Только так я могу описать фильм, который создал великий режиссер и сценарист Ингмар Бергман. Это в действительности произведение искусства в кинематографе.
Вечная тема матери и дочери, вечные обиды, недопонимания друг друга. Казалось бы, как банально?! Но, Бергман, настолько тонко, изящно приподносит зрителю этот старый как мир сюжет, что хочется безостановочно аплодировать мастеру.
Этот фильм я не просто смотрела или даже наслаждалась им, я погрузилась в него без остатка.
Актерская игра вне всяких похвал! Ингрид Бергман и Лив Ульман, выложились на все 100% в этом замечательном фильме. Их диалог ночью сыгран настолько мастерски, что создается впечатление, будто ты тоже находишься в этой комнате, и, являешься немым свидетелем выяснения отношений между матерью и дочерью.
Это фильм, который невозможно забыть. Это фильм, который нужно смотреть. Это шедевр!
И честное слово, я с какой-то стороны завидую тем людям, которые увидят эту картину впервые.
В очередной раз Бергман возвращается к той теме, которая, пожалуй, является лейтмотивной в его работах как раннего, так и позднего периода - недолюбленности, постоянному ощущению внутренней ненужности и никчёмности, и, что отличает “Осеннюю сонату” от других его лент того же периода, перекладыванию ответственности не за свои действия, а за себя самого.
Стоит отметить: Бергман никогда не работал над лентами о сильных духом людях. Его герои - слабы, беспомощны, мягкотелы и во многом трусливы даже, особенно в том, что касается своих собственных ошибок. Его герои - обычные люди, почему-то считающие, что их личная, конкретная жизнь в чём-то важнее, нужнее и значимее всех остальных. Его герои - люди, не считающиеся ни с чьими желаниями и устремлениями, кроме своих. Его герои - не слышащие, не видящие никого, кроме самих себя, разломанные субстанции, на людей, настоящих, обладающих искренностью, зрелостью суждений и полным осознанием собственной личности, похожие лишь отдалённо. Его герои - то самое большинство, которое порой, втихомолку, посреди ночи, в одиночестве, или в компании друзей вдруг признаётся, что толком ничего о себе не знает, более того, вообще и не понимает даже - а возможно ли что-то о себе узнать.
В противовес им всегда ставятся те, кого очень сложно не назвать ещё более слабыми - дети, замученные либо равнодушием, либо гиперопекой, задавленные практически в зародыше, боящиеся как высказывать своё собственное мнение, так и сделать хоть что-то, что может вызвать негативную оценку, а потому ведомые, безвольные и покорные; спутники жизни, реагирующие одним лишь равнодушием на равнодушие и от того всё более замыкающиеся в себе, друзья, оказывающиеся друзьями только лишь на момент какого бы то ни было сходства интересов или наличия какой бы то ни было, но чаще всё же материальной полезности, а затем исчезающие, будто и не было их. В конечном итоге Бергман показывает вполне честный, наверное, но очень уж закостенелый, бесхитростный, на уровне животных инстинктов лишь основанный, мирочек, в котором с радостью, пожалуй, жили бы какие-нибудь хищники, изначально нацеленные на выживание любой ценой, но отнюдь не тот мир, в котором, в принципе, должны бы жить люди, руководствующиеся инстинктами в куда более меньшей степени и ориентирующиеся на собственные убеждения и моральные стандарты.
По меньшей мере, сам Бергман именно такую цель и преследовал в данной серии работ - максимально полно показать ограниченность жизни, основанной на одной лишь материальной пресыщенности и себялюбии, граничащем с эгоцентризмом. И этой цели, пожалуй, он более чем достиг.
