Если ты считаешь, что твоя жизнь 'дерьмо', посмотри этот фильм, и убедись в обратном!
Будучи физически здоровыми людьми, мы редко задумываемся о завтрашнем дне. Мы ссоримся и обижаем близких и дорогих нам людей, думая, что попросим прощения завтра (если вообще попросим). Мы даже не представляем, что завтра с нами может случиться непоправимое, и для прощения будет уже поздно. Хотя, с другой стороны, раскаяться и извиниться никогда не поздно!
Вот такая вот трансформация взглядов происходит у Жана Доминика Боби. Будучи успешным человеком, имея трех детей и любовницу, у него случается инсульт. И тут вся его прежняя жизнь летит к чертям. Надо приспосабливаться жить по новому, волеизъявлять свои чувства по новому, говорить по новому. Чтобы не сломаться в такой ситуации, нужно иметь огромную силу воли и твердый характер.
Паралич сковывает его тело, он словно замурован в скафандре или в коконе. Он начинает переосмысливать свою жизнь и понимает, что помимо одного глаза у него осталось еще две непарализованных вещи – его воспоминания и воображение. Это помогает ему держаться 'на плаву'.
В фильме очень необычная операторская работа, ибо большую часть фильма мы видим происходящее вокруг глазами Жана Доминика. Воплощение этой идеи показалось мне очень интересным. Само повествование в целом выстроено очень грамотно, ибо настоящее перемежается с прошлыми воспоминаниями и нынешними полетами фантазии Жана. С середины фильма дается и общая картина происходящего, не только глазами главного героя. Единственный минус, на мой взгляд, небольшое провисание сюжета в конце фильма, ибо зритель уже подустал. Хронометраж для подобных фильмов должен быть немного короче. В остальном фильм просто превосходен, ибо несмотря на достаточно трагичный сюжет, в нем есть место и для смешных моментов (что называется, и смех и грех), и для самоиронии.
Главный же посыл фильма можно истолковать так: если вы считаете, что ваша жизнь 'дерьмо' (а сейчас многие люди разделяют подобные убеждения), то посмотрите этот фильм, и убедитесь, что вы глубоко заблуждаетесь! Ибо если главный герой, несмотря даже на сложившуюся ситуацию, нашел в себе силы и воплотил в жизнь свою последнюю мечту, то и вы сможете переломить создавшееся положение в свою пользу!
Жан вырывается из своего скафандра, из своего кокона, теперь он уже новое существо, с новым взглядом на мир. Он свободен, он бабочка!
Все мы всего лишь куколки. Нам еще нужно успешно пройти стадию метаморфоза, чтобы превратиться в бабочек. А когда мы станем бабочками, нам надо будет расправить крылья и лететь к свету. [c]
Его тело оказалось скафандром, его собственной тюрьмой, погружённой на десятки метров вглубь воды, из которой не то что выбраться, а даже не подать сигнала о помощи. Он часто слышал стук своего сердца, но любил принимать его за взмах крыльев бабочки. Его звали Жан-Доминик Боби и он был главным редактором Elle France, а этот фильм - рассказ о его жизни без возможности пошевелиться, о его собственном скафандре.
На самом деле человеку полноценному и неограниченному довольно трудно представить, пусть и опираясь на чёткую картинку с экрана, что может чувствовать мужчина, скажем, ещё в расцвете сил, когда единственное, что он может делать - смотреть, и даже не двумя, а одним не парализованным левым глазом. И правильней после просмотра не быть в состоянии шока, а спросить: 'Что бы сделал я?'. Говоря о себе, я уж и не знаю, хватило бы моей силы воли, чтобы хотя бы прожить эти два года, которые после инсульта прожил он.
История знает достаточное количество людей, чьи жизни были запечатлены зарубежным, да и отечественным кинематографом, но, скажем, одинаково ли достойны Жан-До и Брежнев этого права? Судите сами, но для меня по многим критериям - нет.
Спасибо людям, которые живут, чтобы продолжать жить, несмотря на истерические припадки судьбы. Они достойны не только уважения и наследования, но и права занять место в нашей памяти как сильные люди, смелые люди, отчаянные люди.
Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен — то всё это время и живёшь совсем не ты. (Сян-цзы)
Этот фильм совершенно не для праздного просмотра и не увеселения души. Этот фильм о сильном духе человека, запертом в слабом человеческом теле. И несмотря на то, что фильм достаточно статичен, все равно напряженная заинтересованность остается до самых последних кадров фильма и у тебя не возникает желания переключить канал для просмотра чего-нибудь более подвижного.
Главного героя в расцвете жизненных сил внезапно поражает инсульт. Поражает совершенно безжалостно, поскольку не парализованным остается лишь один глаз. Что может быть страшнее?! А страшнее всего становится то, что разум этого человека продолжает работать также как у совершенно здорового человека. Все желания, помыслы, стремления - все остаются живы. И человек остается один на один со всем этим, не имея возможности не прекратить все это и не реализовать. И как тяжело осознавать, что сколько в жизни ты допустил ошибок, сколько всего ты не сделал в жизни (откладывая все на потом) и скольких людей ты обидел.
По ходу просмотра все больше и больше проникаешься уважением к главному герою. Уважения достойно то, что постепенно осознавая свои ошибки и находясь в таком положении, он все же пытается по возможности хоть что-то исправить. И именно для этой цели он 'пишет' книгу - исповедь с помощью врача. 'Как отличить сильного человека от слабого? Если недоволен жизнью сильный человек, то он предъявляет претензии к себе, а если слабый, то к людям' (Сян-цзы). Главный герой никого не обвиняет в том, что с ним случилось, а пытается хоть как-то поменять реальность.
Подытожив все сказанное выше можно сделать вывод, что это серьезный фильм о сильном человеке!
Нью-йоркский маргинал и, по совместительству – художник-нонконформист, Джулиан Шнабель если берется за режиссерское дело, то снимает о таких же маргиналах и художниках, как он сам. Причем снимает шедевры. В 1996 режиссер выпустил картину «Баския» о черном художнике Жане-Мишеле Баския, скончавшемся в возрасте 28 лет от овердоза. В 2000 отснял работу «Пока не наступит ночь» по мемуарам кубинского поэта Рейнальдо Аренаса – этот отсидел два года за гомосексуальность, бежал от режима Кастро и в итоге, устав бороться со СПИДом, отравился барбитуратами в своей нью-йоркской квартире. Последняя работа Шнабеля – «Скафандр и бабочка» - это снова реальная история и снова, - чего пугаться клише – об интересной личности.
Жан-Домник Боби, основатель и главред женского глянца «Elle», не жил в коробке, как Баския и не сидел за нетрадиционную ориентацию. Он был обычным представителем французского общества. Все как у людей – работа, семья, любовница, престарелый отец. Он и остался бы обыкновенным человеком, если бы, в возрасте 43 лет, не оказался прикованным к постели. Без наркотиков, без венерических заболеваний – банальный инсульт, и вот он полностью парализован и не может даже самостоятельно дышать. Все, что осталось от мобильности его тела – правое веко, которое все еще моргает. По закону жанра человек-растение должен не смириться с диагнозом, силой воли за пару лет полностью восстановиться, стать кумиром для обывателей и чудом для врачей – они-то, конечно, говорили, что такие не выживают. Но Шнабель не занимается соплями - Боби не встанет. Однако, своим единственным рабочим веком он «наморгает» бестселлер под названием «Скафандр и бабочка» ('Скафандр' в названии символизирует тело автора, внезапно ставшее местом заключения сознания, а 'бабочка' - свободу разума и мигание века, похожее на взмах крыла.) и умрет сразу же после его издания. Это случилось с реальным Жаном-Домником Боби и режиссер не будет перевирать историю…
Книга увидела свет в марте 1997-го года, была продана только во Франции тиражом около 400.000 экземпляров, после чего началась битва за права на ее экранизацию. Изначально фильм должен был сниматься в Голливуде, а на главную роль претендовал Джонни Депп. Но в результате всех перипетий, главную роль исполнил французский актер Матье Альмарик, а режиссерское кресло занял Джулиан Шнабель. И слава богу, с подобной историей любой другой режиссер скорее всего скатился бы куда-то 'в слезы' и традиционный для американцев пафос, однако этого не случилось.
