Еще в детстве маленький Висконти впитал в себя всю театральность Ла Скалы, где в 19 веке под шумные овации толпа кричала Вива Верди!Как обращение к свободной Италии. После 1860 театр стал похож на проходной двор. Дедушка и родственники будущего режиссера приложили много усилий для реставрации театра, который оживет под оперы Верди, Глюка по новому. Вот так 19-ый - век переплетается с 20-ым - и повлияет на будущее художника.

Без сомнения, это самый личный фильм режиссера. Тем не менее герои говорят о таких насущных проблемах, о которых и в наше время остро-социальных и политических потрясений следует задаваться. Ну разве мы не слышали за эти тридцать лет дискуссий о триколоре и более гармоничной символики на нем? А злободневные вопросы о качестве дорог так вообще не сойдут с повестки.

Висконти во всей своей фильмографии пытался докопаться до самых глубин человеческой души, но, будучи аристократом и коммунистом, он не достигал этих целей до конца, оставляя многоточия после себя. Эти поиски вне времени. Только Висконти мог придать князю Салине тонкую грань между скептицизмом и отстраненностью во времена крутых перемен. Что такое демократия, где подсчитывают на выборах стопроцентную поддержку присоединению Сицилии к Италии, хотя в кулуарах князю признаются, что были против. Что такое военная честь, когда в угоду новому строю продают какие никакие идеалы прошлого. Висконти, как и Салин, решил отстранится, не найдя себя в новом мире. Под звуки церковного колокола уходя в даль.

Позиция князя обратно пропорциональна философии Бернарда из Туринской лошади. Он верит, что нужны изменения, чтобы все осталось как есть. Бернард же свято верит, что все перемены давно прошлии каждый век - это лишь поле боя, где есть побежденные и победители. Князь, всматриваясь в картину на баллу, нашел удивительное сходство всех похорон мира. И даже чувственный танец с Анджеликой не поможет с необратимой реальностью нового мира. Как говорил Антониони, поэтичность Висконти в интимной правдоподобности семейных портретов. Насколько эти слова точно улавливают суть картины? Стоит вспомнить церковную мессу и обратить внимания на лица героев, как чтят традиции уходящее поколение и юнцы. В своих снах Феллини видел Висконти как сверх-я итальянского кино прошлого и будущего. Фильмы Висконти не подвластны времени. Это, без сомнения, режиссер номер один итальянского кинематографа.

Это великое полотно! Эпопея! Творение Мастера!

Фильм завораживает с первого кадра: режиссерская, операторская, актерские работы великолепны. Панорамы Сицилии воистину прекрасны. Дух тех времен и тех событий завораживают. Персонаж князя Солины исполненный Бертом Ланкасером вызывает особое восхищение: не отметить или забыть его не возможно. Висконти за этот фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля 1963 года абсолютно заслужено.

Всем киноманам смотреть обязательно!

Главный герой - князь Ди Солино (Берт Ланкастер). Время - Рисорджименто. Тема - смена эпох.

Шедевры - это очень особенное кино. Простите за эту бессмысленную банальность. Только стоит пояснить, что за немногими исключениями это фильмы, которые непросто смотреть. Наслаждение - это не про них. И шедевры Висконти - не исключение, а правило.

Но еще одно правило, что в шедеврах все хорошо с ритмом - Висконти превосходно им владеет - он не торопит и не замедляет действие. Эти три часа не пролетают, но и не тянутся. Ровно для того, чтобы зритель имел время на размышление и созерцание.

Созерцание даёт ему тёмную палитру обожжённых полей Сицилии и мрачных дворцовых залов. Размышление наталкивает на доказательство двух мыслей князя Солины: 'Они (революционеры) всего лишь займут наше место' и 'Уходит время львов и леопардов, на их место приходят шакалы'. На самом деле в них сквозит что-то судьбоносное, вневременное и внесоциальное. Хотя вроде бы капитализм сменяет вполне исторически феодализм. Мудрость Солины видимо в том, чтобы осознать свой уход, обеспечив преемственность аристократии.

Правда, пессимизм Висконти в том, что смена аристократов всегда идёт с потерями - благородство Таркенди (Ален Делон) решил на себя не брать.

Блистательно!