“Осенняя соната” выстроена рекурсивно: две женщины, абсолютно не готовая к материнству и желающая того больше всего на свете, сталкиваются друг с другом спустя несколько лет разлуки. Ребёнок одной из них, именно той, что полностью готова быть матерью, мёртв, ребёнок второй - стоит прямо перед ней. И все эти неполные два часа, на фоне оглушительной тишины, лишь изредко перемежаемой Шопеном да Бетховеном, Бергман пытается прояснить, возможно, и для себя самого тоже - как же именно выходит так, что люди, неспособные принимать даже самих себя такими, какие они есть, плодят себе подобных, а затем винят их - нет, отнюдь не в отсутствии заботы, внимания и понимания, как кажется на первый взгляд, а только лишь в том, что эти самые люди оказываются не настолько бесчувственными и ограниченными, замкнутыми на самих себе, как они. И почему тогда именно те, в которых самоотдачи и желания безвозмездно дарить своё тепло и заботу других в конечном счёте очень уж часто оказываются повинными в том, что просто умеют что-то чувствовать, не по отношению к себе, а к кому-то рядом.
Банальные вопросы, не спорю. Равно как и дети, остающиеся на попечении воспитателей и нянь при наличии родителей - тоже тема банальная, в общем-то. Да и дети со сложными и неизлечимыми заболеваниями, оказывающиеся никому, в том числе и родителям, не нужными - да тоже, наверное, никого тем не удивишь.
Однако же Бергман идёт чуточку дальше в своём рассуждении - ровно лишь до того, что эти самые бесчувственные взрослые отчего-то начинают не просто просить, а настоятельно требовать любви от тех, кого сами же, методично, планомерно и практически системно лишали самой возможности испытывать это чувство.
Звучит абсолютно жутко, и, пожалуй, немного неправдоподобно, дескать, наверное, немного таких историй в реальности, да вот только на деле, на деле таких с девяносто на каждую сотню детей наберётся, если не больше, равно как и представителей старшего поколения, необязательно родителей, но влияющих на воспитание детей, обладающих этим неустанным желанием скрывать собственную слабохарактерность под личиной постоянного устремления переделать всё и всех под свои представления о том, как именно люди должны себя вести в отношении них самих.
Да, у Бергмана всё сводится к тому, что люди живут по принципам максимальной выгоды, материальной и эмоциональной полезности и нездорового эгоизма. Эдакое банальное общество, основанное на товарно-денежных отношениях, в которых сами люди - и есть товар. А самое страшное во всём этом то, что для самого Ингмара это было чем-то вроде антиутопии или кошмара, придуманного и пугающего, а на деле-то очень многие в нём живут и даже не замечают, что что-то не так.
А если и замечают, то, ровно как и в финале “Осенней сонаты”, сводят всё к тому, что положено прощать - и прощают всё, без разбора, потому как проще простить, нежели найти объяснение тому, почему прощение невозможно. И тем самым загоняют себя в рамки ещё большей слабости и безволия.
В фильме И. Бергмана «Осенняя соната» показаны сложные межличностные отношения между матерью и дочерью, спрятанные за красивыми масками кокетства, вежливости и веселья. Сюжет фильма незамысловат. Дочь пишет письмо матери с заманчивым предложением приехать погостить после долгих лет разлуки. Ее муж Виктор наблюдает за ней. Еве кажется, что таким образом она отвлечет мать от горьких дум о ее умершем возлюбленном. Но никаких душевных терзаний нет. Напротив, мать весела и воздушна, пока не узнает, что ее вторая дочь тоже живет в этом доме. Образ матери весьма сложен. Эта женщина, не знавшая любви в детстве, оттого и холодная. Да, у нее было много мужей и любовников, но это не означает, что она умеет по-настоящему любить. Ее жизнь, это карьера, это музыка, вовсе не люди. Она не хочет видеть реальность, вытесняет любые мысли, которые противоречат ее укладу жизни и мировоззрению, просто она не хочет понимать многих вещей, пряча их за маской светской дивы, романтичной, кокетливой, вечно молодой. Жить, не видя других. Другие люди, это лишь приятное дополнение к существованию, он них всегда можно сбежать или поменять их. «Чувство реальности - это бесценный редкий талант. большая часть человечества им не обладает, на свое счастье». Эта героиня точно им не обладает, предпочитая жить в своем идеальном мире.
