При всей исключительности прецедента для режиссера фильма Клинта Иствуда техническая часть истории не особенно важна, тем более что она давно и неплохо изучена. Оператор Том Стерн эффектно снимает захватывающие эпизоды в воздухе, на воде и на земле цифровыми камерами, адаптированными к формату IMAX, но все же в центре внимания Иствуда — человек, выполнявший свой долг.
В свои 86 лет классик американского кино может позволить себе не гнаться за эффектностью драматургии. Иствуду было важно рассказать историю повседневного подвига, и он сделал это тщательно, неторопливо и убедительно. Снять масштабный фильм-катастрофу без единой жертвы в кадре — вот вам высший пилотаж режиссуры.
Абсолютное воплощение принципа «победитель не получает ничего» — суровой максимы Хемингуэя, во многом определившей философию великого американского искусства, едва ли не последним рыцарем которого остается Клинт Иствуд.
«Чудо на Гудзоне» с его аллюзиями к 11 сентября и кризису 2008-го — гимн Нью-Йорку и, конечно, это дань уважения Чесли Салленбергеру, но в сущности это глубоко непафосный фильм — и именно поэтому он так неотразим.
Фильм не только про то, что мгновения выбора способны отменить или утвердить всю предыдущую (да и будущую) жизнь. Но и про то, что в критических обстоятельствах все решают не герои и не подвиги (как доказывает наша идеология), но люди, честно выполняющие свой долг, способные на взаимопомощь.
Есть соблазн увидеть в главном герое «Чуда», который искренне презирает компьютеры, полагаясь исключительно на сорокалетний опыт и глазомер, черты самого режиссера, стиль которого вроде бы прост, но совершенно неподражаем и невоспроизводим в рамках современных голливудских продюсерских технологий.
«Чудо на Гудзоне» — не такое уж и чудо на деле. Так и должно быть там, где все четко выполняют свою работу, где профессионалы находятся на своем месте, а жизни людей имеют высшую ценность. Это не чудо — это такая работа. Фильм Клинта Иствуда — тоже не чудо, это тоже работа. Кропотливая работа над деталями крушения, точное воссоздание обстановки, умелый грим и филигранная работа с актерами.
Фильм Иствуда гипнотизирует вас, затягивая максимально глубоко в тот мир, которым живет центральный персонаж — человек, не очень-то принимающий, что его называют героем, и живущий в плену своих сомнений. Фильм открывает глаза на истинную природу героизма и то, как это все можно пережить.
Иствуд по прежнему не утратил важного для кинематографиста умения блестяще преподносить банальные истины: простая идея, что у плохого начала может быть хороший конец, здесь оказывает невероятный духоподъемный эффект.
«Чудо на Гудзоне» не могло быть фильмом-катастрофой, потому что катастрофы никакой не было — разве что для авиакомпании и страховщиков. Драмой там тоже не очень пахнет. Посему это просто добрая, скучноватая, мастерски — а как иначе? — снятая история, в которой Том Хэнкс трусит и морщит лоб, а заканчивается все для всех хорошо.
Клинт Иствуд снял кино по принципу «Сильную историю не испортить слабым рассказом». Однако если отбросить все его неуместные попытки драматизировать, череду неудачных режиссерских решений и до безобразия маленький хронометраж, перед нами вырисовывается неплохая художественная памятка об американском подвиге, которым, без доли сомнения, может гордиться весь мир.
Иствуд никогда не стеснялся своей искренности — он поднимает в своих фильмах вихри эмоций, которые режиссеры менее значительные затрагивать бы побоялись. Но «Чудо на Гудзоне» прямолинейно даже по его меркам