Полутона чувств, замысловатая игра света и тени, сложные характеры героев, в которых актеры просто растворились. Книга («Гепард» Ди Лампедуза), как и ювелирно созданный по ней фильм: это такой реквием по умирающей, почти уже мифической старой Европе. С ее идеализмом, романтизмом, элегантной неспешностью, дворянской честью и аристократизмом - проигравшей столкновение с новым миром буржуазных ценностей, революциями, техническим прогрессом и жадностью нуворишей, - с самими Временем

Замечательная постановка и режиссура от мастера итальянского кинематографа. Лично я получил удовлетворение, т. к. ещё с прочтения 'Войны и Мира' люблю эту эпоху, люблю перелома в культуре, науке, укладе жизни. Даже старый князь в исполнении Берта Ланкастера сказал, на мой взгляд, гениальную фразу «если мы хотим, чтобы всё осталось как есть, нужно, чтобы всё изменилось». Она, как писали в школьных сочинениях, актуальна и по сей день. Что касается фильма, то там почти все идеально. Отдельно нужно обратить внимание на костюмы и атмосферу 60-х годов 19 века. Этот фильм даже на Оскар (за костюмы) номинирован. Ну а венцом является 'Золотая пальмовая ветвь' Канского фестиваля.

Но как почти любой фильм с подобным сюжетом (вспомнить можно 'Войну и Мир', 'Лоуренс Аравийский' и т.д.) фильм немного затянут и нуден, хотя просмотр не заставит заснуть.

Можно долго петь дифирамбы как режиссеру, так и его творению, лучше посмотреть и сложить свое впечатление.

8 из 10

Три цвета итальянского флага – ими расписал свой фильм Висконти. Красный – алые рубашки гарибальдистов, гибнущих в первых кадрах при штурме Палермо, багрянец вечерней зари старой Сицилии и рассвета нового мира - цвет крови расстрелянных мятежников и губ юной, манящей Кардинале. Белый – все пастельные краски выжженной, пропитанной вечным зноем земли, мелкой, белой, как дробленая кость, всепроникающей пыли, палящего бледно-бумажного неба, паутины, заволакивающей бесчисленные и заброшенные залы древнего родового дворца - давний цвет аристократии еще со времен французской революции. Зеленый – только что пошитые новые офицерские мундиры сидящие, как влитые, на юных графах и баронах, редкие тенистые рощи, бесконечный, почти часовой бал в оливковых тонах, венчающий фильм - цвет молодости, обновления, весны, которая наступила в Италии после смутной эпохи Рисорджименто, объединения страны.

Центр средиземноморья, древний остров, вековое место притяжения различных цивилизаций, как Протей принимающий и прогибающийся, меняющий свой облик под очередной накатившей волной завоевателей. Середина девятнадцатого века. Очередные Бурбоны сброшены с очередного престола, на сей раз неаполитанского, уютно расположившегося на самом конце аппенинского сапога. И опять на Сицилию идут волны, на сей раз севера. Сначала Гарибальди со своими бригадами краснорубашечников – идеалисты, бессребреники, жесткие, витые из проволоки люди, неудобные в своей прямоте и одержимости. Вослед за ними эмиссары и администраторы северного короля Виктора Эммануила, подшивающего разрозненные лоскуты итальянских земель к Сардинскому королевству. Эти уже оборотисты, ухватисты, с ними можно вести дело не оглядываясь на идеалистические благоглупости, сохранить прежний удобный уклад вещей, для виду поменявшись и присягнув новому монарху. Князь Салина (Ланкастер) со своим немалым семейством и бойким племянником бароном Танкреди (Делон) оказывается в центре событий, как представитель родовой знати, горстки людей, держащих в своем кулаке старый патриархальный остров. Фильм охватывает несколько месяцев в течение которых Сицилия в очередной раз встретит наплыв варваров, для вида поклонится, сменит прическу и вечерний наряд, следуя новой моде - все для того, чтобы по сути остаться прежней.

Как в старом калейдоскопе фильм содержит множество слоев, картин. Встряхнул коробочку – вот перед тобою встает зарисовка из жизни одного из последних итальянских феодалов, встряхнул еще раз - всплывают извечные проблемы недопонимания Севера и Юга, еще движение руки – процесс первичного накопления капитала, проходимцы, как всегда ищущие возможности пробраться в аристократические салоны. Все это вкупе с церковными, этическими вопросами, центральной любовной линией Делон-Кардинале, ну и бесконечными, практически автобиографическими виньетками, вставленными самим Висконти, аристократом, потомком миланских герцогов, видящем в могучем, но угасающем вместе с эпохой, князе Салина, свое альтер-эго.