Ева-это закомплексованная девочка, которая сумела выстроить свою личность, чтобы прежние травмы ей почти не мешали. Она тоже предпочла запереть их в дальнем уголке сознания. У нее прекрасный любящий муж, но сама она любить не умеет, лишь безмерно уважает его и называет своим самым близким другом. Она росла серой мышью- без внимания, без любви. Из нее пытались сделать копию матери, не видя ее собственных интересов и потребностей. Проще говоря она была моделью, игрушкой в руках матери. Захотел поиграл, захотел отбросил. Так же можно реализовать все, что хотелось, но не получилось, по средству дочери. Это невероятно калечит психику. Это поистине заставляет ненавидеть того, кто с тобой так играет. Можно, конечно, всю жизнь оправдывать для себя такое обращение, но результат будет такой же. Неспособность любить ни себя, ни других, невроз, комплексы, безвольность… «Темнеет. Становится прохладно. Нужно идти домой, приготовить обед Виктору и Хелене. Покончить с собой.»
Двое второстепенных персонажа Виктор и Хелена. Виктор, как безмолвный наблюдатель за театром отношений. Хелена, как еще одна жертва ситуации. Оказавшись в такой же ситуации, как и Ева, она перевела негатив не в комплексы и скрытые обиды, а в болезнь.
Не чудовище порождает чудовище, а неумение любить порождает неумение любить, отсюда все проблемы. Можно притворяться, целовать друг друга, говорить нежные слова, заботиться, но это будет что угодно, только не настоящая любовь.
Проблема в фильме не находит разрешения. Ситуация повторяется. Маски надеты обратно. Ева пишет трогательное письмо матери. Виктор наблюдает за ней.
'Осенняя соната': любовь с удушающими нотками ненависти
В каждой семье есть тайны. В каждом доме своя особенная пыль. Разные роли, разные игры и разные правила. Ингмар Бергман рисует раскалывающуюся по трещинам семью знаменитой пианистки Шарлотты и ее дочерей.
Эва приглашает свою мать, всемирно известную пианистку, Шарлотту, к себе в Норвегию в загородный дом, так как та, по ее мнению в отчаянии после смерти ее очередного мужа - Леонардо. Видно, как старательно Эва пишет письмо своей матери, с каким трепетом она ее ждет. Мать приехала. Но Шарлотту поджидал неприятный сюрприз. Ее собственная дочь, Хелена, которую Шарлотта некогда поместила в клинику для душевнобольных. Напряженность между Шарлоттой и Эвой накаляется и однажды ночью они решаются высказать друг другу все, что накопилось за долгие годы.
Как не просты отношения между людьми, особенно, если они родные, особенно, если это дочь и мать.
Как сложно быть матерью. Как больно ждать от матери того, на что она не способна. Две трагедии в одной семье: трагедия матери и трагедия ее дочерей. Весь конфликт развивается вербально: до селе я не видела подобного в кино. Столь мощный и содержательный диалог, который заставляет буквально чувствовать удушье от захватываемых чувств, делает кино особенным.
Дочь говорит о том, что мать не хотела уделять ей внимание. Эва восхищалась матерью, но была ей абсолютно не интересна. Шарлотта вспоминает момент в их жизни, когда она решила заняться дочерью и посвятить себя семье. Но оказывается, что это не было счастьем для маленькой Эвы. Внимание матери давило Эву. И отсутствие внимания матери и забота матери не делали Эву счастливой. Так что же ей надо было? Для меня это действительно важный вопрос. Пытаясь на него ответить, я не нахожу иных вариантов: ребенку нужна любовь. Даже тогда, когда Шарлотта решила посвятить себя семье и ответственно взялась за воспитание детей, в ней не хватало одного - любви. Ей это неведомо. Шарлотте не нравилась дочь, она пыталась ее переделать, переклеить и это внушило Эве отвращение к себе самой. Она всегда знала, что она не такая красивая, как мать, не такая талантливая, не такая утонченная
Сцена, когда Эва играет для матери. Шарлотта слушает, но потом показывает, как надо. Шарлотта не принимает дочь, она не дает ей права быть такой, какая она есть.