Джулиана Шнабеля периодически называют 'новым Антониони'. Если вспомнить байку о том, как итальянский классик только и делал, что строил кадр, запускал камеру, а потом вместе со всей съемочной группой шел пить кофе, то Шнабель ни на йоту не похож на Антониони. Еще американского режиссера сравнивают с Энди Уорхолом. Но тот любил мучить зрителей двадцатиминутными монологами, снятыми с одной точки. Это тоже абсолютно не свойственно Шнабелю и его новой картине.
Казалось бы, что можно извлечь для кинематографа из сюжета, не вылезающего за пределы больницы? Интерьер больничной палаты. Холодный пляж, куда вывозят Жана-До подышать воздухом. Врачи. Семья, навещающая героя. История некиногеничная. Некиногеничная для классических режиссеров, позаканчивавших соответствующие факультеты. Шнабель же воспитан не на кинематографе, а на современном искусстве. Лидер неоэкспрессионистского движения, он не просто художник, искусство растворено у него в крови. Наверное поэтому весь фильм, начиная с первых титров на рентгеновских снимках и заканчивая последними – на фоне сходящих в воду ледников, выглядит не фильмом, а, скорее, картиной. Видеоинсталляцией, если хотите.
Шнабель совершенно откровенно, и без лишних сентенций, предлагает почувствовать себя овощем. Большая часть фильма снята «субъективной камерой», то есть с позиции единственного глаза парализованного. В итоге, вместе с главным героем, оказываешься закованным в скафандр его недвижимого тела и изнутри, наблюдаешь за тем, как бабочка-душа порхает в мире воспоминаний и фантазий.
И снова напрашиваются выводы: фильм о том, как меняет человека страдание. Как делает мудрее, терпимее, искреннее. И снова выводы ошибочны. Циничный Жан-Доминик не становится терпимее и искреннее, он остается собой. Он смеется над грубыми шутками рабочих, которые, вообще-то, должны задевать нежные чувства инвалида. Боби, практически, существует так, как и раньше, потому что ум его ясен. А телом он всегда был не особо доволен. Только этот момент и можно, с большой натяжкой, назвать хоть каким-то выводом – человек есть разум, или душа, или эмоции, но точно не тело. Однако и этот вывод притянут за уши. Режиссер далек от даже самого ненавязчивого морализаторства.
Шнабель снимает свои байопики на первый взгляд сверхстандартно, без свойственных неохудожникам, претензий на неординарность. Но это, как говорится, только кажущаяся видимость. Все три (увы, только три) киноработы художника это абсолютно трезвый взгляд на человека, без сентенций, без напутствий. Никаких од никчемности человеческого тела, никаких восхищений сверхусилиями человеческого духа и других подобных экзерсисов и нравоучений, которые так любят режиссеры. Картина лишена всех принятых обществом клише, а потому смотрится куда органичней, чем любой другой фильм. Возможно, именно из-за этой до невидимости кристальной честности, «Скафандр и бабочка» наполнен непередаваемым щемящим чувством реальной жизни, иногда серой, иногда – блекло-ценной и именно поэтому такой узнаваемой.
P.S. Что бы сделал на месте Шнабеля другой режиссер? Рассказал бы о том, каково это: мучительно переживать конец своей жизни, когда ты не мертв и можешь ощутить разлагающуюся реальность на 100%. Это — драма. У Шнабеля парализованный человек не становится героем, он остается тем же обыкновенным мужчиной сорока лет, он подсмеивается про себя, когда его купают, как младенца, вспоминает яркие, по его мнению, моменты жизни, злится на супругу и заглядывает единственным глазом в женские декольте – все стабильно-ординарно. Вот это уже трагедия; и вот за это 'статуэтки' и дают.