«Леопард», или «Гепард», если следовать оригинальному названию, появился на свет только благодаря случаю. Найденная рукопись в столе умершего критика и аристократа Джузеппе ди Лампедузы попала в нужные руки и прогремела на всю Италию конца пятидесятых, оказавшись, как никогда, актуальной для нации, расколотой социальными и политическими конфликтами, бесчисленными борениями правых и левых, миланцев и сицилийцев. На роман или, скорее, сборник новелл, посвященных нескольким десяткам лет семейной истории и нескольким поколениям благородных предков Лампедузы, обратил свое внимание известный уже режиссер, неореалист, социалист Висконти. Компактный, но сложный и емкий текст великолепно подходил к новому, постепенно формирующемуся у Висконти после «Чувства» большому стилю «фрески» - широкого, панорамного историко-психологического кино. История тающего, угасающего как ледяная глыба, аристократического сицилийского семейства стала, в итоге, поворотной и для самого режиссера, отобразившись резонансом в большинстве его последующих фильмов, а сама лента задала каноны масштабной исторической драмы, наравне с «Войной и миром» и «Унесенными ветром».

Анфилады коридоров, расставленные в шахматном порядке фигурки персонажей, гулкое эхо дворцовых залов, где по углам прячутся семейные тайны и трагедии, случившиеся позавчера или пять веков назад, все это зритель встретит у Висконти не раз после «Леопарда», как и потомков героев фильма – медленно распадающихся, вырождающихся, разменивающих титулы на серебро нуворишей в неравных браках, погружающихся в адюльтеры, инцесты и заканчивающих, в итоге, свое существование в облике того же постаревшего Ланкастера, одиноко скитающегося в «Семейном портрете» по своей огромной римской квартире, заваленной воспоминаниями и родовыми артефактами. А пока оставим героев молодых, влюбленных, кружиться на бесконечном оливковом балу под музыку полузабытого вальса Верди. Впереди вся жизнь, молодость, надежда…

Это массивное кинополотно выдающегося итальянского режиссёра-постановщика Лукино Висконти удивительно красочно и ярко экранизирует одноимённый роман-эпопею князя и писателя Джузеппе Томази ди Ламедуза, который посвящён теме упадка аристократического рода высокоуважаемой сицилийской семьи на фоне революционных восстаний свободных граждан, приведших к становлению объединённой Италии.

Данную картину часто сравнивают с легендарной лентой 'Унесённые ветром' 1939-го года выпуска. Схожесть этих двух восхитительных кинематографических шедевров обусловлена масштабностью проиллюстрированных в них исторический событий, которые ловко переплетены с интригующими любовными линиями, а также бесподобно качественным переносом на экран реальных политических, военных и общественных волнений опасных временных промежутков общемировой человеческой истории. Но если американский культовый фильм поражает динамичной энергетикой, зубодробительным сюжетом и страстными героями, то итальянская киноэпопея богата иными отличительными особенностями. 'Леопард' имеет достаточно размеренный тон повествования, который вне всяких сомнений местами является чрезмерно медлительным, монотонным и даже малособытийным в сравнении с вышеупомянутой лентой. Однако в этом-то и заключается его исключительное превосходство, которое за счёт плавно развивающегося нарратива находит первостепенную нужду в полнокровном освещении образа уходящей эпохи.

Аристократам не найдётся места в новом политизированном, тщедушном мире, которым правят не честь и достоинство, а деньги и чинопоклонение. Оттого-то главный герой картины в исполнении неудержимого Берта Ланкастера ощущает неизбежность не только личного угасания, но и гибель всего древнего аристократического рода. Трудно без развития духа, тела и ума, не правда ли? Такие 'леопарды' слишком зациклены на прошлом, в котором безусловно есть множество достойных элементов, которые однозначно могут пригодиться на новых этапах национального и общемирового развития. Однако их нежелание принимать новую кровь по своим венам оказывает значительное влияние на процесс отхода достопочтенного социально-общественного класса в серо-пыльный мир ветхих полузабытых времен.