Шарлотта не любит проблемы. Не любит наблюдать несчастье и расстраиваться. Ей нельзя переживать. После надрывной ночи она уезжает. И только после мы понимаем, что мать не услышала дочь. У Шарлотты много масок.
Трагедия матери не меньше трагедии дочери - она тоже несчастна. Она не умеет любить своих детей, потому что сама недолюблена с детства. Вечно страждущая, ищущая счастья душа Шарлотты пытается найти упоение в музыке, славе, мужчинах. Но она не может заполнить пустоту внутри. После смерти Леонардо, она с надеждой едет к дочери. Может семья заполнит ее? Но увы. Там она не находит ничего кроме того, от чего она убегает...
Фильм глубокий, многогранный и мне в моем сегодняшнем настроении не описать всего.
В текущим месяце меня накрыло, протащило по щебенке, перекрутило в мясорубке и выплюнуло.
'Сын дерева' Дмитрия Бакина и 'Осенняя соната' Ингмара Бергмана.
Два разных произведения, два вида искусства: рассказ и игровой кинофильм. Разные сюжеты, разные авторские посылы - одна проблема. Проблема внутренней ущербности человека. Произведения -перевертыши.
И в замечательном рассказе Бакина и в гениальном фильме Бергмана инвалидами оказываются не люди ущемленные природой с детства - главный герой 'Сына дерева' молодой человек парализованный с детства и младшая, умственно отсталая дочь Шарлотты Хелена в 'Осенней сонате'- нет, в состоянии гандикапа* постоянно находятся внешне здоровые люди из их окружения. Герои не сумевшие приспособиться к окружающей действительности, сойтись с миром прочих людей, одинокие души, не чувствующие реальности происходящего (прямой отсыл к словам Евы из 'Сонаты'). Люди не видящие красоту, незыблемость природы, не чувствующие свою сопричастность с окружающей их жизнью, никого никогда не любившие и не принимающие любовь от других. Люди отвергающие сочувствие и сострадание.
И только благодаря инвалидам, родным по крови, но таким непонятным, чужим по духу людям - у героев произведений приоткрываются глаза, просыпается совесть, стыд и появляются зачатки великого чувства родовой сплоченности, сопричастности судеб и взаимовлияния друг на друга. Мать понимает, что поломала жизнь старшей дочери, убила детство, усугубила болезнь младшей. Ева начинает понимать, что Шарлотта не просто эгоистичная мать-деспот, а глубоко несчастный, одинокий человек ('Осенняя соната') Простой вопрос : а кто же мне будет читать? - произнесенный в переломный момент мальчиком-инвалидом, заставляет изменить решение и остаться в семье, а затем и спасает от мысли о самоубийстве Александру и пробуждает в Валентине, неведомое ей до того чувство - СОЧУВСТВИЯ. Возможность излечиться от физического недуга приносится в жертву ради сохранения семьи. ('Сын дерева')
Оба произведения заканчиваются намеками на возможное дальнейшее примирение, воссоединение семей, в первую очередь в духовном плане, в плане понимания внутреннего состояния родного человека (диалог Евы и Шарлотты, через написание и прочтение письма в конце фильма и совместный семейный ужин со смехом и песнями в рассказе).
Вообще на мой взгляд ключевыми словами для этих двух произведений могут служить:
СОПРИЧАСТНОСТЬ, СОЧУВСТВИЕ, ПРОЩЕНИЕ и конечно же ЛЮБОВЬ. Любовь к человечеству.
'Человеку нужен человек!' говорит Снаут в 'Солярисе' Тарковского.
После этих слов хочется поставить точку.
*Гандикап (handicaps) Г. представляет собой состояние, при к-ром сочетание физ., умственных, психол. и/или соц. качеств или процессов затрудняет приспособление человека, не позволяя ему достичь оптимального уровня развития и функционирования. Полезно отличать инвалидность - физ. или психич. дефект, нарушающий функционирование индивидуума, от Г. - определенного комплекса соц. и психол. реакций на это состояние.
