Фольман сложил кусочки пазла: как еврей, он рассказал про Холокост, как сын своих родителей — об Анне Франк, как израильтянин — о беженцах с Ближнего Востока. Интересуясь, где Анна Франк, он также спрашивает: «Где мир и свет? Где благополучие людей? Где счастливые дети?» Легко назвать физическое присутствие объекта имени Анны Франк или место ее упокоения, отвечая на эти вопросы. Но Анна Франк точно не там, где по-прежнему ущемляют какие бы то ни было меньшинства и продолжают воевать, оставляя миллионы людей без дома, счастливого детства и нормальной жизни.
Гуманизм дневника убедительнее и содержательнее сегодняшних социологических обобщений. Фольман выступает с критикой официальной памяти, но, кажется, ему нечего к ней особенно добавить.
Выбранной форме мультипликационного комикса этот пафос тоже неожиданно к лицу. В некотором смысле режиссер возвращает выбранной комиксной стилистике силу и энергию плаката — жанра, который, кажется, вновь актуален, хоть и не всеми любим.
Анна Франк есть повсюду, где до сих пор живет несправедливость — расовая, социальная, да какая угодно.
Это выход из зоны комфорта, да ещё и требующий большой эмоциональной работы. Удивительным образом картина Фольмана в критике современных музеев, связанных с холокостом, близка документальному «Аустерлицу» Сергея Лозницы.
В этом буйстве красок и линий возвращается к жизни и сама Анна, становясь той, кем она и была — смешливой и романтичной девчонкой, которая, несмотря ни на что, верила, что в людях все-таки есть что-то доброе.
Как повод для разговора с ребенком и инструмент просвещения это отличная работа.
Плакатность мультфильму можно простить. Ведь в первую очередь он напоминает, что все герои, превратившиеся в легенды, когда‑то были людьми.
Фестивальная анимационная лента становится чем-то вроде открытки из прошлого века: фильм ищет не только девочку по имени Анна Франк, но и проблески света в мире, где всегда будет падать тень.
Современные дети, безусловно, заслуживают знать хотя бы историю Анны. Даже если в этой истории нет традиционного хэппи-энда.
Стоит смотреть, чтобы увидеть, как Аушвиц превращается в Аид, а поезд с обреченными — в Харонову ладью.
Без нудного дидактизма и очередного перечисления общеизвестных исторических фактов Фольман создал фильм, в хорошем смысле граничащий с инфотейнментом.
Хуже всего в работе Ари Фольмана то, что его произведение направлено на детскую аудиторию, которой навязывается политическая позиция взрослых.
Связать поколения тонкой нитью помогает детское воображение, заключенное в рамки маленького красного дневника в клеточку. Оно не только рисует бытовой и психологический ужас войны, но еще и дарует большую надежду