Не скажу что фильм меня поразил и произвел огромное впечатление, но тем не менее он заставил задуматься.. задуматься о многом! Сколько раз мы говорили в жизни 'у меня всё плохо, я не могу больше так, какая же тяжелая и жестокая жизнь', но произнося эти фразы мы в действительности не задумываемся с какими мелкими проблемами мы сталкиваемся. В этом фильме на мой взгляд представлена самая страшная болезнь... Только задумайтесь, как здорово что мы можем говорить с близкими нам людьми, делиться впечатлениями, высказывать свои проблемы, делиться переживаниями; как важно, то что мы можем бежать, бежать и чувствовать как воздух бьет по лицу, прикасаться к своему ребенку, и любому другому существу, чувствовать его тепло, обнимать его... Только подумайте что станет с вами если вы лишитесь этого? Если вы станете жить как растение? Если вы не сможете ни шевелиться, ни говорить... Герой этого фильма ещё мог хоть как то выражать свои мысли и желания (при помощи глаз), а что делать если у вас не окажется и такой возможности? Если вы необратимо вдруг потеряете связь с миром, но останетесь жить? Это страшно...
Любите свою жизнь, любите и дорожите окружающими вас людьми! Знайте что завтра может быть поздно попросить у кого-то прощение, сказать о своих чувствах, помочь кому-то...
Итак... Имеем мы на деле шедевр французского кинематографа. Для себя этот фильм я открыл чисто случайно, спустя 3года после его выхода. Просмотр осуществлялся по ТВ каналу ОРТ. Как раз спустя неделей пару после Аватара. Я долго отходил от шарма и думал 'А стоит ли смотреть еще что нибудь если есть Аватар?' Ха-ха есть! И мой совет вам посмотреть после аватара именно этот фильм. Поскольку происходит некая психо-разрядка и переключение воображения на философские раздумья 'О смысле жизни' и т.п.
Ну хватит вас кормить домыслами и лирическими отступлениями...
При просмотре фильма я задумался 'Черт возьми, и МЫ полноценные люди опускаем руки при здоровом теле и духе когда такой человек как Жан будучи парализован с ног до головы написал книгу!' Человек научился жить заново, он начал жить своими фантазиями. Многие говорят 'вот такой-то такой-то после такой-то такой-то аварии стал таким-то таким-то. Вылечился, встал, пошел, заговорил и прочее... В общем хочу донести идею о том что все они поменяли взгляд на жизнь после трагедии'. Только не Жан-Доменик... нет не про него это... Как был развратным жиголо, так и остался им... В своем... В придуманном мире... Знаете, вот как - то так сложилось что когда смотрел фильм, сам факт о том что он написал книгу 'одним глазом' уходит далеко на задний план. Больше поражает то, что этот человек продолжал оставаться оптимистом. Ему глубоко начхать на то, что он 'Бабочка в скафандре' Он продолжает жить, шутить, заигрывать, любить...
Да, Господи, были моменты что он сам над собой глумился. Моменты из фильма запали мне в душу на всю жизнь, особенно момент звонка отца. Слезы потекли ручьем... Не каждый фильм может так 'постучать в сердце и остаться в нем'.
Грустный, тяжелый фильм, который дает нам задуматься о жизни.
Что может быть тяжелее и мучительнее, чем безжизненное тело с живой подавленной душой и с одним открытым глазом?
Что может сказать или показать человек, который больше не владеет своим телом? Как он может себя чувствовать, когда его понимает только медсестра, придумавшая новый способ выражать мысли больного?
Девушка медленно произносит буквы алфавита и, подмигивая глазом, Жан-Доминик указывает на выбранную букву. Таким образом, он строит слова, словосочетания и предложения.
Не удивительно, что первым его предложением стало:
- Я хочу умереть.
Вскоре он решает написать книгу. Это было очень мучительно, трудно, а главное долго, но Жан-Доминик не сдавался.
Очутившись в таком состоянии, он хотел донести до людей, каково быть в скафандре.
Он хотел быть бабочкой. Свободной и счастливой.
После того как книга все-таки вышла, люди были в восторге. Похоже, он и вправду, сумел донести до них свои чувства и мечты снова быть свободным.
Он так и не смог стать свободным. Он так и не смог стать бабочкой, ведь он так старался! К концу своей жизни, он мог уже тихо, не разборчиво петь песню… Но все же он ее пел!
И самое печальное то, что эта история была на самом деле.
Когда парализовано тело - движется активнее душа. Джулиан Шнабель в очередной раз доказывает нам этот постулат на примере истории Жана-Доминика Боби, бывшего редактора журнала Elle France, который будучи прикованным к кровати, умудряется всего с помощью одного глаза рассказать о своем состоянии в автобиографической книге 'Скафандр и бабочка'.