Гениальный фильм, смотреть обязательно. Очень смелый фильм в том плане, что Бергман решился и смог показать недосягаемую глубину чувств, погребенную под тоннами мусора из осколков воспоминаний, противоречий, чувств сконцентрированных, сжатых на дне души как матери так и дочери словно под огромным давлением и долгие годы отравляющие их.
Это откровение возникает внезапно и неожиданно, словно стоя на поляне среди цветов обнаруживаешь себя на краю бездонной страшной пропасти. Внешнее полотно нежных чувств стихийно прорывает поток отчаяния, ненависти, бессильной злобы, столь долго хранимый внутри и, казалось бы, забытый.
Для автора было важно не просто показать драму в отношения двух близких людей, он идет глубже и ищет причину, по которой все получилось именно так. И находит - это прошлое, которое неотступно и незаметно преследует и гнетет обеих, заставляя ожесточаться, закрываться и жить в своем собственном мире.
Выплеснув все до конца, опустошив себя, они расстаются в безмолвной боли и одиночестве, чтобы снова вернуться в реальность с химерами, каждая в свою, не слыша крики Хелены, но зная, что она это олицетворение их самих, и она же - их общая боль.
Несмотря на кольцевую композицию, свидельствующую о возвращении на круги своя, здесь есть решение - и дочь делает шаг вперед, неизвестно, как все сложится дальше, ибо 'все возможно', но всегда остается вера и милосердие.
Как часто мы делаем что-то для своих близких, считая это правильным, единственно верным для них. Как часто наши родители в детстве заботились о нас, а когда мы вырастали - продолжали делать что-то, что было по их мнению нужным нам?
Этот фильм Бергмана - о семье, о взаимоотношениях внутри нее, о тех проблемах, с которыми в той или иной степени сталкивается каждый на своем пути. Все проблемы имеют корни из детства - недостаточное внимание родителей к своим чадам или же наоборот, чрезмерное внимание и любовь, когда ущемляется свобода ребенка.
В фильме нет готовых решений, нет положительного или отрицательного пути - режиссер преподносит свои мысли, зритель же сам должен вынести решение для себя.
Можно принять сторону Евы, девушки, которая выросла замкнутым, забитым ребенком, которая боится в этой жизни многого, которая привыкла молчать. Она выросла по сути без матери, которая вечно была на гастролях, наведываясь домой как на выходные - ненадолго. Ей не с кем было делиться своими проблемами и радостями - за это она ненавидит свою мать. Но в то же время - она ее и любит. Но эта любовь - это скорее привязанность, желание быть с человеком, с которым раньше проводил мало времени.
- Ты меня любишь?
- Ты же моя мать
- Что ж… Это тоже ответ.
Шарлотта же, мать Евы - полная ее противоположность. Это полностью раскрепощенная женщина, которая отдается насколько может музыке - своему делу. Она любит своих дочерей - но до тех пор, пока они не мешают ей. Как только те начинают её доставать, она делает шаг в сторону - уходит, уезжает на гастроли, просто бросает их. Она не хочет замечать того, что с ними происходит.
Фильм затрагивает непростую ситуацию, спорную, где каждый по-своему прав. Единственно верного решения тут не может быть. Но в то же время фильм - и о прощении, о возможности примирения. Ведь на протяжении стольких лет Ева хранила ненависть к своей матери, она ничего ей не говорила - не могла и/или не хотела. Но весь была возможность найти общий язык спустя годы - и Ева попробовала ступить на этот путь примирения. Но вот ее мать...
Это не простой фильм, который можно посмотреть и забыть, который как жвачка можно посмотреть в кинотеатре. Это фильм выбора, фильм-раздумье, который стоит посмотреть, если вы его еще не видели...
