях 2017 года. Разъединенных, забывших друг про друга. Потерянных. Раздраженных.
Нельзя не усмотреть печальной иронии в том, что болезненная и контрпродуктивная рефлексия мастера, как это теперь принято называть, «широких и жирных мазков» воспринимается и ценится в мире как самый репрезентабельный срез не только русской культуры, но и российского общества.
Самое страшное, что главные «злодеи» этого фильма не вымышленные герои, а типичные городские обыватели. Нельзя сказать, что таких людей не бывает или навесить на картину ярлык «очередная чернуха» — агрессивность и равнодушие уже давно стали привычным фоном нашей жизни.
К пятой по счету картине Звягинцев научился безукоризненно угадывать чувства людей современного ему поколения, часто загнанных реальностью и государственной системой в тупик, причем не только в близкой для художника духовной сфере, но и на самом базовом, физиологическом уровне.
Звягинцев действует традиционно грубо, его фильм временами смешно и тяжело смотреть, но «Нелюбовь» помимо воли затягивает, как гудрон или радиоактивная «зона» из его любимого «Сталкера» Тарковского.
Надо отдать режиссеру должное — «Нелюбовь», пусть иногда грубо и напористо, но показывает реальные проблемы взаимоотношений внутри семьи и вопросы современного общества. Заставляет взглянуть со стороны. Разве это не важно для того, чтобы измениться или начать действовать?
Действительно, в последовательности Звягинцеву не откажешь. «Свинцовые мерзости» жизни на нашей планете в начале XXI века предстают в картинах режиссера ярко, выпукло и убедительно.
«Нелюбовь» сконструирована по принципу универсального конструктора Lego. В режиссерской простоте и аккуратности ничего лишнего — маленький мир и схематичен, и узнаваем, и достаточно подробен
Если «Левиафан» почвенники упрекали в очернительстве современной России, то «Нелюбовь» можно смело записать в кино человеконенавистническое вообще.
Звягинцева снова обвинят в «чернушности». Но в глубине души даже самые завзятые скептики будут знать: режиссер, как и в прошлые разы, кругом прав.
Это, вероятно, самая собранная, цельная и эмоционально мощная, при всей кажущейся нейтральности авторского подхода, картина Звягинцева: она сделана с хичкоковской точностью в психологических и бытовых деталях, но при этом берет за душу так, что долго не можешь опомниться.
Звягинцев в очередной раз препарирует больное общество, но теперь ему не хочется тратить время на наркоз. Поэтому многие образы кажутся кричащими.