В 2002 году по фестивалям прокатилась лента Алехандро Аменабара 'Море внутри' о борьбе парализованного человека за право эвтаназии. На этот раз герой борется за жизнь с неистощимой силой воли и чувством юмора. Джулиана Шнабеля и Януша Камински отметили за отличную операторскую работу. Визуальная картинка весь фильм идет от первого лица. порхает как взгляд, как бабочка, перемежаясь с мыслями главного героя.
Несмотря на уродство Жана-Доминика, зашитый глаз и скошенные губы, ему помогает очаровательная врач-логопед наладить контакт с внешним миром. 'Моргни один раз если 'да', и два раза если 'нет' '. Дальше это станет кодовым алфавитом. Первые слова, которые он произнесет - 'Я хочу умереть'. Это будет последнее желание подобного рода. Любовь и поддержка окружающих сотворит чудо. Однажды Жан-Доминик скажет, что хочет выполнить контракт с издательством написать книгу.
Но это все внешнее. Оно хоть и чрезвычайно трогательно и слезливо, главное это метафора внутреннего состояния героя.
В фильме есть замечательный момент, когда к Жану-Доминику приходит в гости человек, которого он видел единожды. Когда любезно уступил место в самолете, летящим в Гонконг. Это человек после захвата проведет в плену свыше четырех лет в маленьком подвале в Бейруте. теперь в плену своего тела и Жан-Доминик. Это называется скафандр. Внутри душа - бабочка. 'У меня помимо глаза не парализованы две вещи: память и воображение.' Что может быть лучшим доказательством существования души?
В кинотеатре одна бабушка хохотала весь сеанс...
'Скафандр и бабочка' - один из лучших фильмов нашего времени, с первых кадров ставший высокой классикой. Это неоспоримо, как и великолепная игра Матье Амальрика.
Да, я плакал! Шнабель очень деликатно задел самые тонкие струнки, без лишнего эпатажа, характерного для таких сюжетов. Очень потрясло, что такой человек существовал в действительности, это - откровение, большее чем рекорды на Олимпийских играх. Рекордный прыжок? Две секунды в эфире. 'Скафандр и бабочка' еще многие поколения будет воодушевлять, уж если хотите, как подвиг Зои Космодемьянской, повествуя о несгибаемой силе духа, и прекрасном, чистом мире внутри каждого из нас. Жан-Доминик Боби просит открыть эту terra incognita сейчас, не дожидаясь пока наши тела погрузят в скафандры.
Мало кто из нас задумывается, каково это быть парализованным, когда ты становишься «пленником своего тела». Об этом предпочитают молчать, не вспоминать, делать вид, что забыл о том, что это живой человек, а не труп. Более того, это не самая лучшая тема для кино. Однако Джулиан Шнабель буквально помещает нас в тело человека, прикованного к постели. Изумительная работа оператора Януша Камински заставляет представить себя на месте Жан-До.
Мне кажется, любая болезнь - это шанс исправиться, поменять образ жизни. И исцеление даётся как раз тем, кто сумел изменить себя.
Но есть люди, которые остаются верными своим жизненным принципам до конца. Таким был Жан-Доминик.
Этот фильм прекрасная возможность задуматься: не пора ли измениться.
Превосходное кино! Невероятно чувственное и светлое, несмотря ни на что.
Манера подачи крайне необычна и это один из основных плюсов этой картины. А чрезвычайная поэтичность монологов главного героя делает просмотр фильма незабываемым.
Матье Амальрик прекрасно справился со своей ролью. У него получалось изображать весь спектр чувств не двигаясь, а это достойно уважения. Также нужно отдать должное режиссеру - картинка радует глаз и не дает зрителю оторваться ни на секунду.
'Скафандр и бабочка' - это кино про сильного человека, которого заставила поверить в его силу вера совершенно незнакомых ему людей. Этот фильм может многому научить каждого из нас. Вот только урок, вынесенный после его просмотра, будет очень личным, чтобы его озвучить публично.
Спасибо Жан-До, твой пример послужит для меня уроком.