Сюжетом для драмы стали непростые отношения дочери и матери (Евы и Шарлотты), из интеллигентной семьи, обе одаренных, одна больше – другая меньше. Еве, дочери талантливой и имеющей популярность пианистки, выпала доля ребенка, обделенного в детстве любовью. Шарлотта, будучи целеустремленной и честолюбивой, отдавала себя публике, сколько могла, для мужа и детей же ее не хватало. Это и стало причиной той ненависти и обиды на мать, которую Ева годами держала в себе, не желая в том признаться.
Главной заслугой режиссера считаю тонкий психологизм (а в знании человеческой натуры ему трудно отказать), с которым Бергман подошел к характеру каждого из героев. Несмотря на страшные упреки со стороны дочери в сцене ночного разговора, зритель не может всецело встать на сторону Евы. Просто обвинить Шарлотту, ни чуточки не встав на ее сторону, невозможно. Можно согласиться, что и ее жизнь была не сахар, что ее саму в детстве тоже «недолюбили», а жизнь принесла двух дочек, из которых одну она не понимала, другая же одним своим видом внушала ей чувство вины. Большой талант очень часто бывает губителен для отношений. Натура энергичная, Шарлотта умела быть требовательной к себе и могла быть требовательна к другим. В случае с Евой ее представление наткнулось на ту разницу, которая редко какому родителю бывает незнакомой. А Ева, девочка тихая и ранимая, не умела высказаться и найти понимание. Смогла только через много лет.
Развернутые монологи, обилие крупных планов, блистательная актерская игра, притягательный колорит, тема и, конечно, музыка делают эту картину одной из лучших работ шведского мастера.
Отдельно хочется упомянуть сцену с игрой на пианино. Обе трактовки прелюдии Шопена словно приоткрывают двери во внутренний мир героинь. В противовес сентиментальной интонации Евы Шарлотта предлагает версию Шопена, где есть место чувству, но вместе с тем и сдержанности. Не случайно она замечает, что отдала шопеновским прелюдиям чуть ли не 50 лет, эта музыка стала рупором ее души.
Формально 'Соната' похожа на поздние фильмы Бергмана: внутрисемейные страсти на замкнутом пространстве с участием двух героинь, одна из которых Лив Ульман. Лишь на первом уровне фильм интересен как драма о конфликте поколений, проблеме выбора между искусством и семьей, издержках подобного выбора.
К 'Сонате' статус Бергмана как своего рода аналога Достоевского с узнаваемым специфическим миром, населенным одними и теми же актерами, психопатологическими страстями вполне себе устоялся. Бергман и воспринимался как глубочайший психолог, исследователь потаенных глубин и проч. Но ведь у него были и другие фильмы. В 'Земляничной поляне', 'Девичьем источнике', 'Лете с Моникой','Улыбках летней ночи', 'Седьмой печати' нет и в помине мрачного умствования, холодных женских абстракций, богоборчества. К концу семидесятых, возможно Бергман на художественном уровне понял, что каморку нужно чем-то обновить, в связи с чем он и пригласил на главную роль Ингрид Бергман.
Трудно представить менее схожих по жизненному пути, темпераменту, чувству юмора и жизненным ценностям однофамильцев. Ингрид на съемках откровенно посмеивалась над надуманностью диалогов и глубокомысленностью режиссера, казавшимися ей вычурными и нежизненными. В мире персонажей Бергмана появилась здравомыслящая эгоистичная женщина с хорошими манерами, которую по сюжету принялась атаковать обычная Лив Ульман.
Вдруг выясняется, что на фоне объективно незаинтересованного лица любимый страдающий совестливый богоборческий персонаж режиссера воспринимается как психически больной человек (что не так бросается в глаза в картинах Бергмана, где героини слеплены из одного теста и все совершают надуманные поступки). Инквизиторский безжалостный обличительный монолог героини Ульман помимо очевидной пристрастности больше дискридитирует авторскую любимицу нежели персонажа Ингрид. Персонаж Ульман радости не приносит никому, включая любящего мужа, мучится сама и мучит всех окружающих. Это в малой степени связано с издержками якобы воспитания: она такая во всех фильмах Бергмана. Уж как-то неловко говорить о том, что такие вещи как хорошие манеры, деликатность, такт абсолютно не нужны в мире оголенных нервов Бергмана.
