Восьмой фильм Квентина Тарантино предельно важен, потому что подводит черту под его экспериментами со спагетти-вестернами и делает это блестяще.
Если за четыре главы мы получали истинное удовольствие от диалогов и атмосферы недоверия в кадре, то две последние буквально взрывают мозг. Мы-то думали один фитиль — одна бочка, но не всё так просто.
Кровь, кишки и убийства перемежаются восхитительно психологичными диалогами, образ каждого из героев психологичен и самобытен, сюжет лихо и неожиданно виляет. Иными словами, смотреть стоит, однако к чрезмерному количеству насилия, все-таки, лучше приготовиться заранее.
Уютное трехчасовое соитие «Великолепной семерки» с «Десятью негритятами», от которого всем плохо, а нам с вами хорошо. Кровь, снег и чумовая болтовня — отличный набор для долгого зимнего вечера.
Это фактически безупречная работа, и даже создается полное ощущение, что картина снималась очень легко, буквально одной левой, пока правая писала новый кровавый сценарий.
Все любимые фанатами режиссерские примочки, и черный юмор, и насилие в соусе архетипов вестерна, на месте.
«Восьмерка» — атмосферное и по-своему очень красивое кино с отличным северным антуражем (куда там «Левиафану»). Сегодня в эпоху творческого застоя, засилья римейков и блокбастеров-франшиз, превратившихся в едва связанный сюжетом набор аттракционов, Тарантино возвращает зрителя к тому классическому умному кинематографу, который и составляет подлинную славу Голливуда.
«Омерзительная восьмерка» хоть и несколько отличается от прочих фильмов Квентина Тарантино, но, вместе с тем, является сильной авторской работой, которую по праву могут оценить как фанаты творчества режиссера, так и зрители, плюющиеся от его фамилии.
Тарантиновская бравада, его желание пустить как можно больше крови и отсылки к его же первому фильму «Бешеные псы», только в деревянных интерьерах XIX века, не предлагает никакого смыслового выхода из расового конфликта, кроме мести и стрельбы. Что обидно, потому что Тарантино относится к тем немногим современным авторам, которым все разрешено
Ироничное завершение фильма ставит под вопрос главное завоевание, которым может гордиться страна — торжество, диктатуру закона. Не инсценировка ли это? Не фейк ли? С этим вопросом Тарантино нас и оставляет.
Тарантино впервые за долгое время создает не компиляцию кинематографических стилей и чужих наработок, а углубленное исследование своих собственных ранних скрижалей. По сути, происходящее на экране — это театр-гиньоль, где есть и драма, и черная комедия, и детективная интрига, и ставшая сегодня вновь актуальной развёрнутая дискуссия о «ниггерах» и конфедератах.
Однозначно можно сказать одно: «Омерзительная восьмерка» — это самый внятный, стройный и сфокусированный фильм Тарантино за 10 лет, режиссер очевидно снова в форме. Да, он вернулся в нее при помощи проверенного многими упражнения по сознательному ограничению собственной подвижности, но вернулся, и это факт, который не может не радовать.
Квентин Тарантино продолжает признаваться в любви к вестернам, но делает это с новым — очень широким — размахом
«Омерзительная восьмерка» — это смешное, захватывающее, блестяще снятое (дорвавшийся до зимних пейзажей и широкоформатных пленок оператор Роберт Ричардсон, как всегда, на высоте), озвученное оригинальной музыкой великого Эннио Морриконе и отлично сыгранное кино.
Нет, это не продолжение «Джанго Освобожденного». В «Омерзительной восьмерке» холодно. Красиво. Колоритно. И, пожалуй, на Севере гораздо занятнее, чем на Юге.
Основная идея «Омерзительной восьмерки» заключается в том, что даже ненавидящие друг друга Север и Юг готовы забыть про старые обиды и объединиться перед лицом общего врага. Жить дружно на Диком Западе не очень-то получалось, а вот шанс умереть тяжело, но достойно давался каждому.
Но все равно — и знаешь ведь, что кончится как всегда у Тарантино, а невольно расслабляешься. И компания, спору нет, мерзкая, но как-то хорошо сидим.
Заразительное и беззастенчивое авторское самоупоение трудно не разделить, особенно если вам в принципе близок творческий стиль мастера.
По сути, «Омерзительная восьмерка» выходит далеко за границы забавной постмодернистской пародии, пропитанной цитатами, это злая и проницательная сатира на Америку и ее ценности, сделанная режиссером, которым его страна может и должна по праву гордиться.
Это не идеальный фильм, но он дает нечто уникальное, потрясающе сильное и новое.
Конечно, будут бухтеть — мы, мол, это все уже видели. Старичок повторяется: снимает проверенных, идет проторенной дорожкой. Ну и пускай повторяется. В конце концов, имеет право — он по-прежнему такой один. И, положа руку на сердце, любой зритель Тарантино этого очень давно ждал.
«Омерзительная восьмерка», где никого не жалко, никого, — наверное, не лучший (но определенно не худший) и точно самый злой фильм Квентина. Больше не крадите его сценарии.
С самых первых кадров и звуков зрителю становится ясно: что-то пошло не так. И намекнуть на это в современном обществе, нарушив все табу толерантности и продюсерского кино, может только такой автор, как Тарантино.
Фильм открыт для толкований. Кому-то он кажется злой пародией на американскую демократию, кому-то — отпеванием человечества. Но его сила в отсутствии прямых намеков и аллюзий. Просто эта игра идеально отразила срез современного сознания, способного даже снежно чистый и самим Христом освященный пейзаж обратить в кровавое месиво.
Пожалуй, «Отвратительная восьмерка» — это первый фильм Тарантино, который можно смотреть полностью расслабившись, наслаждаясь свободной режиссурой, смачным актерством, синефильской игрой и не думая о том, лажанулся или нет вчерашний культовый кумир.