Таким образом, 'Леопард' является поистине впечатляющим кинематографическим совершенством, возвышенно повествующим о по-настоящему захватывающих дух событиях на Апеннинском полуострове, имевших место быть во второй половине XIX века. Визуальная гармония, внутренняя атмосфера, музыкальное оформление, безгранично талантливый актёрский состав и чуткий режиссёрский голос изумительно точно воссоздали те времена, бесподобно погрузив зрителя в мир упадка старого и становления нового мироуклада горячего итальянского государства.

Очень красочная, очень человечная, очень традиционная картина Лукино Висконти.

При просмотре вспоминается, что на предков режиссёра когда-то работали выдающиеся художники эпохи Возрождения. Висконти здесь не боится работать яркими красками и с яркими типажами персонажей. Удачный актёрский ансамбль, даже на уровне эпизодических ролей (что уж говорить об игре Берта Ланкастера, Алена Делона и Клаудии Кардинале?).

Несмотря на эпическую трехчасовую длительность, фильм смотрится достаточно увлекательно. Если вам нравятся романы и экранизации Стендаля - 'Красное и чёрное', 'Пармская обитель', то 'Леопард' - это фильм снятый специально для вас. Действие происходит в более позднюю эпоху - в период освободительного движения Гарибальди, но проблематика схожа. Столкновение старого и нового, формирование буржуазного общества, судьба аристократической семьи в эпоху перемен.

Узнаваемая музыка Нино Рота, вносящая в фильм сатирические феллиниевские оттенки.

При просмотре становится очевидным, что 'Леопард' оказал сильнейшее влияние на восточноевропейские и советские костюмные постановки 60-70-х годов о событиях XIX столетия. Фильм, с которого можно начинать знакомство с творчеством Висконти, не боясь быть шокированным.

10 из 10

Фильм глубоко несчастного и вместе с тем просветленного человека. Тема, снимающего главным образом в пожилом возрасте Висконти, банальна до изумления – стареющий князь Салина занимается брачной политикой, участвуя в судьбе Танкреди и способствуя браку этого молодого аристократа с богатой буржуазной девушкой.

Да это же естественно, это история о всех дворянах и что в ней собственно кинематографического и вообще художественного? Очень многое, потому что многие сочтут историю вовсе не художественной. Это история брака по расчету, который в реальности очень часто претит молодым, культивирующим страстный брак, брак по любви, брак, часто идущий наперекор воле родителей и традиций.

Сам Лукино Висконти из этой породы молодых, проживший жизнь человека, придерживающегося нетрадиционных ценностей в частной жизни. И Лукино Висконти приходит к переосмыслению всех ценностей в пожилом возрасте – своем самом продуктивном возрасте.

Лукино Висконти в пожилом возрасте – консерватор, с высокой интенсивностью отстаивающий с помощью искусства простые традиционные ценности. И это не мировоззрение даже, а поведение князя Салина представлено нам на фоне грандиозных исторических событий – движения Гарибальди за Новую Италию. Это перекликается с современностью, когда в 63 году Висконти провидит молодежные волнения 68 года. Молодежь – бунтует и Танкреди участвует в молодежном движении, правда с характерно аристократическими легкомыслием и поверхностностью.

Пожилой князь Салина оказывается поразительно тактичным и разборчивым в ценностях вообще, способствуя Танкреди счастливо продолжить свой род, иметь семью, предоставляя Танкреди, хотя бы на экране кинотеатра все то, чего был лишен сам, оставшись на старости лет одиноким человеком. Человек нетрадиционных ценностей в своей частной жизни Лукино Висконти оставляет нам как свое духовное завещание весьма консервативное мировоззрение, что представляется крайне поучительным опытом.

Висконти поэтизирует простой в сущности консервативный подход к выстраиванию личной жизни, который часто недооценивают те, кто естественным для себя образом практикует его, зато переоценивает Лукино Висконти выступая ангелом, провозвещающем благое в консерватизме.

Лукино Висконти достоин армии поклонников благодаря своему зрелому и пожилому творчеству не предоставляющему молодых самим себе, а спасающему их судьбы от хаоса.

Фильм, в котором простые в сущности вещи прописаны с большой буквы.