Представьте себе роман Достоевского, в котором главным героем стал бы персонаж Тургенева, воспитанный и сдержанный, занимающий центральное место в системе сюжетообразования. Он бы выслушал бредовые монологи героев, помог кому-нибудь, да и перестал с ними общаться. Так сделала и героиня Бергман. Она с достоинством приняла помои, вылитые на нее ненавидевшей с детства, как выяснилось, дочери, и уехала себе. Согласно логике предыдущих фильмов режиссера Ингрид обязана была бы выдать встречную историю о ужасном поведении, комплексах и ущербах дочери, однако в фильме этого нет.
'Есть только одна правда. Одна ложь. Сожаления не будет'- исступленно вещает персонаж Ульман, добавляя, что ее мать нужно изолировать в отдельный лагерь. А это уже фашизм. При всех очевидных издержках и эгоизме героини Ингрид она является талантливой, тонко чувствующей, совестливой старой женщиной, делавшей то, что умеет и как умеет, доставляя радость людям. В строку же ей заносятся и попытки научить дочь играть на пианино, и приучить к гимнастике и проч.
Самое интересное в фильме, то что Бергман занялся рефлексией на тему: а как его фирменное кино со страстями и богоборчеством, суицидальными порывами любимых героинь должно восприниматься 'обычным' зрителем, не богоборцем, социально и семейно адаптированным, имеющим другие ценности. Видимо, как персонажем Ингрид: посмотреть и уехать, не подвергая себя однообразным постоянным истязанием в устойчивом эмоциональном регистре. Бергман снимал фильмы не с целью иллюстрации банального тезиса о тонкой грани, отделяющей норму от помешательства, однако именно 'Осеняя соната' позволяет сделать вывод о том, что фильмы, населенные только Лив Ульман и ее подругами схожего темперамента, без контрастных значимых иных персонажей именно из-за отсутствия нормы представляют собой узкоспециальные исследования патологий психики. Это предполагает целевую специальную аудиторию психиаторов и вряд ли может претендовать на интерес более широкой аудитории.
Такой вот финт с введением персонажа со стороны в лабораторию Бергмана оказался чрезвычайно плодотворным. 'Осенняя соната'- лучший из снятых в семидесятые годы фильмов Бергманом, понявшим и осознавшим тупик своих кьеркегоровских работ. В восьмидесятые были уже и 'Волшебная флейта' и чудная рождественная сказка о спасении сирот в духе Диккенса.
Известная пожилая пианистка Шарлотта, пережив недавнюю смерть своего мужа, приезжает погостить семью дочери Эвы. Искренняя радость встречи, тёплый приём и дружелюбный разговор родных настраивают на идеалистическую атмосферу, настораживает разве только чересчур напряжённое лицо Эвы. Позже становится понятным, что за ним прячется уйма недоговоренностей и недоразумений, которые накапливались всю жизнь и выплеснулись во время ночного разговора. Выяснилось, что Шарлота всю жизнь посвятила музыке, там она находила своё самовыражение и самоудовлетворение, стала одной из самых успешных пианисток Европы. В жертву такого успеха ей пришлось принести семью. Шарлота почти не уделяла внимания Эве и мужу, её раздражала вторая дочь-калека (присматривать за которой взялась Эва). Эва росла несчастливой девчонкой, она всё время мечтала о тёплой материнской заботе, но никогда не получала её. В результате вместо любви девочка стала относиться к матери с чувством ненависти, которое нарастало с годами, а выплеснулось на мать в один вечер…
Позднего Бергмана привлекала семейная тематика, взаимоотношения между близкими и родными. Решение проблемы в фильме он видит в сопереживании и необходимости искренних и доверительных отношений в семьи. Несмотря на то, что порой непросто найти нужное слово и высказать чувство своей любви или ненависти близкому человеку; высказывайтесь, ведь позже может статься, что родной человек перестанет быть вам близким…
